Бянь Сюй потер лоб.
Ян Дэчэн саркастически сказал:
— Мы предлагаем лишь открыть его внутренний дворец, а не убивать его. С таким количеством присутствующих здесь собратьев-заклинателей, разве может быть место для грязных трюков? Если он действительно следует праведному пути, то мы, люди зала Черной черепахи, непременно компенсируем весь ущерб, исцелив его. Вскоре он будет полностью здоров!
Ян Дэчэн был узколобым и недалеким человеком, но он действительно не собирался очернять Чэн Цяня. Он искренне верил в то, что Чэн Цянь и в самом деле был темным заклинателем.
— Есть ли хоть одна причина, по которой мы не должны этого делать? — убежденно произнес он.
— Господин Бянь, на Платформе Бессмертных никогда не прибегали к подобным методам. Я считаю, что старший Чэн не имеет абсолютно никакого отношения к темным заклинателям. Даже если мы исследуем его внутренний дворец, мы ничего не найдем. Простите меня за дерзость, но, если люди снаружи услышат об этом, это непременно скомпрометирует зал Черной черепахи, — сказал Чжуан Наньси.
Ученик из зала Черной черепахи, выдвинувший это нелепое предложение, произнес:
— Не волнуйтесь, мы ученики зала Черной черепахи известны своим благородством. Если мы ошибемся, то обязательно принесем извинения и признаем свою ошибку перед всем миром.
Старейшина с горы Белого тигра больше не мог этого выносить.
— Господин Бянь…
— Если он не желает позволить нам сделать это, значит, ему есть что скрывать! — перебил его Ян Дэчэн.
Чэн Цянь молчал.
Прежде чем оба владыки успели договорить, напряжение между ними переросло в ссору.
В этот момент снаружи большого зала Платформы Бессмертных раздался голос:
— Есть что скрывать? О, мне бы очень хотелось посмотреть на того, кто посмеет причинить ему вред!
Едва закончив говорить, некто с мечом в руке тут же бросился в атаку. Еще до того, как он появился в поле зрения, его гнетущая аура уже пронеслась по залу.
Выражение лица Чэн Цяня, наконец, изменилось.
Возрождение клана Фуяо
У горы Шичжоу Лужа превратилась в большую птицу с сидящим на ее спине Ли Юнем. Заметившие ее полет люди, должно быть, приняли ее за несущийся по небу луч света.
Она была подобна падающей звезде, щеголявшей своим длинным хвостом. За ними попятам следовала группа темных заклинателей. Но красный журавль отказывался лететь по прямой. Лужа то поворачивала вправо, то резко брала влево, искусно держа преследователей позади.
Как только они получили известие от Тан Чжэня, Янь Чжэнмин сразу же ушел, не сказав им ни слова. Но поскольку на Платформе Бессмертных собрались заклинатели со всей Поднебесной, как их старший брат мог сражаться с ними в одиночку? Ли Юнь непременно должен был что-то придумать. Воспользовавшись тем фактом, что многие демонические совершенствующиеся последовали за драконом на север, и тем, что Лужа очень быстро летала, они нашли большую группу темных заклинателей и повели их прямо к горе Шичжоу, намереваясь погрузить это место в хаос.
Прикидывая направление, Ли Юнь командовал Луже:
— Вперед на семнадцать чжан, в направлении кань1. Ты сбилась с маршрута. Осторожно!
1 坎 (kǎn) кань (название 6-й триграммы «Ицзина» ☵ «Опасность»; также символизирует север).
Лужа не выдержала и сказала:
— Перестань уже хвастаться своей начитанностью! Ты что, не можешь просто говорить: «вперед, назад, влево, вправо»?
Она понимала лишь простые направления. Даже слова «северо-восток» и «юго-запад» заставляли ее на время задуматься. Привычка Ли Юня постоянно лепетать: «цянь, кунь, чжэнь, кань»2 вызывала у нее головную боль.
2 乾 (qián) — цянь 1-я из восьми триграмм «Ицзина», символизирует северо-запад. 坤 (kūn) — кунь (название 8-й (7-й) из восьми триграмм в «Ицзине», символизирует юго-запад). 震 (zhèn) — чжэнь представляет собой 雷 (léi) Гром (по старой космогонии: голос Земли, ассоциируется с триграммой 震; 坎 (kǎn) — кань символизирует север.
— Ты слишком много говоришь. Туда, ну же! — жалобно произнес Ли Юнь. — И не могла бы ты погасить свое пламя? Ты сожжешь меня заживо!
Лужа не стала утруждать себя препирательствами с ним.
— Второй брат, как ты думаешь, наш старший брат сумеет продержаться до нашего прибытия?
— Не шути так. Ты уверена, что он сможет сохранить самообладание, когда Сяо Цянь в беде? — Ли Юнь вздохнул. — Все будет хорошо, если Сяо Цянь окажется цел, но если что-то пойдет не так…
Лужа тут же вспыхнула праведным гневом, так, словно уже заранее знала, о чем он собирался ей сказать.
— Что? Если кто-то посмеет обидеть моего старшего брата я сожгу их заживо!
Ли Юнь промолчал.
По сравнению с остальными монстрами Лужа определенно была куда разумнее, но по сравнению с людьми она была слишком глупа. Независимо от того, насколько она была сильна, ее образ мыслей был чрезвычайно прост. Ли Юнь на мгновение лишился дара речи. Окончательно уверившись в том, что она не поймет его, даже объясни он ей все подробно, юноша устало произнес:
— Сосредоточься на полете. Забавно будет, если нас поймают по неосторожности.
Сейчас он больше беспокоился о том, что Янь Чжэнмин потерял голову и сразу же бросился к Платформе Бессмертных, не обращая внимания ни на что другое.
Ли Юнь слишком хорошо понимал главу клана и по совместительству своего старшего брата.
Полная убийственных намерений аура меча пронеслась по большому залу Платформы Бессмертных, волной окатив могущественных заклинателей. Все присутствующие инстинктивно собрали вокруг себя все свои духовные силы, чтобы противостоять ей. Будучи спровоцированными внезапной атакой, висевшие со всех сторон зала драконьи замки тут же засветились. Аура меча и заключенный в них изначальный дух столкнулись друг с другом, и ворота с грохотом раскололись.
— Кто ты такой?!
Выражение лица Янь Чжэнмина было холодным, как лед. Решительно перешагнув обломки ворот, юноша спокойно вошел внутрь, и, не обращая никакого внимания на собравшуюся толпу, независимо от того, сильны они были или нет, направился прямо к замкам Платформы Бессмертных.
Будто другие люди и вовсе не имели для него никакого значения. Он видел только человека, заключенного в тюрьму драконьих замков.
Самообладание Чэн Цяня окончательно испарилось. Он чувствовал себя как пойманный с поличным преступник. Позабыв про израненную спину, юноша напрягся и инстинктивно бросил взгляд на свою изодранную одежду. Потянув ткань вниз, он попытался было скрыть неприятный синяк на талии.
Не обращая никакого внимания на всех остальных, Янь Чжэнмин подошел прямо к нему. Он пристально посмотрел на засохшую кровь на теле Чэн Цяня и тихо спросил:
— Кто это сделал?
Его голос звучал очень мягко, а выражение лица казалось совершенно обычным, но по спине Чэн Цяня пробежал холодок. Он с тревогой посмотрел на Янь Чжэнмина и понял, что в его темных глазах появились зловещие красные огоньки.
— Старший брат, ты…
Янь Чжэнмин мягко выдохнул:
— Однажды я поклялся небесам, что если кто-нибудь снова захочет причинить тебе боль, я изрублю его на куски тысячью клинков…
Услышав это, Чэн Цянь пришел в ужас. Он не мог позволить своему обезумевшему старшему брату договорить. Юноша тут же перебил его, принявшись осторожно уговаривать:
— Я в порядке. Мы просто неправильно друг друга поняли. Пожалуйста, успокойся. Где Ли Юнь?
Янь Чжэнмин заскрежетал зубами, отчего его скулы стали еще острее. Секунду спустя он закрыл глаза, и темно-красные огоньки в них начали постепенно исчезать.
Вздохнув, он лишь тихо сказал:
— Иди сюда, дай мне посмотреть.
Чэн Цянь небрежно встал рядом с драконьим замком неба и земли. Движения юноши были плавными и легкими, будто раны на его теле были всего лишь рисунками.
