Но даже несмотря на это, в его груди все еще пульсировала боль. Под натиском ледяного ветра он не мог даже поднять головы. Вокруг бушевало самое настоящее стихийное бедствие.
И верховный старейшина, и Чэн Цянь оказались отброшены на приличное расстояние. Лицо Чэн Цяня казалось белее инея. Но верховный старейшина, похоже, угодил в еще большую беду. Внезапно он наклонился вперед и, прикрыв лицо рукавом, закашлялся кровью. Волосы на его висках словно покрылись слоем тумана. Он был ранен!
Вокруг воцарилась мертвая тишина. Все присутствующие были ошеломлены.
Чжуан Наньси думал лишь о том, что Чэн Цянь ведь только что сформировал свой изначальный дух. Даже если он уже успел увидеть силу его меча, юноша все равно считал, что Чэн Цянь был всего лишь обычным мечником, которому не под силу было справиться с верховным старейшиной. Однако, он не только смог его превзойти… но и выглядел куда лучше!
Насколько могущественным он должен был быть?
Однако реальная сила Чэн Цяня была намного ниже, чем вообразил себе Чжуан Наньси. На этот раз юноша действительно всего лишь размахивал мечом.
Чэн Цянь знал, что, поддавшись на провокацию и решив помериться силами с противником, он совершил большую ошибку. Для такого первоклассного заклинателя как верховный старейшина, сражаться с ним было сродни избиению младенцев. Чэн Цянь понятия не имел, насколько велика духовная сила этого чудака. В тот момент, когда он уже приготовился умереть под ударом, нечто невидимое позади него впитало большую часть сил верховного старейшины.
Чэн Цянь вздрогнул, но потом его голове внезапно стало легче. Его собранные в хвост длинные волосы рассыпались, заструившись по спине. Почувствовав, что что-то изменилось, Чэн Цянь вытянул руку и поймал разорванную надвое белую ленту. Как он и ожидал, он тут же почувствовал исчезающий след «Нитей марионетки».
Именно она приняла на себя удар и спасла ему жизнь.
Чэн Цянь пробормотал что-то нечленораздельное и потер разорванную ленту для волос кончиками пальцев. Ему даже не нужно было гадать, кто ее подвязал. Сердце Чэн Цяня внезапно смягчилось, и юноша подумал: «Императрица Янь снова сует нос не в свои дела».
Однако он тут же нахмурился: «Нехорошо. Заклинание разрушено. Он определенно почувствовал это. Неужели я снова заставил его волноваться?»
Однако, стоило только этой мысли возникнуть в его голове, как Чэн Цянь тут же встревожился. Он отчаянно желал найти способ этого избежать.
— Верховный старейшина! — несколько наблюдавших за произошедшим заклинателей зала Черной черепахи поспешно выбежали вперед. Сражаясь друг с другом за благосклонность своего владыки, они тут же бросились помогать ему. К сожалению, их попытки польстить оказались неуместными.
— Проваливайте! — сердито крикнул старейшина.
Совершенно не заботясь о том, друзья перед ним или враги, он с силой махнул рукой и отбросил подчиненных прочь.
Верховный старейшина уже давно не встречал равных себе. Он отказывался верить в то, что у этого сопляка мог быть более высокий уровень мастерства, чем у него. Гнев затопил его сердце, он почти обезумел. Ему всегда казалось, что именно он был обладателем самого редчайшего в мире таланта. Кроме того, последнюю тысячу лет, изо дня в день, он усердно совершенствовался, не зная ни сна, ни отдыха. Как мог какой-то безымянный заклинатель ранить его, всего лишь взмахнув рукой?
Это было невозможно!
Если только этот юноша не использовал какие-то запретные техники!
— Откуда бы ты ни явился, демон, неужели ты действительно думал, что, скрыв свое происхождение, ты сможешь порыбачить в мутной воде3? — произнес старейшина.
3 浑水摸鱼 (húnshuǐ mōyú) — обр. ловить рыбу в мутной воде (в знач. воспользоваться всеобщей суматохой ради получения выгоды).
Видя, что атмосфера вокруг переменилась, прятавшийся в отдалении коренастый заклинатель тут же бросился раздувать пламя.
— Верховный старейшина, я сразу сказал вам, что он подозрителен. Этот демонический дракон из Южных окраин должно быть как-то связан с ним!
Чэн Цянь наконец-то понял, что означала фраза: «Был бы человек, а преступление найдется»4.
4 欲加之罪，何患无辞 (yù jiā zhī zuì, hé huàn wú cí) — когда хотят приписать кому-нибудь вину, за основаниями дело не станет.
Он никогда не отличался ни легким характером, ни терпением. Раньше, ради интересов своего собственного клана, он старался не отзываться плохо в адрес зала Черной черепахи. Но в этот момент, с трудом сдерживаемый гнев вырвался наружу.
Чэн Цянь холодно улыбнулся.
— Вы поразительно единодушны. А я и понятия не имел, что черепаха5 у ворот вашего многоуважаемого клана и сама не знает, черная она или белая!
5 王八 (wángba) — черепаха (бран. рогоносец; ублюдок, сволочь).
— Построиться! Схватить этого негодяя! Давайте посмотрим, как он будет чесать языком на Платформе Бессмертных! — закричал верховный старейшина.
Толпа вокруг разразилась громогласными криками.
В мгновение ока одетые в черное ученики зала Черной черепахи образовали вокруг поля боя плотное кольцо. Всего их было сорок девять человек, каждый из которых либо уже сформировал свой изначальный дух, либо был близок к этому. Их Ци сплелась воедино, создав всеобъемлющую сеть.
Это был «Великий всеобъемлющий массив»6 — необыкновенное сокровище зала Черной черепахи. Кто еще в целом мире мог бы собрать почти пятьдесят высокоуровневых заклинателей, чтобы использовать их в качестве основания для подобной печати?
6 阵 (zhèn) – букв. массив или строй. Это своего рода тотем, магический круг.
— Вперед! — дружно закричали сорок девять голосов.
В ушах Чэн Цяня загудело. Он чувствовал себя так, словно его с силой ударили в грудь. Даже если его тело было создано из камня сосредоточения души, его меридианы, казалось, готовы были вот-вот разрушиться. Холодная аура Шуанжэня рассеялась. Энергия массива была слабее Небесного Бедствия, но, в отличие от него, она не оставляла попавшему в ловушку ни малейшего шанса.
Пораженный такой мощью, Чэн Цянь использовал все свои силы, чтобы вернуть себе контроль над Шуанжэнем. Смертоносный меч поднял огромный вихрь и пробил дыру в сети «Великого массива». От напряжения Чэн Цянь до крови прикусил губу.
Однако «Великий массив» оказался чрезвычайно плотен. В течение нескольких секунд поток духовной энергии начисто заделал пробоину. Совершив полный разворот, Шуанжэнь оказался крепко зажат в тиски, словно дикий, попавшийся в ловушку, зверь.
Чэн Цянь вновь схватился за рукоять меча и яростно атаковал, но так и не смог пробиться наружу. Каким бы бескрайним не было море, оно все равно не могло достичь неба и земли, сеть «Великого массива» становилась все уже и уже.
Но белая лента, которую Чэн Цянь спрятал в рукаве, казалось, обрела собственный разум. Даже несмотря на то, что амулет был разрушен, она все еще испускала остатки духовной энергии. Обвив запястье юноши, она тут же слилась с его меридианами, словно упрямый защитник.
Вдруг, Чэн Цянь отчетливо вспомнил то время, когда он был еще юн и практиковался в бою на мечах со своим старшим братом.
Шуанжэнь вновь вырвался из руки своего хозяина и нацелился в то же самое место, где ранее застрял. С кончика лезвия сорвался мощный порыв энергии и, с силой прорубив всеобъемлющую сеть, врезался в большое дерево за ее пределами. Ветви дерева слегка задрожали. Но вдруг, угодившая в него аура вырвалась наружу и на опустевшей кроне распустились сияющие ледяные цветы.
Весна на засохшем дереве.
Ветви, увешанные ледяными цветами, рухнули вниз. Двое из одетых в черное заклинателей были неосторожны и их тут же завалило. В «Великом массиве» вновь образовалась большая дыра, но на этот раз ее невозможно было починить.
