«Весна на засохшем дереве», — одно из движений последнего стиля владения деревянным мечом клана Фуяо «Возвращения к истине», — оказалось самым настоящим спасением.

Это помогло Чэн Цяню прорваться сквозь массив и выбраться наружу.

Однако в этот самый момент Чэн Цянь внезапно почувствовал, как его талии коснулось что-то холодное. Он недоверчиво опустил голову, чтобы оглядеться. По его обнаженной коже полз червь размером с ноготь. Во время столкновения с «Великим массивом» его одеяние оказалось разорвано, обнажив тело.

Стоявший неподалеку верховный старейшина одарил юношу крайне злобной улыбкой и тут же произнес какое-то странное заклинание.

Кто мог ожидать, что могущественный заклинатель высшего ранга, занимающий должность верховного старейшины, один из Четырех Святых, сможет пренебречь честью и прибегнуть к столь коварному трюку?

То место, где червь укусил Чэн Цяня, тут же онемело. Это ощущение распространилась по всему телу. Не в силах сопротивляться, юноша замер и вместе с Шуанжэнем полетел вниз. Порыв духовной энергии, вырвавшейся из «Великого массива», ударил его в спину и Чэн Цяня поглотила тьма.

Кто посмеет причинить ему вред?

Над Центральными равнинами возвышалась священная гора. Ее покрытая снегом вершина встречалась с облаками, а у подножия росли прекрасные цветы и травы. На склонах горы погода менялась каждые несколько секунд, так что посетители могли лицезреть все сезоны сразу, сделав всего пару шагов.

Это место называлось «гора Шичжоу»¹ — на одну провинцию больше, чем Цзючжоу². Хотя гора и находилась в мире смертных, она вовсе не принадлежала ему.

¹ 十州 (shízhōu) — десять провинций.

² 九州 (jiǔzhōu) — девять областей древнего Китая.

Существовала поговорка: «Поднебесная процветает, когда процветает Шичжоу».

Гора Шичжоу впечатляла своими пейзажами. Она должна была служить божественным местом, дававшим начало великим талантам. Но, к сожалению, она оказалась черной дырой, без остатка высасывавшей всю энергию из окружающей природы. Никто не смог бы здесь самосовершенствоваться. Вся накопленная Ци была бы безжалостно поглощена этим местом. Именно по этой причине на гору Шичжоу долгое время никто не претендовал. Позднее, несколько сильнейших заклинателей объединились друг с другом и создали на ее вершине «Платформу Бессмертных». Окруженное бесчисленными запретами, это сооружение служило тюрьмой для самых страшных преступников.

На Платформе Бессмертных было тридцать шесть небесных и земных³ драконьих замков. Даже повелитель демонов не смог бы сбежать из этого плена.

³  乾坤 (qiánkūn) – цянь и кунь (две противоположные гексаграммы «Ицзина»), небо и земля, Инь и Ян, мужское и женское начало, источник всех перемен. Также кит. мед. термин, обозначающий внутренние «дань».

С того самого дня, как ее построили, платформа стала местом казни бесчисленного множества могущественных темных заклинателей. В результате, неисчезающая кровавая аура никогда не покидала эти края. Будто души тех, чьи деяния не забылись даже после их смерти, и тех, кто был казнен несправедливо, все еще бродили вокруг и растерянно наблюдали за тем, как вращается колесо сансары⁴.

⁴ Сансара или самсара — круговорот рождения и смерти в мирах, ограниченных кармой, одно из основных понятий в индийской философии: душа, тонущая в «океане сансары», стремится к освобождению и избавлению от результатов своих прошлых действий, которые являются частью «сети сансары».

Некоторое время спустя Чэн Цянь, наконец, пришел в себя. Его спина болела так сильно, будто он все это время лежал на иголках. Юноша не мог даже двинуться.

С его нынешним уровнем самосовершенствования он уже давно не чувствовал боли. Сделав глубокий вдох, Чэн Цянь изо всех сил попытался пошевелиться. Он понял, что никакие цепи его не сковывали. Пойманный в ловушку драконьих замков, он мог даже свободно прогуливаться внутри. Проблема была лишь в том, что поток его Ци оказался запечатан, это сделало его тело тяжелым, как у смертного.

Разумеется, Шуанжэнь у него тоже забрали. Теперь Чэн Цянь был безоружен и беспомощен.

Но, тем не менее, он не спешил поддаваться панике. Он сел, успокоился, а затем огляделся, силясь оценить ситуацию. Место, которое он увидел, представляло собой огромный пустой зал, все двери которого были наглухо закрыты. В слабом свете тридцати шести драконьих замков можно было разглядеть ряды фресок. Каждая из них изображала сцены уничтожения демонов. Вокруг царили тьма и холод, что и выдавало в этом месте ту самую легендарную Платформу Бессмертных.

Оцепенение, вызванное подлой атакой маленького червяка, все еще не прошло. Опустив голову, Чэн Цянь увидел на своей груди кровавое пятно. Юноша поправил одежду, размышляя, сколько времени он провел в таком состоянии.

Он прекрасно понимал, если бы не «Нити марионетки», что нацепил на него его старший брат, он не выстоял бы против этого чудака. Однако для того, кто занимал пост верховного старейшины зала Черной черепахи пренебречь честью и использовать такой грязный трюк по отношению к младшему, было просто отвратительно. Но еще более отвратительным было то, что он сделал это после случайного поражения, даже не осмелившись снова сразиться с юношей один на один. Чэн Цяню было и грустно, и смешно одновременно.

Некоторые прожили в этом мире так долго, что уже сами себя связали и положили на верхнюю полку⁵. Такие люди неспособны были принять даже малейшую неудачу. Вероятно, от постоянных тревог, их сердца переполнились демонами.

⁵  束之高阁 (shù zhī gāo gé) — связать и положить на верхнюю полку (обр. в знач.: засунуть в дальний угол).

Но было во всем этом и кое-что еще, чего Чэн Цянь никак не мог понять: почему этот чудак взял на себя труд затащить его на эту так называемую Платформу Бессмертных. Не легче ли было просто убить его?

Даже несмотря на то, что он так долго и напряженно думал об этом, юноша так и не смог найти ответ. В итоге, он решил попросту отложить этот вопрос в сторону.

Во всяком случае, все они были не самыми хорошими людьми.

Чэн Цянь не боялся быть запертым здесь. Ему было все равно, хотели ли они убить его или замучить. Он беспокоился только о своем старшем брате. Он хорошо понял и запомнил то, что Ли Юнь сказал ему в тот день под знаменем истинного дракона. Присутствие внутреннего демона было слишком опасным для заклинателя меча. Он не смел даже вообразить, в каком гневе будет его старший брат, когда они не смогут его найти. Особенно после того, как сломался его амулет.

В последний раз подумав об этом, Чэн Цянь отбросил все ненужные мысли, сконцентрировался и попытался собрать всю свою духовную энергию, чтобы разрушить сковавшее его заклинание. И не важно, сколько раз ему придется потерпеть поражение.

Как раз в тот момент, когда он уже собирался было рискнуть всем и бросить вызов драконьим замкам, позади него раздался чей-то голос:

— Послушай, юноша, не трать силы впустую. На твоем месте я бы лучше лег и хорошенько вздремнул.

С трудом повернувшись, Чэн Цянь увидел стоявшего неподалеку от себя человека. Он понятия не имел, как этот чудак попал внутрь и почему расхаживал вдоль замков со скучающим видом. Тело этого старика было таким худым, что напоминало высохшую ветку. Он был невысокого роста, немного сгорбленный, что придавало ему крайне жалкий вид. Волосы, застилавшие его лицо, ничем не отличались от грязи. Но тем не менее глаза его были ясные, как у журавля среди кур⁶.

⁶ 鹤立鸡群 (hè lì jī qún) — стоять как журавль среди кур (обр. в знач.: возвышаться над окружающими, выделяться, возвыситься).

И хотя Чэн Цянь никогда не отличался особой чистоплотностью, он все равно поморщился от того, насколько грязным был этот человек. Давненько он не встречал заклинателя, позволявшего себе быть таким неряшливым.