Марина умная девушка с карьерой, а еще очень любит родителей. Поймет, когда все объясню. Тем более что спать с Ликой я больше не собираюсь.
«Извини, принцесса, закружился. Просто загружен на работе. Ты слышала про благотворительный вечер фонда “Жизнь детям”? Поздравь, я основной подрядчик мероприятия».
Перечитываю сообщение несколько раз и, махнув рукой, отправляю. Формулировки в нем показательно сухие и формальные для меня. Но Лика не блещет ни умом, ни эмпатией. Лучше я все равно не выдам, пока в голове ворох мыслей о причине игнора со стороны любимой девушки.
«Мы с папой приглашены. Увидимся там?»
«Обязательно»
Коротко отписываюсь, а следом добавляю сердечко. Вздыхаю с облегчением. Благо, что Лика не настаивает на встрече раньше. До благотворительного вечера всего ничего, но я обязательно поговорю с отцом.
Новое сообщение вырывает облегченный вздох. С экрана улыбается Марина, которая купается в лучах солнца на поле с подсолнухами. Эту фотографию я скинул с ее телефона. Она такая яркая и нежная здесь, что на сердце теплеет.
Дебильно улыбаюсь и открываю уведомление.
«Сегодня не могу».
Тошнота подступает к горлу, и я медленно втягиваю носом воздух в попытке ее затормозить. Грызу губу в ожидании продолжения. Его нет. С трудом удерживаюсь от колкости. Сейчас побегу впереди паровоза, а у Марины там завал.
«Что-то случилось?»
«Много работы. Завершаю дела».
Одновременно проклинаю и боготворю Олега. И он, и моя девочка держат слово. Она валит из холдинга Семена Вениаминовича. К моему злорадному счастью, никто ее не удерживает там.
«Давай приеду и помогу. Работать не в состоянии, только ты в голове)».
«Нет. Я из дома. Здесь родители».
Вздыхаю с утробным рычанием.
Что это? Из-за ее родителей мы видеться не будем? Нет, нет и нет. Старый гоблин со злобной ухмылкой мне не помешает!
Немного подумав, набиваю следующее послание:
«Окей, бери ноут и гоу ко мне. Устроим коворкинг. Ты в своих делах, а я в своих. В качестве приятного бонуса накормлю обедом. И ужином. Если не съем тебя на десерт). Уж больно я голоден после вчерашнего».
«Нет».
Давлю очередной безмолвный рык и глотаю горькую слюну в попытке привести в норму расшатанные нервы. Зубы скрипят, и челюсть напрягается, а мышцы под кожей натягиваются до болезненного спазма.
Медленно выдохнув, вновь обращаюсь к окну сообщений:
«Лисенок, ты в курсе, что люди, которые находятся в отношениях, общаются?) Я очень хочу тебя увидеть, поэтому приеду и заберу. Прекрати ломаться, лучше собирайся».
Вместо уведомления о доставке высвечивается предупреждающий восклицательный знак.
«Пользователь ограничил круг лиц, которые могут отправлять ему сообщения».
От неожиданности прикусываю язык. Резкая боль простреливает в мозгу и отдается глухим хлопком в ушах.
Сука.
— Да какого хуя?! — не выдержав, ору в пустоту.
Глава 40. Марина
— Поругались?
Подпрыгиваю и быстро прячу смартфон от вездесущего маминого взора. Вздрагиваю, когда она подходит ближе, ставит тарелку из-под рагу в раковину. Намеренно игнорирует посудомойку, потому что любит мыть все сама.
«Меня это успокаивает», — говорит часто, когда я в очередной раз поднимаю вопрос о покупке нужной бытовой техники.
— Н-нет.
— А чего не отвечаешь?
Вновь смотрю на нее и по нейтральному выражению никак не пойму: заметила мои манипуляции или нет?
Невольно кошусь на смартфон, мысленно представляю, в каком сейчас бешенстве Саша. Такое игнорирование его царской персоны он не переживет.
— Мам, просто…
— Вы же не помолвлены, верно?
Когда она задает этот вопрос, внутри все холодеет. Растерянно хлопаю ресницами и смотрю в серые глаза, так похожие на мои. В них нет ни гнева, ни обиды на меня. Только понимание и немая поддержка, которую мама молча транслирует сквозь нежную улыбку.
Чувствую, как сердце растроганно бьется в груди, а на глазах наворачиваются слезы. Громко всхлипываю и бросаю в спасительные объятия, которые пропитаны домашней выпечкой и теплотой родной души. Проходит минута, и тело содрогается в рыданиях, потому что я не справляюсь с эмоциями.
Господи… Мне не было так плохо, когда Олег женился на Елене Семеновне.
Даже когда он объявил, что все кончено, я не ощущала себя такой опустошенной и униженной одновременно. Где-то в глубине подсознания всегда знала, что мне не вытравить из его сердца прошлые отношения. Он слишком сильно любил и дорожил ею. Настолько, что чуть не умер из-за нее.
Тогда я не понимала этого.
А сейчас наблюдаю, будто со стороны, как рассыпается какая-то неизвестная и важная часть меня. Та, что подцепила смертельный вирус по имени Александр Левицкий. Мужчина, который скоро женится на долбанной пародии куклы Барби и построит с ней крепкую семью. И я ничего не смогу сделать.
Идиотское кольцо жжет палец, и я вырываюсь из маминых рук. Бросаюсь к раковине, включаю кран, остервенело жму дозатор на бутылочке жидкого мыла. Вокруг все наполняется запахом лаванды и кедра, отчего в груди резко щемит и стонет.
Аромат настолько похож на туалетную воду Саши, что я закрываю глаза и на мгновение представляю его за спиной. С тихим звоном кольцо соскальзывает с пальца, а горячие слезы все текут и текут из-под крепко закрытых век.
— А я говорил, что этот щенок тебе не пара, — шипит отец неподалеку.
Но как-то неуверенно и с легкой грустью в интонации.
— Тема, выйди, пожалуйста, — рыкает мама, и он послушно покидает кухню. Даже не спорит, потому что она настроена решительно. — Солнышко…
Родные руки обхватывают со спины, пока я судорожно стираю влажные дорожки с щек.
На заднем фоне вибрирует смартфон. Догадываюсь, кому понадобилась. Вариантов всего два: Олег, которому я сбросила все найденные материалы с именем предполагаемой крысы, и Саша. Последний не упустит шанса и обязательно поквитается со мной за блокировку его аккаунта в социальной сети.
— У меня ничего не осталось, мам, — тихо шепчу в ответ на неспешные поглаживания со спины. — Олегу Константиновичу я не нужна, Левицкому тоже.
— Почему ты так решила?
— Он женится, мам. На другой девушке. А меня просто трахает, потому что ему так хочется.
Она замирает и крепко стискивает мое плечо, а дрожащими пальцами хватаю кольцо. Золотой ободок расплывается перед глазами в неясное пятно и очаровательно поблескивает на солнце, которое пробивается сюда через открытые жалюзи.
— Ох, девочка моя…
— Ладно, — шмыгаю носом и сжимаю кольцо в кулаке. — Ничего. Справлюсь.
— Ты скажи… — мама осторожно поворачивает к себе, затем обхватывает лицо и заставляет посмотреть в глаза. — Любишь-то кого, солнышко? Олега или Сашу?
Кусаю губу в растерянности. Прошедшая истерика вновь подступает к горлу вместе с клубком острых иголок. Рот наполняется кровью, металлический привкус оседает на языке. Только тут до меня доходит, что я прикусила щеку изнутри.
— Я…
— Ты подумай хорошенько, — она обхватывает ладонь. — Любовь — штука такая. С ней нужно аккуратно обращаться, не ровён час, и разобьется хрупкое счастье. Потом восстанавливать трудно и больно.
Хмурюсь, потому что не до конца понимаю, про что говорит мама. Она странно оглядывается на мельтешащего в коридоре отца, который нарочито громко шаркает тапочками по паркету. Будто показывает, что он здесь. И в любой момент ворвется на кухню с боевым кличем, чтобы перебить всех моих чудовищ.
Как делал в детстве.
— Не о чем думать, мам, — кладу кольцо на раковину. — Я видела Сашину невесту. Они сидели в том же ресторане, где я была с молодым человеком. Когда вчера он вытащил коробочку, мне не понадобилось много времени, чтобы сложить два и два.
— Ну-у… От дурости никто не застрахован.
— Меньше всего Саше подходит этот эпитет, — невольно улыбаюсь и вспоминаю все сообщения, которые он прислал мне сегодня утром. — Хотя…
