Янь Чжэнмин вздрогнул, едва не пролив содержимое чашки на стол, и его тело тут же напряглось. Но уже спустя мгновение он неловко стряхнул руку Чэн Цяня и пожаловался:

— Мы ведь уже взрослые. Перестань так внезапно прикасаться ко мне.

До этого хмурый Янь Чжэнмин, наконец-то немного успокоился. Он вздохнул и добавил:

— Все в порядке. Не думаю, что в этом есть какая-то проблема. Особенно для тебя.

Чэн Цянь потер чашку с вином кончиками пальцев и улыбнулся.

— Я знаю.

— Что ты знаешь? — Янь Чжэнмин громко рассмеялся и покачал головой. Когда он взял одно из пирожных, что принес ему Чэн Цянь, тревога в его сердце, наконец, улеглась. Он подумал, что в нынешней ситуации нет ничего плохого. Что бы ни случилось, Чэн Цянь никуда не денется. Он будет скитаться с Янь Чжэнмином по всем уголкам мира, пока они вместе ищут способ вернуться на гору Фуяо. Зачем тогда ему требовать большего?

Тоска, терзавшая его в течение двух последних дней, постепенно отступала. Янь Чжэнмин протянул руку и поддел ногтем твердую корку одного из пирожных. Не изменяя своим старым дурным привычкам, юноша произнес:

— Эй, сколько ты потратил на них? Они такие твердые, что их можно использовать как оружие. Как ты можешь это есть?

Чэн Цянь произнес с усмешкой:

— Если тебе не нравится, не ешь. Ты такой суетливый.

С этими словами он взял свою чашку и допил смешанный с вином сахарный сироп.

Как только вино достигло его горла, Чэн Цянь сразу же почувствовал, что что-то не так. К сожалению, он не мог выплюнуть содержимое чашки обратно, как бы сильно он об этом ни сожалел. Прежде чем Янь Чжэнмин ответил, он увидел, что Чэн Цянь внезапно замер, а затем протянул руку, будто силясь удержаться за что-то, как если бы он больше не мог сидеть на месте. Однако, не успев схватиться даже за край стола, Чэн Цянь внезапно рухнул на пол.

Как оказалось, это отродье, созданное из камня сосредоточения души, пьянел уже после одной чашки!

К сожалению, под яркой осенней луной не все могли оставаться такими спокойными.

В последние дни окружение избалованного сопляка делало почти все, чтобы найти своего внезапно пропавшего без вести молодого господина.

В ночь праздника середины осени башня Красной птицы была окружена людьми, нетерпеливо ждавшими, когда луна достигнет вершины киноварной крыши. Однако, стоявшие перед роскошной повозкой, два заклинателя изначального духа с тревогой ждали результаты расследования своих подчиненных.

Вдруг, к старикам подошел мужчина средних лет. Он с достоинством кивнул им и тихо сказал:

— Старейшины, новостей нет… Молодой господин всем сердцем желал войти в башню Красной птицы. Неужели вы думаете, что в тот день он последовал за теми людьми?

Один из старейшин покачал головой.

— Разве ты не знаешь, что за воспитание у нашего молодого господина? Даже если бы он принес с собой редкие артефакты, у него не было бы ни единой возможности проникнуть в башню, как бы он того ни хотел. Продолжайте поиски! Увы, так как наш молодой господин покинул дом по своей прихоти, наш мастер приказал мне тщательно охранять его…

Прежде чем он закончил говорить, по толпе прокатился испуганный вздох. В момент, когда, по ежегодной традиции, двери башни должны были открыться, свирепый жар вокруг нее немедленно спал. Тяжелые створки со скрипом распахнулись, но оттуда никто не вышел. Внутри клубилось лишь облако темной энергии.

— Послушайте, кажется, в этом году с башней Красной птицы что-то не так …

Острый клинок, выкованный Небесным Бедствием.

Внезапно, словно из ниоткуда, появилась темная туча, полностью закрыв собой луну. В ясном небе разбушевалась гроза, и яркие вспышки озарили ночь мертвенно-белым светом.

Одна из молний ударила прямо в башню Красной птицы. Звон восемьдесят одного бронзового колокола сотряс воздух. Колокола звонили так настойчиво, будто требовали чьей-то жизни.

Вдруг, по склону прокатился оглушающий грохот. Башня Красной птицы, простоявшая тысячи лет, раскололась надвое. Древние стены потрескались и в считанные секунды окончательно разрушились.

То, что так долго скрывали камни, что так жаждали увидеть бесчисленные множества людей, наконец, открылось толпе.

В разрушенной башне было пусто. Всем своим видом она напоминала обшарпанную клетку, в которой, словно призрак, чопорно восседала статуя ее владыки, а прямо над его головой раскачивался простой фонарь.

Черты каменного лица, казалось, были полны печали. В мерцающем свете фонаря с руки статуи упал черепаший панцирь¹. Свалившись на землю, панцирь безудержно закружился на месте, и, если присмотреться, можно было увидеть, что на другой его стороне был вырезан иероглиф «хаос».

¹ Панцирь черепахи: в древние времена в Китае панцири черепахи использовались для гадания. Согласно легендам, трещины на панцирях черепах были источником гексаграмм Яо, а также источником вдохновения для китайской письменности. 

К сожалению, никто так и не смог его как следует рассмотреть. В следующий же момент черепаший панцирь вернулся на место, и статуя исчезла.

Из масляной лампы послышался старческий вздох, и огонь постепенно погас.

Башня Красной птицы перестала существовать, и дух, что охранял ее в течение сотен лет, должно быть, ушел вместе с ней.

В этот момент кто-то очень внимательный заметил нечто странное и поспешил спросить об этом соседа:

— Смотри, разве это не лед? Что там внутри?

Едва он закончил говорить, и толпа, наконец, увидела, что под погасшим фонарем стоял высокий ледяной столб. Внутри него находился человек, черты лица которого невозможно было рассмотреть. Темная энергия, клубившаяся вокруг его тела, въедалась в прозрачные грани, будто желая вырваться наружу и слиться с ночью.

Существовала поговорка: «Пока жив человек, будет жить и его внутренний демон». Полностью уничтожить его было невозможно, поэтому Чэн Цяню пришлось запечатать его во льду.

Чэн Цянь думал, что в башне Красной птицы не было ничего, кроме мусора и духа-хранителя. Запечатанному в холодной глыбе внутреннему демону попросту не из чего было черпать свою силу, и в будущем он бы непременно ослаб. Даже если бы в ближайшие пару десятилетий столб каким-то образом растаял, заточенный в нем демон оказался бы при смерти от «голода».

Но кто мог ожидать, что, казавшаяся вечной башня Красной птицы, вдруг рухнет в одно мгновение!

Густые черные тучи, словно явившиеся на зов духи, надвигались с юга, стекаясь вниз и окутывая ледяной столб.

Наблюдая за происходившим, некоторые наиболее мудрые заклинатели уже приготовились бежать.

Оба старика с изначальным духом из охраны избалованного мальчишки, конечно же, были в их числе. Тот, что был выше и тоньше, сказал:

— Демоническая энергия достигла небес, нелегко будет иметь дело с такой силой.

Его более коренастый приятель, подумав, произнес:

— Люди говорят, что кошмарные путники базируются на Южных окраинах. Это не похоже на беспочвенные слухи. Что бы там ни происходило, давайте сначала уберемся отсюда.

Высокий и худой старик вздохнул и растерянно спросил:

— А что насчет «молодого мастера»?

Прежде чем «коренастый» успел ему ответить, стоящий рядом земледелец испугано воскликнул:

— Старшие, пожалуйста, посмотрите туда!

Вокруг пояса одного из заклинателей был обмотан отрезок серого шелка. Внезапно, шелк взвился в воздух, словно живой и, последовав за порывом ветра, медленно поплыл по направлению к башне.

— Старший, эта ткань называется «идущий по следу». — настойчиво произнес заклинатель. — Когда мы приехали сюда, я на всякий случай привязал один ее конец к молодому господину. Прежде ей, скорее всего, препятствовала башня Красной птицы. Но теперь, когда башня рухнула, шелк снова смог обнаружить местонахождение нашего мастера.

Услышав это, высокий старик сразу же изменился в лице и удивленно сказал: