Снаружи в машине для побега ждали двоюродный дядя Джоуи, Альфред «Эл Уокер» Эмбаррато (мафиози из Бонанно и давний рэкетир газеты New York Post) и Ричард Кантарелла, также двоюродный брат Д'Амико и Мирры. Позже, осматривая тело Мирры, полиция обнаружила большую пачку наличных, которыми он пользовался в бегах — 6 779 долларов, спрятанных в одном из его ботинок.
Д'Амико считал убийство семейным делом. Он получил контракт от Эмбаррато — человека, которого он называл «дядя Эл» — который также был дядей Мирры и Кантареллы. Получив от дяди Эла пистолет 38-го калибра, Д'Амико сообщил, что заказ поступил непосредственно от Джо Массино. Его нужно было выполнить, несмотря на то что Д'Амико восхищался и любил Мирру. Дядя Эл был вознагражден за организацию трудного убийства своего племянника повышением до капитана.
Несколько лет спустя Массино остановил Д'Амико, чтобы обсудить предстоящее принятие в семью его двоюродного брата Ричи Кантареллы. Похвалив Кантареллу, Д'Амико упомянул о его участии в убийстве Мирры. Тема бандитского убийства была случайно затронута Массино во время общения с гостями на свадебном приеме его дочери Аделины.
Убийства и беспорядки в боргате быстро привели Массино к первостепенному посту заместителя заключенного Растелли и «уличного босса» семьи. Вместе с ростом значимости Массино его внимание переключилось с организации угонов и захватов на более благородное искусство трудового рэкета — степень доктора философии для крупных мафиози. Тем временем он продолжал заниматься своими проверенными и прибыльными делами: азартными играми и ростовщичеством. Агент Джордж Ханна, преследовавший Массино в 1980-х годах, обнаружил, что угоны как желанный вид деятельности Бонанно затмевают более простые и прибыльные преступления, особенно наркотики. Угон становился все более опасным, и информатор сообщил в ФБР, что краденые пленки на сумму 2 миллиона долларов принесли команде Массино жалкие 60 тысяч долларов.
Штаб-квартира Массино осталась в Маспете. Именно там он и его жена Джозефина открыли магазинчик J&J (Joe and Josephine) Deli, где готовили сэндвичи и деликатесы для тренеров тараканов — предположительно законный бизнес, который оправдывал комфортный образ жизни Массино. Агентов больше интересовала прилегающая к деликатесам витрина, поочередно обозначенная в документах на недвижимость как J&S (Joe and Sal) Cake и MVP Trucking, которая служила Массино залом для криминальных разборок. Инициалы MVP обозначали Массино, его шурина Сала Витале и соратника Бонанно Кармине Пелузо, неофициального шеф-повара клуба. Среди знатоков Бонанно заведение на одной из боковых улиц называлось «Клуб на Ржавой улице» в честь близлежащей главной магистрали. Джо и Сэл проводили там карточные игры с высокими ставками, обычно «Континенталь», версию джин-рамми с четырьмя колодами и «дикими» джокерами. «Дом» получал 10% от выигрыша.
Сальваторе Энтони Витале по прозвищу «Симпатичный Сэл» был аколитом Массино с детства. Романтика привела Массино в семью Витале. Продавая рождественские елки на соседском тротуаре, Джо познакомился и заигрывал с Джозефиной, старшей сестрой Витале, затем встречался и вскоре женился на ней, пока оба были в подростковом возрасте. Будучи на четыре года старше Витале, Массино выполнял роль старшего брата, научив его плавать, когда ему было двенадцать, и, что более важно, научив выживать на суровых улицах Бушвика, где жили Витале, и в соседних районах Квинса, таких как Маспет.
Окончив среднюю школу имени Гровера Кливленда, Витале полгода учился в муниципальном колледже, а затем два года служил в армии. После увольнения с почетом он устроился на легальную работу в качестве сотрудника исправительного учреждения в Квинсе, в государственном реабилитационном учреждении для обвиняемых, осужденных за мелкие правонарушения, связанные с наркотиками. Скучая, он уволился через год, чтобы работать на Массино, управляя тренером по тараканам, с помощью которого он брал номера с коэффициентом 500 к 1, продавая при этом закуски. В свободное время, без ведома Джо, Витале с двумя приятелями совершал мелкие кражи, в основном взламывая фабрики. Столкнувшись со своим шурином, Массино предложил неотразимую сделку: «Фил Растелли передал мне, что ты занимаешься подсчетом очков. Если ты их делаешь, то делай их со мной». Двадцатичетырехлетний парень с гордостью «пошел на рекорд» под его началом. К середине 1970-х Джо обучил Витале тонкостям экономики мафии, задействовав его в поджогах страховых компаний, букмекерстве, угонах, ростовщичестве и отмывании денег.
Витале восхищался тем, как ловко его наставник избегает ареста. «Он в курсе всего, что происходит вокруг. Вы никогда не застанете его спящим. Он следит за всем», — говорил он другим подражателям.
Младший преступник прошел с Массино все испытания на благонадежность, даже пособничал ему в убийстве ростовщика и контрабандиста сигарет Джозефа До Пасторе в июле 1976 года. Признавшись, что застрелил Пасторе на кухне квартиры над J&J Deli, Массино попросил Сэла вытереть кровь. Через день после убийства Витале использовал ведро, щетку для ковров и бутылку Lysol для уборки кухни, удалив пятна даже в холодильнике.
К концу 1970-х годов Витале, гораздо более худой и следящий за своей талией, чем его шурин, превратился в ближайшее доверенное лицо и «альтер эго» Массино. Демонстрируя братьям по мафии свою взаимную привязанность к Салу, Джо оказал ему честь, став шафером на его свадьбе.
«Они были неразлучны, — говорит Пэт Колган, агент, который в течение десяти лет отслеживал обоих мафиози. — Джо был его наставником в ростовщичестве, угонах, во всем. Но на самом деле Сэл был для него просто помощником. Если бы не Джо, Сэл продавал бы кофе с заднего сиденья грузовика».
Признаки того, что Джо стал фактическим лидером боргаты, пока Растелли находился в тюрьме, были очевидны для Витале. Он видел, как Массино отдавал дань уважения, когда другие капо и старейшины Бонанно приезжали в J&S Cake, чтобы побеседовать с ним. Оценив события — исчезновение и явные убийства четырех капо Бонанно, а также большие собрания в J&S, — ФБР решило, что сейчас самое подходящее время для прослушки клуба, чтобы узнать, что замышляют иерархи Бонанно.
Но подслушивающим техникам бюро помешала сложная «трехуровневая» система защиты, установленная Массино в его оплоте — большой витрине магазина с двумя почерневшими окнами и кирпичными боковыми стенами с бревенчатыми узорами. «Это место было укреплено, — говорит Колган с профессиональным восхищением. — У него были лучшие замки, первоклассная система сигнализации, и мы знали, что если вы попадете внутрь, то у вас будет тридцать секунд, чтобы воспользоваться другим ключом, а затем нужно будет ввести код, чтобы отключить сигнализацию».
Кроме того, Массино навел справки о жителях района и торговцах, пригласив их стать сторожами-любителями, чтобы они предупреждали его, если агенты или детективы будут бродить вокруг, когда клуб будет закрыт. Колган догадывался о неортодоксальном методе проникновения во внутреннее святилище Массино. Он знал, что мафиози доверяет уборку клуба по утрам одному из местных жителей. У смотрителя была связка ключей, а кодовые номера для отключения сигнализации были записаны на клочке бумаги в его бумажнике, который он каждый раз доставал перед входом. Закончив работу в J&S, уборщик провел большую часть дня в ближайшей таверне. Устраиваясь поудобнее, он всегда клал связку ключей и бумажник на барную стойку. Агент провел некоторое время в таверне, болтая с мужчиной и запоминая вид связки ключей и бумажника, лежащего на барной стойке. Однажды, когда уборщица ушла в мужской туалет, агент передал связку ключей и бумажник другому агенту в баре, заменив их похожими по виду предметами. В соседнем номере мотеля слесарь продублировал ключи, чтобы отпереть входную дверь. Как и предполагалось, код для отключения сигнализации был записан на листе бумаги, сложенном в бумажнике.
Примерно через час после похищения связки ключей ее и бумажник снова поменяли местами в баре, и подвыпивший уборщик так и не заметил обмена. Вскоре после этого, в три часа ночи, агенты специального отдела ФБР были внутри J&S, устанавливая мини-микрофон. Но на этот раз рейдеры бюро оказались в проигрыше. В течение двух дней «жучок» работал, не уловив ни одного уличающего разговора, а затем внезапно вся система передачи данных замолчала. Техники предположили, что люди Массино вырвали оборудование.
