Наклоняюсь, затем провожу носом по гладкой щеке. Втягиваю аромат шампуня и осеннего сказочного леса. Мозг верещит от недостатка кислорода и сжимается до состояния высушенной губки от света рыжеволосой богини.

Готов записаться в клуб анонимных токсикоманов прямо сейчас, если в качестве лечения мне пропишут ее запах.

Я привык действовать с девушками иначе. Точнее, всегда по ситуации и в зависимости от характера выбранной жертвы.

Марина производила впечатление романтичной особы, которая ждет принца на белом коне. Несмотря на напускную серьезность, ее тонкие черты и даже то, как она поворачивала голову, намекало на хрупкость душевной организации.

Но она не соглашалась ни на что!

Я лез в круг ее друзей через пошлые шуточки.

Хуй вам, Александр Николаевич.

Выкатил официальное приглашение на помпезное свидание — всего хорошего, Александр Николаевич.

Цветы, блядь, притащил — по хую.

Обед?

«Я привыкла есть в одиночестве, Александр Николаевич».

В итоге сдали нервы, и выточенный набор масок полетел к чертям. И, похоже, такое поведение оказалось самой действенной тактикой.

— Попробуем стол твоего шефа на прочность? — шепчу в милое ушко.

Дергается, а я едва ли не реву от ярости. Марина не заигрывает, а реально отбивается. Еще чуть-чуть, и цапнет. Будто я насилую ее.

Разжимаю руки, и она, словно ужаленная, отпрыгивает в сторону. Как от спидозного, честное слово.

Дышит яростно, убирает со лба кудряшки.

И смотрит как на говно.

«Любишь одного, спишь с другим».

Ебаная фраза, от которой мир вокруг сжимается до крохотной точки. Мне жутко дискомфортно и неуютно. Я-то считал, что Марина плакала из-за меня.

Неприятно.

Догадка, кто тот сраный мудак, из-за которого она пускала в подушку соленую влагу, приходит моментально. Злость бьет ключом в голове. Хочется разнести приемную, вытащить из норы этого придурка и подвесить его за яйца на ближайшем суку.

И дело не в ревности. По хую вообще. Какая мне, блядь, разница, кого Марина любит? Тут другое: задеты принципы, мужская гордость.

Аня любит Лазаря.

И что? Трахнул, не задумываясь, если бы не нацелился на рыжую фурию.

Да и умная, образованная, талантливая Аня за время наших коротких свиданий внезапно оказалась интересным человеком, которого не видишь одноразовой дыркой. С ней тянуло на задушевные разговоры, обсуждения проектов, выстраивания совместной работы.

Я хотел дружить с Аней. По-настоящему. С посиделками за пивом, философскими рассуждениями на кухне, глупыми перебрасываниями смешных стикеров в соцсетях. Не из-за ревнивого придурка Лазаря, а потому что с ней мне было легко.

Как с Олегом. Мы только наладили контакт, когда я затупил и позарился на любовь всей его жизни. Теперь то же самое ждало меня с Лазарем. Единственные друзья, которые у меня имелись в наличии, растворялись со скоростью света из-за собственной тупости.

Но это уже неважно, ведь я не привык отступать. Плевать, кого любит рыжая дрянь. Мы просто не дотрахались. Закрою гештальт и пусть дальше страдает от неземных чувств к своему шефу, который явно ей небезразличен.

Но с Олегом Марине не светит ровным счетом ни хуя. И пора бы это понять, а не хвататься призрачные иллюзии.

Рука непроизвольно тянется к ширинке, а взгляд ловит движение расширяющихся от испуга зрачков.

— Или отсоси мне, — мстительно щурюсь и постукиваю по прижатой к груди папочке. — Тоже вариант. Только верх сними. Сиськи у тебя зачетные.

— Давай, Мари, вставай на колени. Или завтра на почту и личный телефон Шершневу придет интересная фотография с твоим участием в качестве главной модели. Обставлю все так, будто это твоих красивых лапок дело. Даже не сомневайся в моих талантах. Вряд ли оно понравится его женушке. Лена, знаешь ли, злопамятная дама.

Напряженно сглатываю ком и ошарашенно пялюсь в невозмутимое лицо подонка, который не скрывает гадких намерений. В тысячный раз проклинаю себя за слабость. Вряд ли Елена Семеновна под помощью Лазареву имела в виду соблазнение нашего главного подрядчика.

«Сама виновата, идиотка!» — мысленно ругаюсь на собственную дурь.

Что мне стоило соврать про какой-нибудь срочный документ? Зачем я вообще позвала его домой?

Да еще послала ту фотографию в белье! Кретинка!

— Н-не понимаю, — дрожу, потому что в голове вспыхивают картины с последствиями моих глупых решений.

— Да что ты? Еще скажи, что не пускаешь слюни по Шершневу втайне от его жены.

Из горла рвется всхлип отчаяния, а под ногами раскрывает пасть безмолвная бездна. Хочется кричать и требовать, чтобы Левицкий заткнулся. Только не тычет невидимым ножом туда, где и так сплошная рана.

Раньше у меня имелся призрачный шанс, что Олег ответит взаимностью. Когда Елена Семеновна отсутствовала. Именно я находилась подле ее мужа с дня его восшествия на пьедестал популярности как музыканта и позже. Во время построения бизнеса.

Тупые призрачные надежды влюбленной дуры!

Я считала, что стану полезной и незаменимой. Олег вновь обратит внимание. Поймет, как сильно нуждается во мне. Но время шло, а он только отдалялся. Перевел наши отношения из дружеских в рабочие, оборвал все ниточки, ведущие к нему.

Я отступила, потому что в его жизни вновь появилась Елена Семеновна. Жена, муза, королева, как он часто называл ее в пьяном угаре. Где-то между оскорблениями и криками, что она ему на фиг не сдалась.

Мой начальник не жестокий человек, но он одержим своей любовью. И ради нее пойдет на все. Раскатает любого, кто попытается встать на пути к ней. Да и Елена Семеновна мне нравится. Я не желаю ни портить с ней отношения, ни выкидывать в мусорку репутацию и профессиональные навыки, которые наработала мозгами и бессонными ночами за рабочим ноутбуком.

Чувства чувствами, но у меня ипотечный кредит на шее, престарелые родители в провинции и шанс на жизнь, о которой я раньше только мечтала. Мне нравится мой тщательно выстроенный мир, и конфронтация с Олегом его погубит.

И меня тоже.

— Десять секунд на раздумья, Мари, — Левицкий тянется к смартфону и невозмутимо снимает одним пальцем блокировку. — Уверен, Олег не обрадуется такому вниманию. Он же у нас до звездочек влюблен в женушку. Любое посягательство на его личное счастье превратит Шершнева в твоего врага номер один.

— Ну ты и скотина, — выдыхаю ошарашенно. — У тебя с сексом все так плохо, что нужно через угрозы склонять девушку к постели?!

Его взгляд чернеет, а пальцы до скрипа стискивают смартфон. Испуганно шарахаюсь в сторону и натыкаюсь задницей на край рабочего стола. В груди, словно испуганный мышонок, стучит сердечко.

Страшно.

Левицкий пугает по-настоящему, потому что не выглядит нормальным человеком, скорее, обезумевшим маньяком.

— На колени. Встала, — до ушей долетает его яростный свист. — Выебу из твоей пустой башки всякую хрень, заодно научу держать язык за зубами. Избежишь неприятностей в будущем. Цени мои старания, стерва.

— Нет!

Вскрикиваю, когда кулак сгребает волосы на затылке. Дергаюсь и против воли ощущаю странное возбуждение. Похоже, что психика защищается от потенциального насилия.

Мне не может нравиться происходящее.

Я же нормальная девушка. Люблю романтику, цветы, свидания, красивые слова…

«Кричи громче, лисенок. Хочу, чтобы ты орала подо мной».

Дьявольский шепот доносится из темных глубин подсознания, где бессовестная шлюшка вертит хвостом и облизывается при вдохе елочной туалетной воды. К запаху примешивается колдовской ладан и что-то еще.

Горькое, травянистое, но сводящее с ума.

— Время пошло, Мари, — шипит мне в ухо Левицкий и запрокидывает голову, чтобы посмотреть мне в глаза. — Один, два, три… — начинает отсчет.

Приоткрываю губы, собираюсь с силами и готовлюсь позвать на помощь. Плевать, что будет потом. Выкручусь, напишу заявление в полицию. Мы живем не в пятнадцатом веке. Никто не имеет права шантажировать и принуждать к постели свободную девушку.