Массино старался ограничить поток информации, даже к капо, на основе «необходимости знать», чтобы предотвратить более широкие утечки, если агенты вербуют информаторов или подслушивают солдат с помощью электронных средств. Полагая, что в зависимости от надежности других семей таится опасность, он практически запретил участвовать в совместных проектах с ними. Он вывел нового капо, Джеймса Большого Луи Тартальоне, из состава крупного комитета мафии: «Мы действительно не имеем ничего общего со строительными профсоюзами», — сказал Массино. Капо Энтони Грациано отказался от участия в махинациях с акцизами на бензин, которые принесли миллионы долларов. «Забудем об этом», — лаконично объяснил Массино.
Он привлек своих капо в определенные сферы семейного рэкета, чтобы создать для себя верных придворных и защитные экраны. Каждому капо на карту ставилось его личное состояние, что стимулировало бдительность в борьбе со следственными ловушками. Он также заставлял капитанов и солдат добровольно отдавать своих сыновей на службу, полагая, что они будут лучше осведомлены о практике Козы Ностра и будут непоколебимо верны ей. Массино считал, что, набрав отпрысков и устроив их в отцовские команды, капо запечатают уста, чтобы защитить своих сыновей и себя. А командиры команд будут знать, что если они станут предателями, то их сыновьям грозит внутренняя расправа, возможно, смерть. Массино позаботился о том, чтобы перебежчику было что терять.
Встречи с другими крестными отцами были для Массино еще одной неприятностью. Фотографии донов, входящих и выходящих с конференций, были отличным косвенным доказательством в деле Комиссии, и он не собирался попадать в ловушку камер. После приговора Комиссии высокопоставленные встречи проводились нечасто, и он посылал Витале или Сперо в качестве своих дублеров.
Его многолетняя дружба и восхищение Джоном Готти ухудшились. Пожизненное заключение Готти началось как раз в тот момент, когда закончилось заключение Массино. Новоиспеченный босс узнал из падения главы Гамбино, что дурная слава только раззадоривает правоохранительные органы. В разговоре по душам с Витале он критиковал недостатки Готти, упрекая его в нарушении кодексов Козы Ностра и привлечении внимания общественности к их ранее тайному обществу. «Он нарушил все правила. Джон разрушил эту жизнь. Джон отбросил нас на сто лет назад, и то, что он сделал с Поли [убийство босса Пола Кастеллано], я бы никогда не сделал». Когда Готти умер, Массино бойкотировал его поминки и похороны.
В отличие от Готти, Джо Массино предпочитал анонимность. Он хотел быть неизвестным, чтобы его лицо не мелькало в телевизионных выпусках новостей, а его личность и фотография никогда не появлялись в газетах. По этой причине он избегал большинства светских мероприятий Козы Ностра, поминок, похорон, свадеб и крестин членов своей собственной боргаты и иерархов других банд. Избегая любопытных глаз и камер следователей, он посылал своих помощников на эти мероприятия мафии только в тех случаях, когда необходимо было соблюсти традиции мафии.
Опираясь на современные технологии, Массино запретил использовать мобильные телефоны в делах мафии. Он знал, что за такими телефонами можно следить так же легко, как и за стационарными. Прослушивая их, правоохранительные органы могли выявить неизвестных ранее бойцов и оценить истинную силу боргаты. Он также полагал, что крошечные мобильные телефоны использовались ФБР для сокрытия «жучков», которые несли информаторы, пытавшиеся внедриться в семьи.
Всем членам группы было рекомендовано подражать его вежливости при встрече с представителями закона. Отныне они должны были вести себя как выпускники школы обаяния, даже когда к ним приставали агенты и детективы. Они могли оставаться немногословными, но ему не нравились воинственные разговоры за спиной, которые могли спровоцировать агрессивное расследование.
Если кто-то из членов клуба попадал в юридическую передрягу, режим Массино был готов оказать поддержку. Он учредил военную кассу, требуя от каждого солдата и капо вносить по 100 долларов в месяц, и контролировал этот фонд. Если арест происходил в результате преступления, связанного с боргатой, семья оплачивала все судебные издержки члена семьи. Собирая обязательный налог со своей команды, Фрэнк Лино заметил: «Если у вас возникнут проблемы, босс вам поможет». За годы работы Массино выплатил до 150 000 долларов только по одному уголовному делу.
Бонанно всегда поддерживали международные связи с мафией, и Массино восстановил тесные отношения с зипами, фракцией сицилийского происхождения в семье, чьей специализацией была торговля наркотиками. В 1981 году он привлек в лагерь Растелли важных «зипов» из Нью-Йорка и Канады, чтобы помочь уничтожить трех мятежных капо, и намеревался снова использовать их в качестве тайной армии, практически неизвестной нью-йоркским правоохранительным органам. Семейная команда «зипов» из двадцати солдат в Монреале, возглавляемая Джерландо Джорджем из Канады Сциаскиа и Вито Риццуто, с энтузиазмом поддержала восхождение Массино.
Слухи о том, что Массино стал боссом, были подхвачены ФБР. В начале 1993 года, вскоре после выхода Массино из тюрьмы, Линн ДеВеккио, возглавлявший в то время отдел Коломбо-Бонанно, и Джек Стабинг, его эксперт по Бонанно, без предупреждения нагрянули к Массино в его двухэтажный дом с белой колонной в Говард-Бич. Открыв входную дверь, Массино не пустил агентов внутрь. Стабинг знал, что Массино слишком хорошо обучен, чтобы позволить им тонко изучить интерьер в поисках места для установки жучка.
ДеВеккио любил играть в «игры с головой», беседуя с мафиози, чтобы лично оценить их и посмотреть, как они реагируют на давление. Всегда существовала вероятность того, что кто-то из них может оступиться и случайно выдать ценную информацию. Кроме того, это был маловероятный метод установления отношений, который мог окупиться, если мафиози попадет в беду, захочет сотрудничать и ему понадобится контакт с ФБР.
Помимо изучения Массино, главной целью визита агентов было передать предупреждение Левше Гансу Руджеро, умнику, которого пятнадцать лет назад обманул Джо Пистоне. В бюро были уверены, что Массино однажды пытался выпороть Руджеро за его некомпетентность, но Левша был прощен и вот-вот выйдет на свободу из тюрьмы, отбытой благодаря уликам Пистоне. ДеВеккио и Стабинг посоветовали Массино предостеречь Руджеро от мести Пистоне или его родственникам, когда тот вернется к жизни в мафии. «Ничего не случится, можете спать спокойно», — с уверенностью сказал Массино, фактически подтвердив, что контролирует боргату.
Пошутив с агентами, Массино извинился перед Стабингом за то, что потряс его во время недавнего казуса с машиной. По его словам, это был не преднамеренный вираж, а случайность, вызванная резким поворотом, потому что он проезжал мимо места, где хотел высадить свою жену.
Возвращаясь в свой офис, агенты знали, что Массино гордится тем, что демонстрирует, что он равен элите ФБР. «У этого парня фантастическая, энциклопедическая память на машины, номера и всех, кто когда-либо ходил за ним по пятам, — сказал ДеВеккио Стабингу. — Может, он и эмоциональный человек старой школы, но ему очень нравится демонстрировать, какой он умный и осторожный».
Чтобы получить право на условно-досрочное освобождение, Массино должен был показать источник законного дохода. Он утверждал, что его основной работой была работа консультантом в компании King Caterers из Фармингдейла (Лонг-Айленд), которая готовила горячие блюда и закуски для продавцов тараканов, некоторые из которых, разумеется, занимались букмекерством и ростовщичеством в качестве побочного бизнеса. Сэл Витале также числился на аналогичной работе в пригородном комбинате питания.
Свояки получили работу в 1984 году, когда владельцы, зная о репутации мафиозного дуэта, тайно обратились к ним за помощью. Солдат Луккезе, Кармине Авеллино, владел аналогичным заведением общественного питания неподалеку и хотел поглотить их успешный бизнес. Джо и Сэл вмешались, взяв King Caterers под «защиту», чтобы предотвратить дальнейшее преследование со стороны Авеллино, который занимал значительное положение среди крупных шишек Бонанно. Для отмывания денег Джо и Сэл создали подставную компанию Queens Catering, которая получила один бонус в размере 300 000 долларов в обмен на инвестиции в размере 50 000 долларов и ежемесячную плату в размере 17 500 долларов от King Caterers. Пока Массино находился в тюрьме, Витале передал долю Джо его жене.
