Несколько раз набрав воды, Гарденер ополоснул слегка потное с дороги лицо. Не самый удобный способ охладиться, но другого у избранника Семерых не наблюдалось. Живот призывно заурчал, напоминая беглецу о том, что с момента своего воскрешения тот не взял и крошки в рот. Однако, из ближайшей пищи поблизости были только древесная кора, да трава вокруг. С тоской вздохнув, Эдмунд посмотрел на своего спутника.

Белоснежный конь был слишком заметным транспортом в его положении, мало того, что внешность Эдмунда благодаря рясе была слишком приметной, так ещё и конь привлекал к себе внимание своей благородной внешностью, такого жеребца явно не легко достать. Ноющая боль в пояснице, вызванная ночными скачками, напомнила Гарденеру о том, что и седла то у него нет. Пожалуй, начало путешествия уже говорит об испытаниях, вылившихся на его голову.

Заметив пристальный взгляд Эдмунда к своей персоне, конь поднял голову и также посмотрел в его глаза. Несколько долгих секунд длительного контакта и жеребец вернулся к своему занятию по утолению жажды, предварительно фыркнув в сторону чемпиона Семерых. Эта картина показалась Эдмунду до неприличия смешной, будто бы конь умел читать мысли, отвечая на них издевкой. Не выдержав, Гарденер залился смехом.

- Ха-ха-ха!!! – заливисто смеялся Эдмунд, выпуская тем самым скопившийся, после изнурительной ночи, стресс. – Ты прав, парень. Уж что-что, а вешать нос мне пока рано. Может быть, у тебя и имя есть, раз ты такой умный? – спросил Эдмунд чисто для себя, получая в ответ ещё несколько фырков со стороны животного.

- Да уж. А ты явно не простой конь. – с удивлением проговорил Эдмунд, не ожидав своеобразного ответа жеребца во второй раз. Словно отзываясь на его слова, конь встал на дыбы и, расправив белоснежную гриву, громко заржал. – Ну, ладно-ладно, я понял. Ты прекрасен и строптив, а я жалкий плебс в обносках. – после чего конь и вовсе задрал голову чуть вверх. Казалось, тот явно красуется перед Эдмундом.

- Ох. Ну и как же тебя, такого красивого, назвать? – задумался Эдмунд, приседая на травку по-турецки. Нехарактерный для животного ум, избранник Семерых принял как данность, мало ли каких чудес в фентезийном мире не бывает. Тут и драконы небо рассекали не так давно. – Может быть Ромашка? – в ответ на это предложение Эдмунд получил комьями земли в лицо.

Конь горделиво прогарцевал от места, где протекал ручей, к особо крупному участку высокой травы, предварительно разрыхлив задними копытами землю, отправив добротную часть грязи в сторону избранника Семерых. После этого, конь как ни в чём не бывало стал щипать траву, не обращая внимание на отплевывающегося от грязи Гарденера.

- Мой род, конечно, известен своей любовью к земледелию, но не до такой же степени, чтобы есть землю. – недовольно высказался Эдмунд, закончив счищать с себя грязь, однако, септонская ряса была всё равно безвозвратно испачкана. – Тебе больше подходит имя Репейника, строптивая скотина. – заметив, что конь вновь поднимает задние копыта, чтобы наградить Гарденера новой порцией земли, Эдмунд в отчаянии замахал руками. – Всё-всё. Я понял. Шутить с тобой себе дороже. А как насчёт Баярда? Тот тоже считался разумистом. – после чего вскинул руки, ожидая очередной подлой атаки животного, однако, её так и не последовало.

Конь только лишь слегка повернул голову, будто бы прислушиваясь к звучанию, раздумывая над значением. После, жеребец и вовсе высунул язык, казалось бы, пробуя предложенное имя на вкус. Наконец, обдумав предложение Эдмунда, тот, со ржанием, покачал головой в знаке отрицания и вернулся к пощипыванию травки.

- Не нравиться, значит. – уже всерьёз задумался Гарденер, откидывая руки назад, упираясь ими в землю. Закинув голову к синему небу, без единого облачка на нём, избранник Семерых крепко ушёл в себя на несколько минут, прикрыв глаза. Находясь в тени дерева, тот не был похож на преступника в глазах короны, а скорее на обычного путника, наслаждающегося жизнью. – Бинго! – воскликнул Эдмунд, щёлкая пальцами. Уловив недовольный фырк коня, Гарденер поспешил исправиться. – Да не оно, а в том смысле, что я знаю как назвать тебя. Как насчёт Камрита? Ты же, всё-таки, теперь королевский конь, да и значение имени подходящее, учитывая наше знакомство. Так, как тебе?

Ответом жеребца послужило то, что тот прекратил своё занятие и подошёл к месту отдыха Гарденера. Довольно прижавшись мордой к лицу наследника Дубового трона, тот лизнул его, а после, как будто и не проявив нежности, хлестнул его хвостом, вставая боком. Сделав движение головой от Гарденера к собственной спине, тот показал, что им уже пора в путь. От подобного отношения своего единственного, на данный момент, друга в этом мире Эдмунд только рассмеялся.

- Ха-ха-ха! Рад, что наконец-то угодил, дружок. Что же, носи это имя с гордостью, как-никак это имя непростое. Впрочем, непростое имя для непростого коня в самый раз. – возвышенно произнёс Эдмунд, отряхиваясь и забираясь на коня. В ответ жеребец, теперь уже с благородным именем Камрит, только выше задрал голову и понёсся, набирая скорость, обратно на дорогу Роз. – Полегче, дружок. Постарайся ехать аккуратнее, а то к концу этого путешествия у меня будет не задница, а одна сплошная гематома.

Конь же только больше прибавил в скорости, от чего Эдмунду пришлось покрепче схватиться за шею жеребца, обернув ту руками. Ветер бил в лицо, а пришедшийся так, кстати, оазис, оставался далеко позади.

- Ну и вредная же ты скотина, Камрит. – выдохнул Эдмунд от боли, на очередной неровной ухабине, подпрыгивая на коне и больно ударяясь о крепкий хребет животного. Конь же только издевательски заржал в ответ.

Несмотря на то, что Эдмунд хорошо знал географию своих родных краёв, конь по всей видимости знал её ещё лучше, т.к. точно знал куда и когда нужно было свернуть и повернуть. С одной стороны это было хорошо – сложно сбиться с пути, а с другой конь меры не знал и бежал в своём темпе, совершенно не обращая внимания на страдания своего пассажира. Вскоре они должны были добраться до Тёмной Лощины Вирвелов, а это значит, что придётся город объехать, чтобы остаться незамеченными и не пойманными.

Всё-таки фора, которую он выиграл прошлой ночью на мосту Лилий, сошла на нет с момента их отдыха. Своих коней стражники жалеть не будут, в надежде нагнать Эдмунда и выслужиться перед королём от того и опасность быть пойманным увеличивалась, но сам Эдмунд загонять Камрита не хотел. Конь был для него необходим, да и успел уже Эдмунд к нему привязаться, учитывая то, что жеребец спас его шкуру как-никак. Гарденер умел быть благодарным.

***

Прошлая ночь. Близ моста Лилий.

Путь мощённой дороги освещала луна, звёзды горели ярко, вынужденные быть невольными наблюдателями за событиями, происходящими внизу. Ветер, ещё недавно теплый, казался пронизывающим и холодным, словно северным. Топот копыт позади звучал в ушах всё отчётливее, расстояние сокращалось, хотя преследовали выехали значительно позже, чем их цель. Дыхание сбилось, капли холодного пота катились по спине, белоснежный конь выжимал из себя всё, на что был способен, но преследователи и не думали отставать.

Эдмунду нужно было что-то делать, иначе столь бодрое начало его новой жизни не продлится и дня, закончившись на плахе. Гарденер видел, что его конь не был уставшим, скорее он просто уступал в скорости тем лошадям, что за ним гнались, не более того. Это значило, что Гарденеру нужно было придумать способ увеличить разрыв хотя бы немного, чтобы оторваться от погони. Однако, как назло, в голову не лезло ничего полезного.

Спустя ещё несколько томительных и напряжённых минут, Эдмунд увидел такой знакомый ему Мандер. Река, что, как и Великий Нил, была источником благоденствия целого региона и множества людей, проживающих рядом с ней. В ночной полутьме он казался мрачным, стоило звёздному небу скрыться за облаками. Однако, как только свет небесных тел вновь падал на бескрайнюю гладь великой реки, то тут же та превращалась в божественно-космическое полотно, готовое поглотить наблюдателя без остатка.