— Шуруй, — подмигивает и широко зевает. — Я пока осмотрюсь.

— По-моему, выглядит отлично.

— Мне не нравится.

Елена Семеновна, похожая на ожившую куклу Барби в градиентном розовом платье в пол с открытыми плечами, крутится возле зеркала.

Консультанты с жадным блеском во взгляде наперебой вертят перед ее лицом платьями разной ценовой категории. От дорого до «тебе всю жизнь на него кредит выплачивать, поэтому лучше купи диван».

Я тихонько держусь в сторонке и растерянно кручу головой в попытке найти вариант, который не разорит меня на ближайшие полгода.

Уволилась я недавно, а деньги, накопленные на счетах, уже начали стремительно таять. Все-таки ипотека, как червяк в яблоке, выедала в моем бюджете дыру размером с небольшой кратер, и мне срочно требовалась новая работа.

Перспектив пока не предвиделось: либо впахивай, как раб на галерах, и получай три копейки, либо как два раба, но с достойной зарплатой. Но есть шанс загреметь в больницу с сердечным приступом через пару лет такого мартышкиного труда.

Да и будущее руководство не вызывало доверия. В паре мест прямо говорили, что полностью белая заработная плата у них не в почете. А где-то слыхом не слышали, что личный помощник, секретарь и начальник отдела кадров — три разные профессии.

И нечего их путать.

«Могла бы и Саше позвонить», — издевается романтичная дура, которая какой день тоскует по объекту нашей страсти.

Надо сказать, весьма навязчивому объекту. Как репей, прилипший к дачным штанам. Из головы и снов не выходит. Везде мерещится дурацкий аромат ладана и елок, куда ни отправлюсь.

Вчера в парфюмерном магазине, когда выбирала папе туалетную воду в подарок перед их отъездом, почти час провела у стойки. Нюхала тестер, пока на меня не покосились охрана и два консультанта.

Пришлось в срочном порядке покупать первые попавшиеся духи. Минус сорок тысяч рублей за бутылочку от Тома Форда с ароматом цитрусов, зелены и эстрагона.

Использую. Вроде нравится.

— А ты чего стоишь? — возмущается Елена Семеновна, когда после долгих пыток замученных консультантов, выбирает розовое платье.

— Елена Семеновна…

— Лена.

Прикусываю язык, чтобы не возразить ей. Напрягаюсь, заглядываю в лицо в попытке найти подвох или прочесть неприязнь в красивых чертах. Но ничего такого там нет. В голубых глазах ни агрессии, ни ревности.

Хотя мы с Олегом когда-то спали.

Да, давно.

Да, тогда он был свободен.

Но ощущение неправильности происходящего сей факт не умаляет. Получается комичная ситуация из анекдота, когда жена и любовница в одном бутике выбирают платья на один и тот же вечер.

Эх.

— Марин, давай без фамильярства и притворства.

Елена Семеновна шуршит юбками, затем подходит ко мне и кладет ладонь на плечо. Крепко сжимает, и я ощущаю ее немую поддержку, но во взгляде улавливаю жесткость и непроизвольно готовлюсь к обороне.

— Если ты подойдешь к моему мужу или попытаешь залезть ему в трусы, я вырву твои волосы, а печень скормлю доберманам.

— У вас нет доберманов, — брякаю какую-то глупость, а сама напрягаюсь всем телом. — И это убийство по статье.

— Плевать.

Она отбрасывает роскошную гриву волос за спину, затем отпускает меня и вновь идет к зеркалу. Походка у нее легкая, модельная. Хоть сейчас на подиум. Рядом с Олегом Елена Семеновна вообще расцветает так, что ни одной женщине не приблизиться к ее образу. Никогда. Поэтому нет смысла даже соревноваться.

Да и не хочу.

После бессонных ночей и залитых слезами подушек в течение последних дней становится понятно, что Олег давно не герой моего романа. Придуманный идеал, который выветрился с появлением другого мужчины.

Такого черноволосого, черноглазого и совершенно невозможного, но безумно страстного и веселого одновременно. Его улыбка, прямо как в дебильных романах, заставляет глупое сердце биться громче. Хриплый, низкий баритон завораживает не хуже, чем профессиональный факир ядовитую змею.

Проблем в том, что этот мужчина тоже не мой.

Саша принадлежит другой девушке. Плохой пародии на Елену Семеновну, но такой же богатой и породистой. Для нее он купил кольцо, которое сейчас прожигает кошелек и сумку. И на ней женится, когда придет время.

В итоге я останусь за бортом с осколками сердца. И вряд ли на сей раз оправлюсь так же быстро, как в случае с Олегом.

— Короче! — подпрыгиваю, когда понимаю, что почти не вслушивалась в бормотание Елены Семеновны. — Отныне я Лена. Запомнила?

— Д-да, — беспорядочно киваю в попытке вспомнить, что она там говорила, пока я варилась в своих мыслях. — Лена.

— Вот. Отлично.

Елена Семеновна или, точнее, Лена показывает на красное платье и кивает одной из застывших консультанток. Как по команде девица подрывается, летит к указанной вешалке и хватает роскошное платье из натурального шелка. Блики на гладкой ткани мгновенно вызывают во рту слюнопоток от приступа восторга.

Цена этого наряда в полтора раза больше моей заработной платы за месяц. А получала я выше среднего на рынке. Если уж измерять в денежном эквиваленте. Когда я работала у Олега, то могла себе позволить подобные траты с расчетом, что закрою прореху потом.

А сейчас?

Качаю головой и вздыхаю:

— Прости, Лен, но оно мне не по карману. Я пока без работы.

Лена странно смотрит на меня, а консультантка незаметно морщит нос. Неприятно. Благо, что другая девушка ориентируется и предлагает вариант попроще и дешевле. Маленькое черное платьице по скидке.

— Коллекция прошлого сезона, — улыбается она и незаметно отталкивает коллегу, пока я осторожно поглаживаю мягкую ткань. — Вам идеально подойдет.

— Нет! — решительно заявляет Лена. — Мы возьмем красное. Марина, иди в примерочную. Девушка, возьмите. И черное тоже, — добавляет спустя пару минут раздумий, а девушка-консультант, охнув, несется в указанном направлении.

— Лена…

— Что? Надевай и не тявкай. Считай, что это щедрый подарок от подруги за прекрасную помощницу Веру. Нарадоваться на нее не могу.

— Рекомендации не стоят столько, — хмурю брови.

— Твои стоят, — отрезает Лена, затем кивает на примерочные. — Шагай!

Вздыхаю, плетусь под завывание какой-то певички из колонки в небольшое помещение с удобным стулом, столиком и чайной парой.

Прямо не примерочная, а зона отдыха. Даже фонтанчик имеется.

«Если я сама сказала пока, чего же жду ночью звонка? Если отправляю чувства в нокаут, чего же реву из-за тебя?»[1]

— Дура, ай-ай, — подпеваю и быстро снимаю вещи, затем тянусь к платью на вешалке. Ладонь беспрепятственно двигается по гладкой ткани.

Прикрываю глаза и вновь чувствую прикосновения Саши. Его пальцы скользят по обнаженным плечам. Нежные губы касаются уха, перебираются на шею, возвращаются к истерзанной мочке. В голове гудит хриплый шепот, а на коже вибрирует перегруженный возбуждением воздух.

Больше нет ни стен, ни посторонних голосов из торгового зала. Только тишина, горячее и прерывистое дыхание. Оно обжигает по мере продвижения по телу. Еще запах, которым забита вся площадь небольшой кабинки.

Дурацкая елка и раздражающий ладан. Нигде спасу нет.

— Думала, не найду?

Взвизгиваю от неожиданности, прижимаю к себе платье и резко поворачиваюсь. Не верю собственным глазам.

Но Саша здесь. И он чертовски зол.

[1] Строчка Клавы Кокки и Руки Вверх из песни «Нокаут».

— Да неужели, — Лена картинно разводит руками и закатывает глаза, как только я появляюсь на пороге бутика. — Явились, сударь. Я уже весь ассортимент по два раза перемерила.

В сопровождении свиты из копошащихся консультантов она подходит ко мне с грацией королевы.

Рассеянно прикасаюсь губами к щеке. По носу тут же щелкает аромат апельсинового печенья. Приподнимаю голову в поисках его источника. Взгляд скользит по лицам вокруг, но Марины среди них нет.