² 行云流水 (xíngyún liúshuǐ) – плывущие облака и текущая вода (обр. в знач.: подвижной, живой, свободный (о стиле литературы, рисования и пения).

Чэн Цянь хотел было крикнуть ему: «Здесь нельзя оставаться, ты можешь идти». Но, увидев печать, он тут же проглотил ненужные слова. Юноша схватил ледяной клинок, выскочил наружу и запрыгнул на крышу, с твердым намерением защитить остальных.

Под его ногами слышался шум ожесточенной борьбы. Сила Небесного Чудовища неумолимо пыталась прорваться сквозь птичьи кости, но Янь Чжэнмин жестко подавлял ее.

Всякий раз, когда Лужа подрастала и ее скелет увеличивался, Янь Чжэнмин и Ли Юнь вынуждены были рисковать своими жизнями. И хотя уровень совершенствования Янь Чжэнмина быстро повышался, сила Небесного Чудовища тоже становилась все более свирепой. Аура меча срезала перья на спине птицы, и они тут же разлетелись во все стороны. Неумолимое истинное пламя Самадхи³ вышло из-под контроля. Огонь коснулся даже Чэн Цяня, находившегося за пределами ауры клинка.

³  三昧真火 (sān mèi zhēn huǒ) даосизм относится к изначальному духу и изначальной сущности. Совершенствование может породить истинный огонь, который называется истинным огнем Самадхи.

Чэн Цяню показалось, что у него загорелась спина. По сравнению с жаром, окружавшим башню Красной птицы, пламя Лужи оказалось гораздо сильнее.

Внезапно позади Чэн Цяня раздался жалобный крик. Красное облако пробило крышу и взмыло в небо, разрывая густую черноту ночи. Оно больше напоминало нарисованную мишень, видимую за тысячи ли вокруг.

Затаившийся среди туч черный дракон, внезапно повернул голову в том же направлении. Его взгляд встретился со взглядом Чэн Цяня. По спине юноши пробежал холодок, и он инстинктивно крепче сжал меч. Прошло много времени с тех пор, как он в последний раз испытывал это чувство.

Вдруг, неподалеку от него раздался тихий голос:

— Потомок феникса... Может быть, она и есть красный журавль⁴?

⁴ Журавль (鹤 – he), также называемый 仙鹤 (xiānhè) – журавль бессмертных. В китайской мифологии птица, связанная со светлым началом ян. Считалось, что журавль черпает силу из огня и металла, поэтому в 7 лет с ним происходят «малые изменения», в 16 лет — «большие», в 160-летнем возрасте изменения завершаются, тело становится белым и чистым, а крик достигает небес. Белый журавль в возрасте 1000 лет становится сине-зеленым, а еще через тысячу лет — черно-красным. Считалось, что белые журавли искусны в танцах, а черно-красные тонко чувствуют музыку. Кроме того, в легендах упоминаются еще желтые и изредка красные журавли.

Этот голос показался ему очень знакомым. Чэн Цянь повернул голову и удивленно спросил:

— Тан даою? Что ты здесь делаешь?

Человеком, появившимся рядом с ним, был Тан Чжэнь. В темноте, под черными тучами, он выглядел еще хуже, чем обычно. Словно находившийся при смерти больной чахоткой.

С обеих сторон его осторожно поддерживали двое молодых людей. Одним из них был Нянь Дада, драгоценное дитя Нянь Минмина, любивший поболтать сам с собой. Другим — Люлан, чью душу Чэн Цянь недавно пригвоздил к телу при помощи трех ледяных гвоздей.

Но Тан Чжэнь явился сюда не для того, чтобы вести с Чэн Цянем светские беседы. Он посмотрел на приближающегося дракона и тихо прошептал:

— Среди трех тысяч путей демонического самосовершенствования самый редкий путь — это тот, где человек восходит к Дао через внутреннего демона. Заклинатель позволяет демону использовать свое собственное «Я». Если ему удастся дойти до конца, он сможет впитать в себя силу целого мира и сформировать непобедимого демонического дракона. Однако, внутренний демон — это обоюдоострый меч. Это впервые, когда я вижу заклинателя, который бы так далеко продвинулся на этом пути. Мой юный друг, пожалуйста, будь осторожен. Кости Небесного Чудовища отлично подходят для позвоночника дракона.

Пока они говорили, черный дракон приближался к чайной. И смертные, и заклинатели, по сравнению с ним, все они казались обычными насекомыми. Люди с криками бросились кто куда, мгновенно разбежавшись.

Вой демонического зверя был подобен удару молнии, под мощью которой не выстоял бы никто. Ночь сотряс рокот сильнейшего взрыва. Кроме дома, на крыше которого стоял Чэн Цянь, больше ни одно из строений или деревьев вокруг не избежало участи быть уничтоженным.

— Прочь с дороги! — прокричал Чэн Цянь.

Шуанжэнь в его руках немедленно вырвался из ножен. Морозная аура клинка, подобно волнам, разлилась вокруг. Гул, похожий на гудение струн, был слышен отовсюду.

Во влажном жарком воздухе каждая капля воды, казалось, давила на него. Холод окутал всю чайную. Чэн Цянь стоял на крыше с мечом в руке. Он держался твердо, подобно течению, разделяющему море, и не собирался уступать.

Мороз и черные облака столкнулись друг с другом.

Бах!

На узкой дорожке⁵ света и мрака, два каменных льва, украшавших первый этаж чайной, превратились в пыль. Под металлический визг Шуанжэня, клинок и черный дракон бешено закружились по небу.

⁵ 狭路相逢 (xiálù xiāngféng) встретиться на узкой дорожке (о врагах).

Как раз в тот момент, когда обе стороны сошлись в ближнем бою, Тан Чжэнь подбросил вверх разноцветный камень, тут же превратившийся в клетку, накрывшую всех троих. Когда сияние исчезло, на клетке появился заметный след.

Камень треснул.

Нянь Дада был настолько ошеломлен, что даже начал заикаться.

— Тан... Тан... это… это пятицветный камень богини Нюйвы⁶, оставленный ею в царстве смертных?

⁶ 女娲 (nǚwā) Нюйва (одна из великих богинь китайского пантеона, сестра (и супруга) легендарного императора Фуси. Создательница человечества; починила небосвод и избавила мир от потопа; богиня сватовства и брака).

В отличие от него, Тан Чжэня, кажется, не слишком волновала судьба такой мелочи.

— Это всего лишь обломок, — мягко произнес мужчина. — Разве он может выстоять против демонического дракона? Так как ему удалось создать зверя, этот заклинатель мог бы иметь все шансы завоевать титул Господина Бэймина.

Нянь Дада от удивления округлил глаза.

— Он может стать Господином Бэймином?!

— Нет, — сказал Тан Чжэнь, — на Темном Пути или все или ничего. Чтобы стать Господином Бэймином, ему необходимо проложить дорогу⁷ через останки своего предшественника. Но душу предыдущего Бэймина запечатал талантливый даою. Следовательно, теперь он ни жив, ни мертв. Титул, соответственно, тоже запечатан, и никто больше не может претендовать на него.

⁷ 铺路 (pūlù) обр. подготовить; создать условия.

У Нянь Дада не хватило духу слушать его рассказы. Он с тревогой спросил:

— Моему дяде чуть больше ста лет. Разве он может сравниться с повелителем демонов?

Услышав его слова, до этого молчавший Люлан, вдруг крепко сжал кулаки.

Тан Чжэнь ничего на это не ответил, он просто поднял голову и посмотрел вверх. Чэн Цянь все еще стоял на крыше. Юноша был потрясен. Половина кончика лезвия ледяного клинка почернела. Не сводя глаз с дракона, он поднял руку, чтобы вытереть кровь с уголка рта.

Один коготь этого зверя был размером с трех Чэн Цяней, и он нацелился ему прямо в голову. Чэн Цянь прыгнул вперед и собрал вокруг себя все рассеявшиеся по чайной ледяные осколки. Движение «Все или ничего» из стиля «Неприятные последствия» плавно слилось с волей меча, и Шуанжэнь точно вонзился острием между когтей дракона.

Тан Чжэнь похлопал Люлана по руке и тихо сказал:

— Не волнуйся. Он — острый клинок, выкованный Небесным Бедствием.

Когда рождаются демоны, горы и реки меняют цвет.

Черный дракон взревел от боли. Перевернутое вверх дном небо¹ превратилось в горшок с кашей², и густые черные тучи пролились дождем. Этот дождь был подобен чуме, убивавшей все, чего бы он ни коснулся. В мгновение ока на земле не осталось ни единой травинки, и тучи проглотили Чэн Цяня целиком.