«Еще чего! Я здесь, знаешь ли, по делу!»

«Если нас прибьют, дело будет только у местных слуг — смывать с потолка и со стен Виктора Фокса!»

«Хватит ныть! Веди себя как богиня в конце концов!»

Я надеялся, что Ева отошлет дочку в детскую и мы сможем поговорить о делах, но женщина зачем-то продолжила явно тяготивший всех присутствующих разговор:

— Ариночка, расскажи дяде… Виктору, чем ты сегодня занималась?

— Что, еще один мозговед? Обойдетесь!

— Ариночка…

— Надоело! — Девочка топнула ногой. — Иди на…!

Одарив нас фундаментальным оборотом обсценной лексики[1], девочка развернулась и убежала на второй этаж.

— Гм… милое дитя, — пробормотал я, делая вид, что ничего особенного не случилось. — Так мы можем вернуться к обсуждению вашего дела?

Ева опустилась в кресло и устало произнесла:

— Арина и есть это дело.

— В каком смысле?

— У девочки одержимость. И не говорите, что не заметили!

Я резко осознал, что больше не хочу заниматься этим делом. Ну вот просто совсем, ни при каких обстоятельствах и ни за какую плату!

— Одержимость? Да с чего вы взяли? Просто у малышки повышенная агрессивность…

«Да, конечно! А у Калигулы были просто небольшие проблемы в общении!»

— Десятилетние дети так не разговаривают! — отрезала Ева. — Если не выросли на улице. А моя дочь всегда под надзором гувернантки. Вернее, раньше была. Недавно Ольга уволилась. И это тоже важно! Ольга опекала мою дочь много лет, но в последнее время стала ее бояться! Она так и сказала мне, что в Арину вселился дьявол! Я не придала этому значения — мало ли что болтает глупая испуганная девица. Но, похоже, она была права!

— И вы решили, что у вашей дочери одержимость, исходя только из суеверной болтовни гувернантки? Это же смешно! Одержимость — очень редкое явление…

— Редкое — значит, возможное!

— Возможное, но редкое! У девочки просто, извините, скверный характер. Это часто случается с детьми богатых родителей.

«Не люблю, когда ты врешь, Фокс. Уж больно неуклюже у тебя получается. Но в этот раз постарайся, я не хочу в этом участвовать!»

«А я, по-твоему, так просто горю желанием?!»

— Ах, бросьте! — отмахнулась Ева, ничуть не обидевшись. — Я прекрасно знаю, какими бывают дети у людей нашего круга. Но моя дочь не такая! Я никогда ее не баловала! Еще пару месяцев назад Ариночка была очень милой послушной девочкой. А потом ее как подменили!

— Резкая перемена в поведении может свидетельствовать о болезни. Вы обращались к врачам?

— Разумеется! Я пригласила к Арине лучшего детского психоаналитика, консультировавшего многих моих знакомых…

— И что он сказал?

— Ничего он не сказал. И, боюсь, уже не скажет. Он провел с Ариной три сеанса и сошел с ума.

— В каком смысле?

— В прямом. После третьего сеанса он долго не выходил из ее комнаты, и мой муж пошел проверить, все ли в порядке. Ну вы же понимаете, специалисты такого уровня задерживаются у пациента, только если действительно что-то случилось. Муж нашел доктора сидящим на полу с бессмысленным выражением на лице… Мы недавно справлялись о его здоровье. Он до сих пор в больнице, рассказывает об интересных медицинских случаях прикроватной тумбочке и проводит сеансы группового психоанализа с умывальниками.

— Ну… это, конечно, выглядит ужасно, но я уверен, не более чем совпадение.

— Совпадение? Ха-ха-ха! — вновь заставила меня вздрогнуть Ева, рассмеявшись на этот раз совершенно жутко, словно баньши. — Знаете, что сказала Ариночка? Что доктор ей надоел и она его прогнала! И что так же случится с любым другим «мозговедом», которого мы на нее натравим. Она именно так и сказала — натравим! У нее даже запас слов стал, как у взрослого человека!

— Это еще не говорит об одержимости, — продолжал я защищаться. В общем-то это была почти правда. У Арины не было одержимости, у нее было кое-что другое. Не болезнь, конечно, но именно поэтому мне совершенно не хотелось браться за дело. — Она могла услышать их по телевизору или прочитать в Интернете! Она любит читать?

— С ее компьютера открыт доступ только на детские сайты! И в нашем доме не смотрят телевизор!

— Да, конечно, как я мог такое предположить! — сдался я. — Хорошо, я проведу обряд экзорцизма, раз вы так хотите.

«Виктор Фокс! Вы — идиот! Я не хочу больше иметь с вами дела!»

— Э-э-э… вы имеете в виду — католический священник? — догадался я.

— Ах, да не знаю я! Не разбираюсь в религиях! — отмахнулась Ева. — Но мне нужен именно такой священник! Он идеально впишется в мою гостиную!

— Вы его что, вместо торшера собираетесь использовать?! — опешил я.

— С чего вы взяли? Не говорите ерунды! Просто он должен хорошо смотреться во время этого… как вы сказали… экзер… экзо… в общем, я не могу ударить в грязь лицом перед друзьями! Все должно быть на высшем уровне! Настоящий сыщик, настоящий священник…

— Перед друзьями? — Я решил больше ничему не удивляться. — Вы хотите позвать друзей? Чтобы они присутствовали при… э-э-э… ритуале?!

— Разумеется, нет!

— Уф-ф… а я-то уж подумал…

— Разумеется, я не буду приглашать друзей специально на ритуал. Это было бы не комильфо — стали бы говорить, что я на все готова ради пиара. Но ко мне каждый вечер кто-нибудь заглядывает, если я сама не ухожу с визитом. Мои знакомые в курсе, что двери моего дома всегда для них открыты, и я не хочу менять эту традицию. Ничего страшного ведь не произойдет, если двое-трое моих ближайших друзей будут сидеть в гостиной, пока священник проведет этот ваш эк… экзр… ритуал!

— М-да… — Я прикрыл глаза, досчитал до десяти и, когда это не помогло, напомнил себе про пустой банковский счет. — Хорошо! Я сегодня же начну искать священника. Вот моя визитная карточка — звоните, если в ваших планах что-то изменится.

Барановски, я выскочил из особняка, добежал до калитки и, лишь оказавшись на улице, облегченно выругался.

«Если нас из-за тебя убьют, я тебе этого никогда не прощу!» — самозабвенно продолжала пилить мои мозги Хайша.

«Солнышко, ты же знаешь, я и сам ненавижу такие заказы. Но еще больше я ненавижу отсутствие заказов!»

«Давно бы уже бросил это дурацкое занятие и нашел нормальную работу!»

«Опять сидеть в офисе с девяти до шести? Прогибаться под начальство? Носить костюм?!»

«Не заводись, Виктор!»

«Ты же знаешь, как я ненавижу костюмы! А к нему еще и галстук! Галстук!»

«Тихо, тихо! Все в порядке, можешь уже снять его!»

Я сорвал с шеи мерзкую удавку.

«Ох, ну ладно! Поступай как знаешь!»

Голова перестала болеть — Хайша сдалась.

Я остановился у ворот, обдумывая ситуацию. Дело было не то чтобы трудным, просто неприятным. Да еще и клиентка оказалась… гм… весьма странным человеком. Похоже, актриса была всерьез напугана происходящим с ее дочерью. И при этом явно собиралась устроить из ритуала шоу для знакомых. Чем дольше я живу, тем меньше понимаю людей!

Вообще специфика дел, за которые берется наше агентство, неизбежно провоцирует визиты различных астралоходцев, шизотериков, контактеров и прочих фриков. К счастью, по-настоящему неприятные типы среди этой в целом безобидной публики встречаются редко. Но уж если не повезет…

С другой стороны, экзальтированная актриса была не самой большой моей проблемой. Самой большой проблемой было то, что я увидел теневым зрением: черный с золотом бутон над головой девочки, знак будущей ведьмы. Пока Арина еще не понимает, что с ней происходит. В ее сознание потоком льются новые удивительные знания, странные ощущения. Скоро бутон раскроется в цветок-корону, и девочка получит силу управлять Тенью. И станет настоящей ведьмой. Ну а там — как она сама решит распорядиться своей силой. Возможно, когда-нибудь наши интересы пересекутся. Но сейчас я ничего не могу сделать, только разыграть дурацкий спектакль для ее мамаши.

«Довольно здорово смахивает на жульничество, не правда ли?» — проворчала Хайша.