– Хорошая работа, – разглядывая пояс с ножами, похвалил тот. – Видно, ты с ними работать умеешь. Мне такие мальчишки нужны.

– А мне такие хозяева – нет,-огрызнулся Сергей.

– Но-но, дружок, как ты потом заговоришь.-Лжекитаец похлопал его по щеке.

Илье тоже надели наручники и, обыскав, повели к стоявшей невдалеке машине.

– Ничего, вывернемся, – ободряюще сказал Сергей, и Илья поверил.

А лжекитаец, услышав его слова, злорадно ухмыльнулся.

Илья оказался в одной машине с лжекитайцем, Сергея посадили в другую. Илья узнал эту иномарку: именно она три года назад появлялась везде по пути его следования, а потом гналась за ним и чуть не задавила. Теперь он сидел на мягких сиденьях этой дорогой машины, как мечтал когда-то, но удовольствия не испытывал. Пожалуй, он лучше бы прошелся пешочком.

Он сидел рядом с Бердяем, лжекитаец устроился рядом с водителем. Иномарка мчалась по улицам, не слишком соблюдая правила дорожного движения.

– Ну побегал, дружок, мозги проветрил – вспомнил небось, – повернувшись к Илье вполоборота, говорил лжекитаец, попахивая дорогими духами. – Дали тебе погулять, развеяться. Теперь рассказывать будешь.

– Я же вам сказал, что не помню ничего.

– Значит, будем вспоминать вместе, – со вздохом сказал лжекитаец, – по древней китайской системе.

– Хозяин, что это там?! – воскликнул водитель, резко нажав на тормоз, так что всех бросило вперед.

Шедшая впереди иномарка, в которую погрузили Сергея, вдруг завихляла из стороны в сторону, визгом шин распугав прохожих, въехала на тротуар и остановилась.

– Тормози, – скомандовал лжекитаец.

Лжекитаец с водителем выскочили и подбежали к остановившемуся автомобилю. Илья с Бердяем остались на месте.

Поговорив через окошки с сидящими в машине, спустя несколько минут они вернулись.

– Твой дружок нервничает, – пояснил причину остановки лжекитаец. – Но у меня мальчишки – боксеры, с ними двумя трудно сладить, хотя он, по всему видно, рукоприкладством владеет. На работу его к себе возьму – не пожалеет.

Автомобили по какому-то большому мосту переехали Неву и, покрутившись по улицам, въехали во двор. Первым из машины вывели Сергея, потом – Илью. По темной грязной лестнице поднялись на четвертый этаж.

На этот раз Илья не испытывал давешнего ужаса, потому что Сергей был с ним, и он, несмотря на всю плачевность положения, все же надеялся на его силу и изворотливость. Илья вспоминал раздробленные кулаком кирпичи, бессознательного Харю – все это вселяло в душу Ильи надежду. И хотя понимал, что пуля-дура намного быстрее и эффективнее любого мастера рукопашного боя, но все же надеялся, потому что надеяться больше было не на что.

И опять, как в первый раз, когда его привезли в "зубоврачебный кабинет", как повторяющийся кошмар – на ступеньках лестницы, ведущей на следующий этаж, пара женских ног. Причем один сапожок был ортопедическим сложной конструкции.

Их втолкнули в квартиру. Железная дверь с грохотом закрылась.

Они оказались в большой прихожей, потом их провели по коридору. Возле одной из дверей произошла заминка.

– Не убрали еще?! – возмутился лжекитаец, приотворив дверь и из коридора заглядывая в комнату. – Бердяй, Заказ! Уберите это дерьмо. А вы проходите, мальчики, не стесняйтесь.

Лжекитаец пропустил их вперед.

Первым ввели Сергея, потом – Илью. Стены и даже потолок большой просторной комнаты сплошь были оклеены клеенкой, на полу – линолеум. Большой черный шкаф – в углу, и посреди комнаты – две больничные каталки. Одна была занята телом лежавшего на ней толстяка. Хотя бледное лицо мертвеца было в кровоподтеках и ссадинах, Сергей узнал кассира, который рассказал им, где найти Илью.

Сергея уложили на свободную каталку, пристегнули ремнями руки и ноги.

В это время Бердяй с еще одним плечистым парнем деловито принялись запихивать тело толстяка в черный полиэтиленовый пакет. На полу и каталке загустели лужицы крови.

Когда толстяка помещали в пакет, засохшая от крови рубашка задралась, и Илья увидел длинную рану через весь живот, из нутра вспоротого живота лезло что-то красное… Илья отвернулся.

– Осторожнее!

– Вот, падло!

Покойник не хотел лезть в мешок, выставляя, как нарочно, то одну, то другую конечность. Заказ с Бердяем кряхтели, матерились.

– Помоги, Костыль, – приказал следивший за работой лжекитаец. – Ни хрена не умеют. Без Чукчи как без рук. Зря отворачиваешься, дружок, – заметив отвращение Ильи, сказал лжекитаец. – Вчера ты в музее муки и смерти побывал, сегодня на производстве муки и смерти вспоминать будем. А этого не жалей. Он человек плохой был: слухи про меня гнусные распускал – вот и поплатился. Эй, окно откройте – воняет здесь.

Приказание было исполнено. За окном метрах в тридцати Илья увидел кирпичное здание без окон.

Запихав мертвое тело в пакет, его волоком оттащили к стене. Тело хотя и уместилось в полиэтиленовый пакет полностью, но небрежные люди оставили торчать снаружи часть головы и посиневшую руку. Был виден широко открытый, но уже тусклый глаз мертвеца. И казалось, что он, высунув ослабевшую руку, старается выбраться из мешка, будто уже заглядывает в комнату и вот-вот вылезет…

– Укладывайся, – сказал Илье парень, которого лжекитаец называл Костылем, – у него была худая болезненная физиономия, чем-то напоминавшая костыль.

Илья с отвращением посмотрел на каталку, с которой только что сняли мертвое тело. На ее коричневой клеенчатой поверхности Илья увидел пятна засохшей крови. Там, где лежала голова мертвеца, к кровавой густой лужице присох клок волос.

– Укладывайся, укладывайся, – настаивал Костыль.

Илья, сморщив нос, переводил глаза то на Костыля, то на каталку и не двигался с места.

– Эй, ты чего, мужик, противно ведь! – подал голос со своей каталки Сергей. – Ты кровь-то вытри!

– Ты, козел, молчи! – заорал Костыль и, подойдя к лежавшему на спине Сергею, ребром ладони нанес ему удар по животу. – Я сказал – заткнись!

– Обидел, что характерно, – проворчал Сергей.

– Ну-ка, Костыль, пошел за тряпкой! – приказал лжекитаец.

Он был погружен во внутреннее содержание черного шкафа и звенел там какими-то железячками, в разговоре участия не принимая.

Костыль, зло посмотрев на чрезмерно брезгливого Илью, неохотно вышел из комнаты. В комнате остались только Бердяй и поглощенный изучением металлических внутренностей шкафа лжекитаец.

У Ильи пронеслась в голове шальная мысль: "А что, если двинуть Бердяю в пах, расстегнуть Сергею ремни…" Он сделал непроизвольное движение…

– И не думай дергаться, – пробурчал стоявший рядом и глядевший в упор на Илью Бердяй.

Вероятно, он угадал мысль Ильи.

– Сразу замочу, – предупредил он.

– Что? Дергается малец?! – бросив в их сторону рассеянный взгляд, спросил лжекитаец, вытаскивая из черного шкафа черный-черный чемодан старинного образца.

Он взгромоздил его на стоявшую тут же табуретку и открыл старинные замки.

Вернулся Костыль с тряпкой и ведром.

– На, козел, сам мой, – поставил он ведро на пол рядом с ногами Ильи.

Илья, отжав тряпку, с омерзением стал смывать кровь с каталки.

– Ну живее, живее, – подгонял Костыль, и Илья спешил.

– Теперь ложись давай, – распорядился раздражительный Костыль.

Глядя на него, Илья подумал, что ему скорее подошла бы кличка Череп, настолько лицо его было худым и обтянутым кожей. Илья улегся на мокрую каталку, Костыль пристегнул его ремнями, и они с Бердяем вышли из комнаты.

– Во! – сказал от чемодана лжекитаец, достав какой-то сложного вида предмет. – Чудо какое-то. Да вам не видно! – огорчился он и подогнал каталку сначала с Сергеем, потом с Ильей ближе к чемодану. – Тут чего только для разделки человечека не придумано!

Инструменты были диковинного вида: щипчики, как для колки орехов, хитроумные секирки разных форм и размеров. Можно было выискать в этом наборе предметы, похожие на штопор и на открывашку, ножнички и щипчики из маникюрного набора, словом, чего там только не было – глаза разбегались.