В любом случае у Кокшо перед семьёй Тиреллов был несмываемый даже кровью долг, ведь именно они в своё время возвысили никому неизвестный рыцарский род до состояния полноправных владельцев собственной крепости. К этому конечно же ещё прибавлялась затаенная ненависть Пиков, но находясь под протекцией хозяев Простора те довольно легко смогли пережить последствия это вражды. Правда в последнее время бывшие владельцы Данстонбери всё чаще стали нарушать их общую границу, но отец Алберта предпочитал списывать происходящее на мелкие недоразумения и не особо заботился о происходящем, полагая, что не смотря на сиюминутную слабость Тиреллов, те весьма скоро поставят на место, потерявших всякие приличия владельцев Звёздного Пика.
Сейчас Алберт располагался на своём жеребце в середине колонны и десятка верных людей. Доставка обещала пройти без лишних проблем. Окхарты были сильным родом и не допускали на своей земле наличия бандитов, как, впрочем, и Старый Лев с Утёса Кастерли, который держал Западные земли в своём железном кулаке. До Старого Дуба они должны были добраться за пару дней, а потому сейчас въезжали дубовую рощу, где множество веков произрастали исполинского вида деревья. Это роща была одним из достояний древнего рода владельцев этих земель, известных не только в Просторе, но и в большинстве из Семи Королевств.
Рядом зевнул один из всадников. Привалы, что они делали в ночи были короткими, ибо из-за увеличившегося времени на доставку требовалось сокращать время пути, как только возможно. Роща тянулась на сотни миль, но особого опасения к величественному месту, словно благословлённому самой природой, Алберт не испытывал. В этом месте также водились превосходной породы вепри, что очень любили желуди с древних дубов. Поговаривали, что благодаря ним нигде в Вестеросе эти звери не достигали подобных своим размерам. Кокшо не знал были ли то байки или нет, но возможность встретить диких свинок во время поездки вряд ли бы представилась. Животные животными, но даже они редко забредали на довольно оживлённый тракт.
От созерцания спин всадников и бесконечно тянущейся дороги Алберта отвлёк особенно громкий крик, где-то в небе. Это оказался довольно приличных размеров орёл, что летал кругами над их процессией. Алберту подумалось, что было несколько странным увидеть столь грозную птицу от её привычных мест обитания. Обычны этот вид предпочитал гнездиться на высокогорьях, вроде Красных гор на юге Простора или многочисленных холмах Западных земель. Однако до них было ещё далёко и ничего кроме как недоумения и лёгкого интереса наличие птицы не вызывало.
В какой-то момент после непродолжительного вояжа и нескольких десятков настойчивых криков орёл скрылся из виду. Проследив за его траекторией насколько возможно Кокшо был вынужден признать, что столь необычная птаха скрылась где-то в роще, вполне возможно, что та увидела подходящую для себя добычу, навроде белки, но не более того. В остальном ничего необычного в этом путешествии не было. Уже к вечеру они должны были покинуть дубовую рощу и оказаться на расстоянии финального рывка до родовой крепости Окхартов. И всё же их планам похоже не было суждено случится.
На несколько минут после того, как птица скрылась среди деревьев наступила тишина, разбавляемая ржанием и топотом копыт лошадей, скрипом повозок и редкими разговорами всадников между собой. Потому, когда Альберт услышал со стороны леса отчётливый и звенящий треск, то был к этому совсем не готов, как и большинство людей в сопровождении. Раздались опасливые выкрики, и колонна всадников была вынуждена разделиться на несколько частей, отрезанных от остальных множеством заслонов из-за упавших исполинских дубов. Судя по звукам кого-то, возможно, даже придавило, по крайней мере так подумалось Кокшо. А это было совсем не хорошо, ведь отчитываться о возможных потерях предстояло именно ему. Впрочем, слишком много об этом подумать наследник Данстонбери уже не успел. Деревья особенно такие старые и крепкие сами собой не падали, а это могло означать только одно – нападение. И к этому всадники были совсем не готовы, ожидая пусть и долгой, но лёгкой прогулки до Западных земель.
Алберт ещё не успел разглядеть нападавших, как из леса на головы всадников начали падать странные снаряды сферической формы. Недоумение рыцарей, вызванное столь странным происшествием, мгновенно сменилось криками боли, паники и смерти. Кокшо ещё даже не смог понять, что происходит, как под ноги его жеребцу упал, как раз-таки одна из этих сфер, что состояла словно бы из мелких деревянных колючек. Стоило только ей коснуться каменистой дороги, как тут же раздался не то щелчок, не то хлопок.
Следующее, что запомнил Алберт было визгливое ржание его коня, в тот же момент вставшего на дыбы, и ощущение свободного падения, вызванное этим резким движением животного. Его нога была закреплена, так что падения со смертельным исходом не случилось. Вместо этого наследник Данстонбери сильно приложился спиной, а конь неистово потащил его вперёд, словно убегая от опасности. В глазах Кокшо потемнело, кто-то из его людей поспешил главе сопровождения на помощь, но разобрать что-либо в наступившей вакханалии Алберт уже не мог. Повсюду начали слышать хлопки, крики падения и болезненные стоны, что вскоре затихали. Процессия встала и более не могла продолжать путь, подвергаясь нападению со стороны, казалось бы, безопасной рощи.
В себя Алберт пришёл только после того, как его конь, бежавший куда глаза глядят стал медленно выдыхаться и останавливаться, пока окончательно не повалился на землю, погребая ногу рыцаря под собой. Дикая боль пронзила ту его конечность, что не позволила ему свалиться на твёрдую поверхность дороги, но зато теперь была погребена под массой из животной плоти, чьё загнанное затруднённое дыхание стало затихать. Попытки встать или приподнять уже почти испустившего дух зверя ни к чему не привели, а только доставили больше ощущений болезненной агонии. Нога Кокшо под таким давлением уже вряд бы смогла сделать что-то более полезное, нежели просто волочится за ним вслед. Однако, у рыцаря помимо воинской стези всё ещё оставалась драгоценная жизнь, которую он хотел сохранить всем естеством. Жаль, что сейчас он был столь же беспомощным, как и годовалый младенец.
- Вы в порядке, сир? – напряжённо и обеспокоенно раздалось у Алберта над ухом. С трудом повернув голову из своего зафиксированного на месте положения, Кокшо встретился взглядом Райамом Соллом, одним из рыцарей, служивших его семье.
Тому повезло в этой вакханалии намного больше, нежели его сюзерену, а потому тот сейчас склонился над Албертом на своих двоих. Недельная щетина покрывала его покрытое холодным потом лицо. Взгляд воина опасливо бегал из стороны в сторону, пытаясь следить за своим окружением, но всё-таки больше внимание было направлено на будущего лорда Данстонбери и его затруднительное положение. Мужчина постарался осторожно помочь мужчине выбраться из-под мертвого скакуна, который весь оказался покрыт деревянными кольями и кучей кровоподтеков, но, к несчастью, также безуспешно.
- Неведомый, тебя задери, Райам! – прошипел Алберт и как можно сильнее прикусил губу после очередной бесплодной попытки. От боли, пронзившей нижнюю часть его туловища, хотелось выть, но рыцарь пока держался. – Зови кого-нибудь ещё! – судорожно отдал приказа командующей колонны, но верный рыцарь на это только растеряно оглянулся и угрюмо посмотрел Кокшо в глаза.
- Не думаю, что сейчас найдётся много желающих сделать это, сир. – поделился своим мнением рыцарь, а Алберту захотелось тут же покрыть его самыми страшными ругательствами, на которые был способен наследник Данстонбери. Однако, продолжающиеся крики паники и прибавившийся к ним звон мечей заставил Кокшо буквально проглотить слова невысказанные слова.
С трудом извернувшись корпусом и шеей глава сопровождения смог наблюдать за этим, как весьма подготовленных и благородных просторских рыцарей Тиреллов буквально вырезают, как беспомощных юнцов. Нападавших было немного, но достойному отпору его воинов мешали полученные раны, как свои собственные, так и лошадей, а также десятки тел, деревьев и брошенных повозок, которыми довольно просторный Океанический тракт был завален. Некоторые из оторванных от них частей колонны пытались прорваться к стенающим под натиском нападавших воинам, но тщетно, ибо в отличие от центральной части, где как раз-таки находилась большая часть груза, начало и конец по-прежнему страдали от редких попаданий смертельных снарядов. Даже при взгляде на них у Кокшо уже невольно начиналась дрожь.
