Если подумать, он всегда любил все красивое и ненавидел уродство. Все эти годы он прикидывался «слепцом», чтобы поиздеваться над другими. Но вот, наконец, возмездие настигло и его. Янь Чжэнмин с горечью обнаружил, что и в самом деле был слеп.

Внезапно за его спиной раздался голос:

— Старший брат, монеты упали.

Едва заслышав слово «монета», Янь Чжэнмин вздрогнул, будто его поймали с поличным.

Из-за его спины, бесшумно, словно призрак, выплыл Ли Юнь, и сердито уставился на него, не говоря ни слова.

Янь Чжэнмин бросил на юношу короткий взгляд.

— Что ты делаешь?

— Где Лужа? — воровато озираясь, спросил Ли Юнь.

— Тренируется с огнем в глубине горы, — произнес Янь Чжэнмин. — Чего ты тут шныряешь?

После удара молнии Лужа с радостью обнаружила, что теперь она не только стала похожа на взрослую девушку, но и обрела способность управлять истинным пламенем Самадхи. Для нее это было в новинку. Девушка решила ковать железо, пока горячо, и с головой погрузилась в самосовершенствование.

Услышав, что сестры здесь нет, Ли Юнь тут же уселся рядом с Янь Чжэнмином.

Делая вид, будто понятия не имеет, с чего начать, он с осторожностью осведомился:

— Как это ты согласился отослать свое сокровище?

Люди, чья совесть была чиста, сильно отличались от тех, в чьих сердцах поселились темные призраки. Уже одного этого вопроса оказалось вполне достаточно, чтобы Янь Чжэнмин оторвался от своего занятия. Ему тут же захотелось возразить: «О каком таком сокровище идет речь?» Однако, прежде чем он смог произнести это вслух, он почувствовал, что это было бы слишком наиграно. После секундного замешательства Янь Чжэнмин вдруг осознал, что Ли Юнь просто не мог спросить об этом без конкретного умысла. Юноша раздраженно потер лоб и прямо осведомился:

— Что ты хочешь этим сказать?

— Старший брат... — вздохнул Ли Юнь.

— Не стоит поднимать эту тему, — внезапно прервал его Янь Чжэнмин. С минуту помолчав, он снова произнес. — Тебе не нужно ничего говорить. В глубине души я и сам прекрасно знаю, что с этим делать... Мне больше ста лет, я умею себя вести.

Ли Юнь редко бывал так серьезен.

— Да, я знаю, что ты умеешь соблюдать правила приличия, но как ты поступишь?

Янь Чжэнмин был ошеломлен.

Взглянув на него, Ли Юнь покачал головой и тихо произнес:

— Нелегко идти по пути мечника. Ты уже достиг уровня «формирование клинка». Такое в мире редко встречается. Каждый твой шаг подобен ходьбе по острию ножа. Ты уже заработал внутреннего демона, что ты собираешься делать в будущем?

Слова младшего брата немного опечалили Янь Чжэнмина, но юноша постарался не подавать вида. Как ни в чем не бывало, он небрежно бросил:

— В чем дело? Люди ничем не отличаются от муравьев. Их жизни длятся всего несколько десятилетий, но они все еще способны меняться. Очевидно, что человеку свойственно влюбляться в новое и забывать старое. Я тоже ничем не отличаюсь от них. Через несколько лет это чувство попросту исчезнет.

— Старший брат, ты действительно думаешь, что внутренний демон появился у тебя из-за того, что ты запросто мог бы забыть через пару лет? Ты думаешь, что я такой же глупец как наша маленькая птичка и совершенно ничего не понимаю? — вздохнул Ли Юнь.

Янь Чжэнмин промолчал.

Эти двое молча уставились друг на друга. Через некоторое время Ли Юнь снова заговорил:

— Ты... действительно собираешься держать это в секрете от Сяо Цяня? По-моему, так будет только хуже…

Монета в руке Янь Чжэнмина с треском сломалась. Выражение лица юноши сделалось холодным.

 — Не говори об этом больше. — отрезал он.

— Но…

— Никаких «но», — взгляд Янь Чжэнмина стал глубокими и острым, как лед. Это не на шутку напугало Ли Юня. — Ты не должен никому об этом говорить, особенно Чэн Цяню.

Ли Юнь открыл было рот, намереваясь что-то сказать, но, в конце концов, он попросту проглотил свои слова и неохотно кивнул.

— Не кивай для вида. Поклянись! — потребовал Янь Чжэнмин.

— Ох, старший брат…

— Прекрати нести чушь!

Понимая, что переубеждать его не было никакого смысла, Ли Юнь вынужден был поднять руку и сказать:

— Клянусь, я сохраню это в тайне и никогда ничего не скажу третьему брату. Иначе…

— Иначе в тебя ударит молния и ты умрешь мучительной смертью, — продолжил за него Янь Чжэнмин.

Ли Юнь немедленно подскочил на месте:

— Ты что, с ума сошел?!

Янь Чжэнмин взглянул на него и спокойно сказал:

— Ли Юнь, похоже, у тебя проблемы. Ты, вероятно, думаешь, что все, кто храбрее тебя, непременно сумасшедшие.

Ли Юнь пристально посмотрел на него и беспомощно произнес:

— Если внутренний демон проживет слишком долго и твое сердце будет разбито, что ты тогда будешь делать?

— Если я умру, вы, ребята, сможете избрать другого главу, — протянул Янь Чжэнмин. — Это было бы очень кстати, потому что я не хочу оставаться в этом положении навечно. Исходя из того, что я успел услышать, изначальный дух вполне может возродиться. Как насчет того, чтобы в следующей жизни обратиться лисицей-оборотнем? Если до этого дойдет, вы должны будете убедить Лужу упорно совершенствоваться, чтобы стать великим Небесным Чудовищем. Тогда она сможет узурпировать трон, занять место Королевы монстров и защитить меня.

Столь грандиозные амбиции главы клана лишили Ли Юня дара речи. Какое-то время юноша действительно не мог произнести ни одного слова.

В итоге, Янь Чжэнмин окончательно перестал обращать на него внимание и, слегка сжав пальцы, принялся напевать какую-то вульгарную песню.

Все приходит в упадок, и прошлого не изменить.

Страданью подвластен, и тот, кто богат, и кто нищий.

Нам всем предстоит, свои котелки перебить³,

И в спешке решить, кто в этой жизни лишний.

Пусть ветер терзает восток, ливни запад затопят.

Эй-эй, посмотри же, герой, как меняется мир!

Вот только все это лишь песня, правда денег не стоит.

И так каждый день, живи эту жизнь как жил.

Уж лучше я буду просто свободным ублюдком!

Реки глотать и выпивать моря.

И буду выплевывать их, будто бы это шутка.

Тысячи лет и долгие времена…

³ 破釜 (pòfǔ) – дырявый котелок. Ссылается на 破釜沈舟 (pò fǔ chén zhōu) – разбить котлы, потопить лодки (обр. в знач.: стоять насмерть, отрезать себе путь к отступлению, сжечь мосты, не отступать, не сдаваться.

Это была песня, что часто пели бродяги, попрошайничавшие у ворот усадьбы Фуяо. Услышав ее, Ли Юнь внезапно ощутил печаль и беспокойство.

Время от времени Янь Чжэнмин искренне завидовал им. Ему хотелось быть похожим на этих бездомных, ведь в этой жизни не было ничего, что могло бы побеспокоить их. Однако, вспоминая, как они вылавливали из своих волос вшей, он больше не испытывал этого желания. Он знал, что в этом мире больше не было места, которое он мог бы назвать своим домом. И все же он отлично помнил песни попрошаек.

Когда Янь Чжэнмин попытался устроиться поудобнее, его сердце внезапно сжалось, будто бы его ударили молотом. Он вздрогнул и тут же прекратил петь.

— Что на этот раз? — испуганно спросил Ли Юнь, глядя на старшего брата широко открытыми глазами.

Лицо Янь Чжэнмина напоминало облик демона.

— Амулет, которым я подвязал волосы Сяо Цяня…

Последний стиль деревянного меча клана Фуяо

Разумеется, Чэн Цянь не собирался просто стоять и ждать, когда его зарежут. Прежде чем он успел обнажить Шуанжэнь, вихрь, смешавшийся с осколками льда, вырвался наружу и отразил удар.

Юноша бросил на нападавшего недоуменный и сердитый взгляд, желая проделать в его голове немалую дыру.

Однако, когда Чэн Цянь, наконец, разглядел противника, пламя его гнева тут же угасло. Это был один из двух заклинателей с изначальным духом, некоторое время назад сопровождавших избалованного мальчишку.

Тогда… кем же на самом деле был тот бесполезный кусок мусора из повозки?