Чтобы заполучить сталь Вестсайдского шоссе и не платить за нее, Петриццо разработал схему, которая была бы выгодна не только Коломбо, но и семьям Гамбино и Луккезе. Согласно существующим правилам профсоюза, разрушение шоссе было делом, подведомственным местному профсоюзу металлургов. У Петриццо не было связей с этим профсоюзом, но в рамках своих мафиозных обязанностей он контролировал профсоюз плотников, который обычно занимался только строительством и ремонтом доков. Благодаря связям в преступном мире Петриццо знал, что семья Луккезе вымогает у подрядчика, демонтирующего шоссе, компании «Пиконе», трудовой контракт. Луккезе знали, что компания «Пиконе» была мощным строителем дорог и инфраструктуры, получившим в 1980-х годах контракты на сумму почти 600 миллионов долларов от штата и города.
Зная о влиянии Луккезе в «Пиконе», Петриццо предложил координатору строительства этой семьи Энтони «Гаспайпу» Кассо выгодное предложение. Если лидеры Луккезе отдадут ему остатки стали, он, используя свою власть, заставит плотников работать на шоссе для «Пиконе» за гораздо более низкую плату, чем у металлургов. Такая договоренность увеличила бы прибыль Пиконе и, следовательно, гарантировала бы большую долю отката для Кассо и семьи Луккезе. Кроме того, Петриццо был настолько уверен в прибыли, которую он мог извлечь из стали, что дал Кассо 800 000 долларов за привлечение компании «Пиконе» к работе.
В качестве последнего сегмента мафиозного треугольника Петриццо уговорил Сальваторе «Сэмми Быка» Гравано, в то время младшего босса Гамбино, вмешаться в дела железных рабочих, чтобы помешать им использовать свои юридические права для срыва работы бригад плотников, нанятых компанией Пиконе. Гравано мог предотвратить проблемы с рабочими, поскольку Гамбино контролировали местный профсоюз железных рабочих. Сумма вознаграждения Гамбино так и не была раскрыта, но подарок Петриццо Кассо в размере 800 000 долларов ясно указывает на то, что каждая преступная семья делала большие деньги.
«Это была выгодная сделка, — признался позже Альфонс Д'Арко, исполнявший обязанности босса Луккезе в конце 1980-х годов. — Последовавший за этим трудовой мир помог Пиконе и Петриццо заработать большие деньги на одном только металлоломе».
В то время как их семьи продолжали процветать за счет старых и новых предприятий, три босса, осужденные на процессе Комиссии, ожидали результатов своих апелляций. Традиционный мафиозный протокол позволяет боссу сохранять свой ранг, даже находясь в тюрьме, если он того пожелает. Пока апелляции находились на рассмотрении, Салерно, Коралло и Персико могли цепляться за слабую надежду, что приговоры будут отменены, их пожизненные сроки аннулированы, и они смогут вернуться на свои прежние должности или спокойно уйти на покой.
В апелляционных жалобах трех установленных боссов и пяти их соучастников более низкого ранга был затронут целый буран юридических вопросов. Оспаривая конституционность закона РИКО, защита утверждала, главным образом, что закон необоснованно позволил обвинению использовать не относящиеся к делу доказательства и неправильную тактику, нарушив основные права подсудимых на справедливое судебное разбирательство.
Ни один из приговоров не был отменен Апелляционным судом США по второму округу. Единственный пункт, по которому возникло тревожное несогласие, касался того, было ли достаточно доказательств для признания членов Комиссии виновными в сговоре при расправе над Кармином Галанте. Все связи с убийством были косвенными, и это обвинение было самым слабым из всех, предъявленных Салерно, Коралло и Персико. Один из судей, выразив частичное несогласие, отклонил версию обвинения о том, что визит Бруно Инделикато в клуб «Рейвенит» вскоре после убийства Галанте привлек к делу членов комиссии. Судья счел доказательства недостаточными, основанными исключительно на «догадках и предположениях».
Но в целом единогласные решения подтвердили эффективность РИКО. Судьи заявили, что обвинители могут представлять доказательства истории и обычаев Козы Ностра и что эти сведения не являются ни предрассудками, ни не относящимися к делу. Разрешив такие показания, с боссов были сняты толстые слои изоляции, защищавшие их на протяжении полувека. Даже если члены мафиозной иерархии не совершали фактического преступления, их все равно можно было признать виновными как руководителей рэкетирского «предприятия». Так, в деле Комиссии члены совета директоров мафии были виновны в вымогательстве через «Бетонный клуб», даже если они лично не принуждали ни одного подрядчика. Они также были виновны в убийстве Галанте, даже если не нажимали на курок. Поддерживая обвинительные приговоры, апелляционный суд поддержал основную теорию РИКО, согласно которой мафиози могут быть привлечены к ответственности в рамках одного судебного процесса за различные «схемы» преступлений.
Кроме того, судьи сочли, что столетние сроки заключения для лидеров мафии не являются жестокими и чрезмерными. После этого Верховный суд нанес юридический удар, отказавшись даже рассматривать апелляции заключенных донов и решения судов низшей инстанции. Суть постановления заключалась в том, что весь закон о РИКО является конституционным и подлежит исполнению. Одним словом, дело Комиссии было признано важной юридической вехой и прорывом в борьбе с мафией.
Последствия этого дела ощущались далеко за пределами Нью-Йорка. Получив четкий сигнал от суда, прокуроры по борьбе с мафией по всей стране могли перенять тактику, использованную прокурорами Рудольфа Джулиани для расчленения семей мафии в своих юрисдикциях. Роберт Блейки назвал победу в суде над Комиссией образцом и стимулом для атак на другие оплоты Козы Ностра. «Это была большая победа с юридической и психологической точек зрения», — заявил Блейки. Он сравнил сейсмические юридические последствия приговоров Комиссии и апелляционных решений с антимонопольным постановлением Верховного суда в 1911 году, поддержавшим антитрестовский закон Шермана. Дело 1911 года разделило огромную нефтяную компанию Standard Oil Company of New Jersey на группу независимых конкурентов. Блейки и другие правоведы рассматривали дело Комиссии как модель для прекращения проникновения Козы Ностра в легальные предприятия и профсоюзы.
Согласившись с Блейки в том, что дело Комиссии не имеет прецедента, высшие чиновники Министерства юстиции призвали прокуроров начать аналогичные наступления. В ноябре 1987 года, ровно через год после вынесения приговоров в Нью-Йорке, Уильям Ф. Уэлд, помощник генерального прокурора, возглавлявший уголовный отдел министерства, назвал РИКО «основой наших усилий по борьбе с организованной преступностью». Уэлд, впоследствии ставший губернатором Массачусетса, отметил в отчете о проделанной работе, что ФБР и федеральные прокуроры больше не реагируют только после совершения преступлений мафиози. Новая политика, по его словам, «заключалась в активном преследовании конкретных деятелей ОП [организованной преступности], ответственных за большое количество преступлений».
По сути, в конце 1980-х годов Министерство юстиции запоздало присоединилось к стратегии расследования и судебного преследования, которую почти десятилетием ранее выдвинули Блейки, один из его первых сторонников Рональд Голдсток и несколько агентов ФБР, в частности Джим Косслер, Жюль Бонаволонта, Джим Каллстром и Нил Уэлч. «Эта концепция нападения на целые преступные предприятия остается самым современным методом атаки в эволюции войны с организованной преступностью», — писал Уэлд, одобряя РИКО как самое мощное оружие правительства в борьбе с филиалами Козы Ностра.
Кампании РИКО вскоре увенчались успехом в борьбе с мафиози высшего эшелона за пределами Нью-Йорка. В Канзас-Сити, Сент-Луисе, Милуоки, Детройте, Сент-Луисе, Новом Орлеане, Бостоне, Провиденсе, Лос-Анджелесе, Денвере и Буффало были уничтожены или серьезно подорваны давно укоренившиеся мафиозные семьи. К 1990 году более двухсот мафиози высшего и среднего звена были заключены в тюрьму на длительные сроки или предстали перед судом по делам о рэкете. Все эти регионы на протяжении полувека были жертвами одного боргата. В большинстве районов страны не было дублеров или замещающих семей, которые могли бы быстро заполнить бреши во власти, образовавшиеся после заключения в тюрьму главных мафиози.
