7 度日如年 (dùrìrúnián) — прожить один день как целый год (обр. в знач.: жить в невыносимых условиях, когда день тянется годом).
Кто знает, сколько времени Чэн Цянь был заперт здесь. Неизвестный мастер раз за разом блокировал его изначальный дух, заставляя юношу, как несмышленого ученика, орудовать Шуанжэнем как обычным деревянным клинком.
Однако когда этот человек вновь превратился в старика, он с легкостью открыл юноше врата и отпустил его. Чэн Цяня охватило странное чувство. Ему показалось, что прошло всего несколько мгновений. Пройдя сквозь врата, он остановился и увидел, что срезанная мечом прядь его волос только что упала на землю.
Юноша сделал шаг назад, затем обернулся и спросил:
— Могу я узнать имя старшего?
Старик посмотрел на него, глубоко вздохнул и сказал:
— У меня нет имени. Я всего лишь часть вашего наследия.
— Что случилось бы, выбери мы «Небо» или «Землю»? — вновь спросил Чэн Цянь.
Старик ответил:
— С древних времен люди из клана Фуяо всегда выбирали «человечность»? Что касается «Неба» и «Земли», то этому я не смогу вас научить. Никто не сможет этому научить. Тогда мне пришлось бы отправить вас туда, откуда вы пришли.
Стоило только старику произнести эти слова, как в сердце Чэн Цяня промелькнула смутная, едва уловимая мысль. Юноша на мгновение задумался, а после обернулся и искренне поклонился старику, прежде чем уйти.
Врата наследия за его спиной бесшумно закрылись. Чэн Цянь поднял голову и увидел неподалеку от себя Янь Чжэнмина. Юноша держал в руках деревянный меч, призванный им из внутреннего дворца, и задумчиво смотрел на клинок.
Едва завидев его, Чэн Цянь почувствовал себя таким счастливым, что даже его шаги стали намного легче:
— Старший брат...
Но, стоило ему только открыть рот, как Янь Чжэнмин вскинул голову и одарил юношу холодным взглядом.
Чэн Цянь все детство был рядом с ним. Но сейчас он никак не мог понять, то ли он нарвался на неприятности, то ли Янь Чжэнмин действительно был зол. Юноша опешил. Он так растерялся, что в его душе зародилось крохотное зерно сомнений. Чэн Цянь подумал: «Неужели тот старик так сильно его измучил?»
Посмотрев на юношу, Янь Чжэнмин вдруг отвернулся и молча пошел вперед.
Еще больше растерявшись, Чэн Цянь последовал за ним, ломая голову над тем, чем же он успел так сильно обидеть молодого господина. Он беспомощно спросил:
— Что случилось?
Стоило ему только сказать эти слова, как взгляд Чэн Цяня упал на деревянный меч в руках Янь Чжэнмина. Волосы у него на затылке встали дыбом. Он подумал: «Погодите, зачем ему этот меч?»
У старика из наследия был зоркий глаз. Неужели он успел ему что-то рассказать?
Подумав об этом, Чэн Цянь почувствовал себя крайне неловко. Вытерев пот со лба, юноша принялся судорожно обдумывать пути отступления.
Услышав вопрос, Янь Чжэнмин ничего не ответил. Он лишь подумал: «О, на воре и шапка горит»
Прождав слишком долго, Чэн Цянь сухо кашлянул и, в тот самый момент, когда он уже собирался было что-то сказать, Янь Чжэнмин открыл рот и произнес:
— Почему ты солгал мне? Как ты объяснишь этот деревянный меч?
Чэн Цянь молчал.
Казалось, эти двое шли по узкой дорожке, быстро приближаясь к ее концу. В конце пути виднелись мягкие лучи рассветного солнца. Задав вопрос, Янь Чжэнмин вновь пошел вперед, не оглядываясь. Юноша перешагнул какую-то черту и внезапно исчез.
Чэн Цянь тут же бросился за ним. Но увидев перед собой цветы, он обнаружил, что вернулся к подножию горы Тайинь, однако их наследие и владения внутреннего демона уже исчезли.
Помимо его разгневанного старшего брата их окружало великое множество людей. С одной стороны стоял Хань Юань, за спиной которого толпились демоны, а с другой — Ю Лян. Позади юноши собралось огромное количество невесть откуда взявшихся заклинателей.
Ли Юнь, Лужа, Нянь Дада и остальные без зазрения совести парили в воздухе прямо посередине.
Чэн Цяню казалось, что, когда «Массив истребителей демонов» разрушился, у горы Тайинь было намного меньше народа.
Могло ли так случиться, что сражение между демонами и бессмертными, которое должно было разразиться на горе Тайхан, было перенесено сюда?
Отсечь семь чувств и отринуть шесть желаний
Завидев братьев, Лужа сделалась похожей на сироту, нашедшую свой дом. Грядущее сражение не имело к ней никакого отношения. Без лишних слов девушка ринулась вниз.
— Старший брат!
На Луже было надето ярко-красное платье. Когда она рухнула с неба, ее одежда и волосы горели, словно сияние зари. Падая, она напоминала летящий огненный шар, и взоры всех присутствующих разом оказались прикованы к ней.
Этот маневр напрочь лишил Чэн Цяня возможности оправдаться.
Хань Юань скрестив ноги сидел на возвышенности. Он прикрыл глаза, чтобы отдохнуть, и вновь открыл их лишь тогда, когда услышал последние новости. Окинув мрачным взглядом всех присутствующих, он, наконец, остановился на Луже. Он так запугал темных заклинателей, что теперь они молчали, как цикады зимой1. Затем он отвел глаза и посмотрел на Янь Чжэнмина.
1 噤若寒蝉 (jìn ruò hán chán) — молчать как цикада зимой (обр. в знач.: не сметь и слова вымолвить, язык присох к нёбу).
Выражение лица Янь Чжэнмина было трудно разгадать. У них с Хань Юанем всегда были сложные отношения, но старший брат никогда не отказывался от него.
В конце концов… Они всегда были его ни на что не годными младшими.
Лужа прошептала ему на ухо:
— В тот день, когда вам удалось одержать победу и разрушить массив, ты и третий брат угодили в разлом. Эти негодяи выползли из «Массива истребителей демонов» и вновь начали сражаться друг с другом. Обе стороны понесли большие потери, потому им пришлось на время разойтись, чтобы перевести дух, а затем четвертый ... То есть, дух демонического дракона привлек сюда множество темных заклинателей, и того красивого заклинателя меча. Я не знаю, на чьей он стороне. На следующий день с горы Тайхан прибыло еще больше людей. Их противостояние длится уже несколько дней. Скоро начнется новое сражение.
Она слишком много болтала. Казалось, ей было очень весело. Однако, сам юноша явно был не в том состоянии, чтобы наблюдать за весельем. Отвернувшись от Янь Чжэнмина, Лужа посмотрела на Чэн Цяня и спросила:
—Третий брат, где вы были?
Чэн Цянь еще не успел ничего ответить, как Янь Чжэнмин уже протянул руку, чтобы одернуть Лужу.
— Не разговаривай с ним, пусть подумает о своих ошибках.
Услышав эти слова, Лужа лишь со вздохом покачала головой и незаметно подмигнула Чэн Цяню. Чем же он опять разозлил старшего брата?
Чэн Цянь лишь горько улыбнулся.
Не обращая внимание на этих двоих, Янь Чжэнмин помахал Ли Юню, а затем нашел уединенное место и сел, выпрямив спину.
Из толпы заклинателей Управления небесных гаданий вышел мужчина. Это был У Чантянь. Увидев Янь Чжэнмина, У Чантянь не удержался, шагнул вперед и что-то тихо сказал Ю Ляну.
Ю Лян неохотно поднялся на ноги. Его движения были скованными — полученная в недавней стычке рана еще не зажила. Вид у юноши был как у потерявшейся собаки.
Ю Лян остановился перед Янь Чжэнмином и, с минуту поколебавшись, тихо сказал:
— Не сочтите за дерзость, этот младший смеет просить старшего пересесть, чтобы занять лучшее место.
Янь Чжэнмин бросил на него короткий взгляд, и Ю Лян невольно застыл. Раньше, каждый раз, когда он видел главу Яня, он желал сразиться с ним, но теперь, он почему-то не на шутку испугался.
Янь Чжэнмин равнодушно ответил:
— В этом нет необходимости. Здесь тише.
Поскольку Нянь Минмин тоже был здесь, Ли Юнь отослал Нянь Дада к отцу. Подойдя ближе, он тут же завладел всеобщим вниманием. Юноша со смехом ответил Ю Ляну:
— Разве все мы здесь не связаны печатью истребителей демонов? Пожалуйста, скажи господину У, что ему нет нужды так осторожничать.
