3. Омерта — защитный кодекс мужественности и молчания — рухнула. Бесконечный исход отступников искал убежища от наказания по РИКО, сотрудничая ради мягких приговоров. Даже крупные шишки «переметнулись» после полувека, в течение которого ни один лидер или капо не перешел на другую сторону.
4. Бывшие итало-американские кварталы, изменившиеся в результате демографических и социологических перемен, больше не служили убежищами и центрами для вербовки целых поколений надежных рекрутов. Дисциплина расшатывалась, а подражатели — такие, как «Парни с Бат-авеню» из семьи Бонанно, — все чаще пристращались к наркотикам, подвергались арестам и доносили, чтобы спасти свою шкуру.
5. Альянсы рэкетиров с основными профсоюзами, в первую очередь с профсоюзами рабочих и строителей, были ослаблены или разорваны благодаря массовым осуждениям коррумпированных лидеров профсоюзов и назначению внутренних наблюдателей.
6. Денежные деревья в Лас-Вегасе для самых влиятельных семей были срублены благодаря государственному надзору за профсоюзом командных игроков, предотвращению выдачи профсоюзом кредитов запятнанным мафией отелям и приобретению крупнейших казино легальными транснациональными корпорациями. Очевидно, закончились времена, когда игорные доходы присваивались, а ужесточение лицензионного надзора со стороны регулирующих органов Невады предотвратило поглощение казино мафиози.
7. Господство над бесценными ресурсами Нью-Йорка — оптовыми продовольственными рынками, Швейным центром, мусороперерабатывающей промышленностью и конференц-центром имени Джевитса — было если не полностью ликвидировано, то в значительной степени ограничено благодаря внесению в «черный список» десятков замаранных компаний, а затем жестким законам о лицензировании, введенным администрацией мэра Рудольфа Джулиани. Эти меры регулирования рассматривались как брандмауэры, не позволяющие мошенникам вернуть себе влияние в этих коммерческих призах. (В 2005 году будет закрыт знаменитый рыбный рынок Фултон, который долгое время осаждали мафиози. Ожидалось, что перевод его предприятий в современное закрытое помещение в Бронксе усилит контроль города за соблюдением правил, направленных на предотвращение будущих мафиозных захватов).
8. Обвинительные приговоры разрушили мафиозную комиссию, и маловероятно, что другой высший орган сможет вернуть себе полномочия по разрешению споров, соблюдению традиций и поддержанию институциональных кодексов мафии.
«Нет никакого сходства с той властью, которую они имели в 80-е и 90-е годы, — говорит Джеймс Каллстром, бывший глава нью-йоркского отделения бюро и один из ключевых игроков в маневрах ФБР против мафии. — У них все еще есть головорезы и воры, но они не имеют никакого влияния и не оказывают существенного воздействия на профсоюзы, такие как тимстеры, и на основные отрасли промышленности».
Как и Каллстром, Рональд Голдсток, бывший прокурор Нью-Йорка, который сыграл важную роль в создании дела Комиссии, представляет оставшихся боргатов как дезорганизованный сброд. «Мафия настолько ослабла, что не может оказывать своим членам те услуги, которые когда-то оказывала. Никто больше не подчиняется правилам. Может, они и продолжают заниматься преступной деятельностью, но действуют как отдельные люди, а не как жизнеспособная организация».
Незадолго до своей смерти в 2003 году бывший нью-йоркский детектив Ральф Салерно, один из первых борцов с Козой Ностра, представлял ее как исчезающий анахронизм. Главной причиной ее поражения, по его мнению, стало «отупление» новобранцев. «Когда-то, не так давно, был приток молодых итало-американцев, которые хотели быть в семьях. Теперь они хотят быть генеральными директорами легальных корпораций. Семьи больше не привлекают молодых людей с мозгами».
Со своей точки зрения, адвокаты защиты предложили дополнительное объяснение череде судебных неудач, постигших крестных отцов и их высокопоставленных приверженцев. Адвокаты утверждают, что суровые тюремные наказания, назначаемые за приговоры по РИКО, спровоцировали потоки дезертиров, которые разрушили долгосрочные планы мафии по выживанию. Выражая мнение адвокатов, представлявших интересы крупных подозреваемых в организованной преступности, Джеральд Шаргель говорит: «Перспектива получить срок от двадцати до сорока лет или пожизненное заключение без права досрочного освобождения — это сильный стимул, чтобы заставить людей сотрудничать». Шаргель, защищавший Джона Дж. Готти, нескольких его родственников и Сэмми Гравано, утверждает, что присяжные стали «более консервативными» и склонны выносить обвинительные вердикты по делам, связанным с мафией. «В 70-х и 80-х годах мы получали много оправдательных приговоров. Сегодня же присяжные, услышав слово «мафия», начинают считать себя виновными. Это означает, что осталось очень мало старомодных типов, готовых рисковать судом и драконовским наказанием».
По общему мнению официальных лиц, Коза Ностра вступила в XXI век потрепанной и израненной, а некрологи готовят вдумчивые аналитики. Тем не менее, по крайней мере в Нью-Йорке, есть предостерегающие признаки, указывающие на то, что пациент еще не готов к выходу на кладбище. Рассмотрим следующие проявления в первые годы тысячелетия:
Азартные игры и ростовщичество — симбиотические «хлеб и масло» мафии — похоже, не остановить. Один из капо Гамбино был разоблачен, контролируя букмекерские конторы в Квинсе, которые приносили 30 миллионов долларов в год. Бонанно извлекали прибыль из аналогичных схем, зарабатывая 20 и 10 миллионов долларов в год на двух спортивных ставках в пригороде Лонг-Айленда. В результате репрессий, предпринятых прокуратурой Квинса, было ликвидировано высокотехнологичное международное предприятие, контролируемое Бонанно, которое, как утверждается, в период с 2002 по 2005 год обработало спортивные ставки на 360 миллионов долларов. Разумные игроки всегда предпочтут заключать пари с мафией, а не с разрешенными государством салонами внебиржевых ставок и лотереями. Ставки на бейсбольные, футбольные и баскетбольные матчи, сделанные у букмекера, имеют 50-процентную вероятность выигрыша, и при этом не облагаются налогом, в то время как обычная государственная лотерея считается несбыточной мечтой, поскольку шансы на выигрыш в ней ничтожно малы.
Кроме того, игорные сети мафии почти всегда связаны с ростовщичеством для компульсивных игроков, которым нужен мгновенный кредит, невзирая на ошеломляющие ставки по вигоришу. Двадцать бойцов и подельников банды Дженовезе в Нью-Джерси были арестованы за управление игорным и ростовщическим филиалом, где взимался астрономический доход в 156 процентов.
Несмотря на бесконечные попытки реформировать строительную индустрию и профсоюзы строителей, мафиозные семейства все еще не расстаются со своими старыми трюками. Один из возмутительных примеров — завышение стоимости реконструкции офисного здания-небоскреба на Манхэттене на 400 миллионов долларов для Metropolitan Transportation Authority, главного агентства общественного транспорта в регионе Нью-Йорка. Федеральное обвинительное заключение гласит, что разработчик проекта — давний соратник Гамбино — вступил в сговор с подрядчиками, связанными с мафией, и коррумпированными профсоюзными чиновниками, чтобы выкачать более 10 миллионов долларов за счет завышенных счетов и нарушения правил найма в профсоюзе. Застройщик признался, что в течение многих лет еженедельно выплачивал 12 500 долларов солдату Гамбино в качестве доли семьи в завышенных счетах.
В ходе другого мошенничества труппа бойцов Дженовезе и Гамбино до вынесения приговора выманила 2 миллиона долларов из «неявок», которые выдавал профсоюз, обслуживавший временные лифты на стройплощадках. Аналогичным образом, двадцать два члена Коломбо и Дженовезе входили в избранную группу, которая получила 3,5 миллиона долларов от фальшивых рабочих мест в профсоюзе, занимавшемся тяжелым оборудованием, и в профсоюзе маляров. Среди объектов, на которых трудилась мафия, были новый Музей современного искусства и бейсбольные стадионы, построенные для команд низших лиг «Янкиз» и «Метс». Среди получателей щедрых денег был сын заключенного в тюрьму босса Коломбо Кармина Змея Персико и сыновья других звезд Коломбо. Дежавю аспектом этих межсемейных афер стало создание «группы», напоминающей «клубы», созданные десятилетиями ранее мафией для распределения награбленного между различными бандами.
