— Ворота может открыть только тот, кто способен накапливать энергию Ци внутри собственного тела. Если ты не решишь умолять учителя, никто, кроме меня, не сможет впустить тебя внутрь.
С этими словами Янь Чжэнмин наклонился и вошел в проем.
Чэн Цянь медленно и неохотно последовал за ним. Он не был особенно заинтересован, потому спросил без энтузазма:
— Что это за место?
— У него нет названия, но учитель говорит, что это библиотека, — ответил Янь Чжэнмин, прокладывая путь.
Чэн Цянь был озадачен.
С обеих сторон своды пещеры украшали вырезанные знаки. Выглядело все так, будто они могли чувствовать вошедших людей. С каждым их шагом, стены, изначально темные, начинали испускать тусклый свет, не ослепительный, но достаточно яркий для того, чтобы разглядеть путь.
— Здесь находится обширная коллекция древних книг и документов, передающихся по наследству вот уже тысячи лет. Не считая священных писаний из разных школ, которые учитель обожает больше всего, здесь есть описание множества методов самосовершенствования и техник владения мечом, — если бы у Янь Чжэнмина был хвост, он бы сейчас стоял торчком. — Маленькая медная монетка, если ты поможешь мне с поручениями учителя по переписыванию священных текстов и правил клана… Я могу открывать ворота для тебя каждые десять дней, что насчет этого?
Пока Янь Чжэнмин говорил, они закончили идти. Запах старой бумаги заполнил ноздри. Чэн Цянь сомневался, потому спросил:
— Если все так, то почему я никогда не видел, чтобы старший брат спускался сюда?
— Не откусывай больше, чем можешь прожевать. Сейчас я сосредоточен на освоении техники владения деревянным мечом Фуяо. Я легко отвлекаюсь, если изучаю одновременно больше нужного, — строго ответил Янь Чжэнмин.
На освоение одного стиля у Янь Чжэнмина ушло семь или восемь лет, и ему действительно хватило наглости сказать это…
Узкий темный проход внезапно вывел их на открытое пространство. Огромная пещера предстала перед глазами во всей красе. Стеллажи с книгами величаво тянулись от земли до самого верха. Груда табличек, бамбуковых дощечек, шкур и бумаги были аккуратно распределены по категориям, включая в себя методы самосовершенствования, техники владения мечом, самые разные обманные трюки, а также путевые заметки об известных горах и великих реках.
В глубине пещеры находился проход, ведущий еще ниже.
— Всего в библиотеке девять этажей со множеством коллекций. Формулу, которую использовал Ли Юнь, я украл отсюда, когда приходил убираться. Тц, бездельник… Кстати, медная монетка, так что ты там решил про переписывание текстов для меня? — спросил Янь Чжэнмин, сложив руки за спиной.
Чэн Цянь почувствовал себя мышкой, падающей в горшок с рисом, — это точно соответствовало его желаниям.
Он еще никогда не находил первого старшего брата настолько приятным для глаз. Чэн Цянь готов был ответить согласием на все, даже на предложение выйти замуж за Янь Чжэнмина, не говоря уже о том, чтобы переписывать священные тексты!
С этих самых пор Чэн Цянь начал еще более уединенную жизнь. Он не только усердно учился, но и тратил каждую минуту своего свободного времени на все возрастающее число наказаний первого старшего брата, успевая при этом переваривать книги, которые читал в библиотеке глубокой ночью.
Янь Чжэнмин, как и обещал, каждые десять дней открывал ворота. Жадность Чэн Цяня дошла до того, что ему бы хотелось держать в уме всю библиотеку. Каждый раз он поглощал несколько отрывков, а следующие несколько дней тратил на то, чтобы осознать их.
Такие полные дни заканчивались очень быстро. И целый год, будто вспышка, пронесся вместе со сменой сезонов.
В течение этого года Небесное Чудовище, Лужа, проявило свою нечеловеческую сторону — она научилась ползать, ходить и прыгать намного раньше времени. Хоть ей и исполнился всего год, ее рост уже сравнялся с ростом трех- или четырехлетней смертной девочки.
Чэн Цянь с неисчерпаемым упорством продолжил регулярно посещать библиотеку. Между тем его почерк улучшился, становясь все больше и больше похожим на иероглифы с каменных ворот у горной гряды; Чэн Цянь даже научился копировать почерк Янь Чжэнмина.
Поначалу Янь Чжэнмин думал, что Чэн Цянь украдкой возьмет несколько книг или рассказов про обманные трюки, как сделал Ли Юнь. Но, к его большому удивлению, однажды Янь Чжэнмин мельком увидел, как Чэн Цянь со всей серьезностью читает о путях самосовершенствования и техниках фехтования.
Янь Чжэнмин, ничего не стоящий первый старший брат, на основе этого сделал вывод — медная монетка сошел с ума.
Чэн Цянь на горе Фуяо «отклонился от правильного пути», особенно если сравнивать его с Хань Юанем, который даже спустя год после своего посвящения в клан все еще не мог распознать все иероглифы, включенные в правила.
Однажды Янь Чжэнмин снова открыл ворота библиотеки для Чэн Цяня, не удержавшись от вопроса, который давно хотел задать:
— Медная монетка, — серьезно произнес молодой господин Янь. — Какого черта ты собрался делать? Создавать проблемы у Южных Небесных Врат?
2 Южные Небесные Врата в мифологии считаются переходом из мира смертных к бессмертным.
— Учитель сказал: «Стебелек и столб, глава клана и красавица Си Ши 3, любые странные вещи и редкие явления — все они едины с точки зрения Дао». Пути Дао могут принимать различные формы, но они никогда не отходят от первоначальной цели. Так что я планирую прочитать больше, чтобы дополнить методы самосовершенствования нашего клана, — уклонился от ответа Чэн Цянь.
3 Си Ши — одна из прославленных Четырех Красавиц Древнего Китая.
— Тебя только год назад посвятили в мир заклинателей, зачем тебе так спешить с изучением этих методов? — с любопытством спросил Янь Чжэнмин.
— В прошлом году, когда мы вернулись из Долины Демонов, разве не первый старший брат сказал, что вырвет все перья Цзыпэн чжэньжэнь? Как ты собираешься одолеть ее, если не освоишь ни одного метода самосовершенствования?
Янь Чжэнмин еще больше удивился.
— Да, я так сказал. Но еще я сказал «однажды». Старой курице больше восьмисот лет, а мне всего шестнадцать. К чему спешка? Возможно, я буду сильнее нее через семьсот или восемьсот лет.
Он определенно витал в облаках.
За этот год Янь Чжэнмин значительно вырос, и становился все более похожим на взрослого мужчину. Незрелость исчезла из его поведения, в то время как спокойствия и элегантности прибавилось. Чэн Цянь ему в какой-то степени завидовал, глядя сначала на свои худые руки и медленный рост, а затем на первого старшего брата.
Однако восхищения и признательности было недостаточно, чтобы заставить Чэн Цяня терпеть надоедливую самовлюбленность Янь Чжэнмина.
Янь Чжэнмин выглядел так, будто считал, что его красота способна затмить Сон Ю и опозорить Пань Аня 4. Каждая отражающая поверхность — лужи после дождя, блестящие лезвия мечей — использовалась им как зеркало. По его выражению лица Чэн Цянь мог сказать, что сердце Янь Чжэнмина было полно восхвалений самому себе.
4 Сон Ю и Пань Ань — двое из кетырех красавцев древнего Китая, оставшиеся двое — Принц Лань Линь и Вэй Цзе.
Разве для человека, который использует мечи как зеркало, могла быть разница между тем, будет он совершенствоваться восемьсот или восемь тысяч лет?
Чэн Цянь не придумал, что ответить, и отошел в сторону, чтобы продолжить чтение книги, которую не смог закончить в прошлый раз.
Его переполняло чувство, что клан Фуяо никогда не вознесется снова.
П.П: переводчик анлейта пишет, что не нашел страницу в Википедии для Вэй Цзе, но на ютубе есть видео развлекательного характера под названием «Четыре самых горячих парня древнего Китая». Я прикреплю ссылку, вдруг кому-то из вас захочется посмотреть: https://www.youtube.com/watch?v=Vp_3saAZrUcfeature=youtu.be
Слива растет у дороги, но никто не собирает ее плоды
