– Никакого, – пожала плечами Янди. – Если прикажешь – я буду наблюдать со стороны, как все покатится к голодным дивам.

– Ты что, пытаешься насмехаться?

– Ну что ты, пресветлая госпожа! Ты же дочь государя. Как бы я посмела?

– Так же, как посмела забраться в постель к мужу другой его дочери! – выпалила Аюна.

Янди лишь расхохоталась:

– Хорошая шутка! Если тебе и впрямь любопытно, мне не понадобилось залезать в его постель. Он овладел мной прямо на полу, а уж на постель мы перебрались потому, что доски показались нам слишком жесткими…

– Замолчи! – гневно оборвала Аюна.

– Надеюсь, Станимир не столь изыскан в любовных утехах…

– Довольно! – рявкнула царевна и замахнулась, что отвесить Янди пощечину.

Та со смехом уклонилась.

– Как, неужели венд до сих пор не прикоснулся к тебе? Ха! Ну до чего коварен!

– Не смей обсуждать меня!

– Царевна, прошу, потише! Ты кричишь на весь лес! – Янди указала клокочущей от ярости спутнице на уходящую в заросли тропку. – Если вдруг на нас нападут разбойники, для них не будет особой разницы, кто твой отец, а кто мой. Нас могут убить сразу или с собой утащить. Вся разница между нами лишь в том, что тебя сейчас хотят принести в жертву, а меня – нет.

Аюна тяжело дышала, стараясь успокоиться. «Я прикажу тебя казнить», – хотелось заорать ей. Однако она понимала, что эти слова будут пустыми и жалкими здесь, в вендском лесу, бесконечно далеко от столицы, где ее приказы что-то значили.

– Солнцеликая, я же стараюсь тебе помочь, – укоризненно продолжала Янди. – А ты мне указываешь, чего я смею, а чего нет. Так вот, не смею я лишь одного – убить тебя. Потому что тогда все уже сделанное и то, что предстоит сделать, превратится в ничто. Ну что, пресветлая госпожа, желаешь остаться у вендов или мы вернемся к делу, ради которого ты была готова рисковать жизнью и бросила Аоранга с его клыкастой кошкой? Кстати, он славный парень, хоть простак, каких свет не видывал… Давай, тебе решать.

– Я и решаю, – упрямо наклонив голову, ответила Аюна. – Ты что, думаешь, все то время, пока мы ехали сюда, я не присматривалась к Станимиру? Да, он временами ведет себя как сущий дикарь – ну так он ведь и есть дикарь! Несправедливо было бы порицать его, что он мстит за родню, как принято в его племени… Да, князь вендов честолюбив – так чем же это плохо? Посуди сама. Мой отец мертв. Жив ли Аюр – никому не ведомо. Я верю, что жив. Если так, Станимир займет высокое место, подобающее ему по уму и доблести. Если же Аюр не найдется – значит я взойду на престол, а Станимир будет моим мужем и полководцем. Да, такого не случалось прежде. Значит, будет впервые…

Аюна прервалась: не насмехается ли над ней Янди? Но та, склонив голову набок, молча слушала.

– Если Станимир станет моей правой рукой, мы заключим долгожданный мир между Араттой и вендскими землями. Вместе мы сможем дать достойный отпор злодеям-накхам и всем прочим, кто пожелает попробовать Аратту на зуб.

– А что ты намерена сделать с Кираном?

– Он лишь блюститель престола. И, судя по всему, плохо справляется. Моя сестра будет только рада, если ее супруг станет почаще бывать в женских покоях. Я выделю им обширные земли…

– Я восхищена, – проговорила Янди. – Ты все отлично продумала. Вот только Станимир…

– Что – Станимир?

Лазутчица вздохнула:

– Он не станет плясать под твою дуду.

– С чего ты так решила? Ты его совсем не знаешь!

– Никто ни о ком всего знать не может. Но сейчас, моя госпожа, ты сможешь узнать о своем избраннике кое-что новое. Затем я тебя и позвала… – Янди указала на уходящую в чащу тропинку, возле которой они стояли. – Пойдем. Только тихо.

Тропинка петляла между деревьями, едва различимая в кромешной тьме. Если бы на небе в разрывах туч не проглядывала луна, озаряя чащобу мертвенным светом, Аюна бы спотыкалась на каждом шаге. «Куда она ведет меня? – гадала царевна, и ее гнев на дерзкую охранницу понемногу угасал, сменяясь беспокойством. – Я же сказала, что не хочу бежать!»

Наконец Янди, бесшумно шагавшая впереди, остановилась и подняла руку.

– Остановимся здесь, – тихо сказала она. – Вон там, в стороне, поваленная сосна – видишь надломленный ствол? Взберемся по нему повыше и затаимся. Дальше идти опасно.

– Почему опасно? Зачем ты меня пугаешь?

– Лучше уж бояться и оставаться живым, чем бесстрашно подохнуть. Идем, но очень тихо! Следи, куда ступаешь. Им не до нас, но они все же могут услышать…

Царевна с удивлением огляделась. Вокруг царила тишина, лишь ветер тихо шевелил кроны сосен. Ночной лес казался совершенно безлюдным.

– «Им»? О ком ты?

– О Шерехе, его людях. И твоем Станимире.

Янди белкой взлетела по наклонному стволу упавшей сосны. Царевна значительно медленнее вскарабкалась следом. Девушки притаились среди густых колючих ветвей. Янди придирчиво оглядела убежище, особое внимание уделив тому, откуда дует ветер. Аюна осторожно раздвинула мелкие ветки и выглянула наружу.

Лесная прогалина была залита лунным светом. Посередине стоял обнаженный по пояс светловолосый воин. По обе стороны поляны сидели его соратники. Царевна увидела, как с противоположной стороны прогалины молча появился Шерех, ведущий человека со связанными руками. Можно было разглядеть, что это белобрысый молодой парень в домотканой вендской одежде. Его вытаращенные глаза блестели, ноги подламывались…

Возле высокого мертвого пня с облезшей корой, торчащего у самого края, Шерех на мгновение остановился, вытащил из ножен клинок и с силой вогнал его в ствол.

– Что он делает? – прошептала Аюна.

– Погоди. Сейчас увидишь. Кажется, мы как раз вовремя.

Доведя пленника до середины поляны, Шерех остановился, размотал путы и что-то приказал. Аюне не было слышно что, но она увидела, как двое вендов поднялись и подали пленнику пару заточенных турьих рогов. Парень затрясся так, что было видно даже с дерева, и попытался отбросить самодельное оружие. Шерех тут же с размаху влепил ему увесистую оплеуху и толкнул вперед, навстречу воину, неподвижно стоявшему в середине поляны. Пленник с бессвязным криком ринулся вперед, но его противник и глазом не повел. Лишь развернулся, пропуская мимо себя нападающего, и отвесил тому мощный подзатыльник. Юноша пробежал еще несколько шагов и рухнул на колени.

– Я здесь! – крикнул светловолосый, оборачиваясь.

– Станимир? – прошептала царевна.

– Он самый, – змеей прошипела Янди.

Пленник затравленно оглянулся, вскочил и снова бросился вперед. Вождь лютвягов в последнее мгновение скользнул у него под рукой и ударил противника под колено. Тот вскрикнул и с размаху рухнул на спину. Станимир между тем неторопливым шагом отправился к высокому пню, из которого торчал нож. Разозленный парень вскочил и, хромая, бросился за ним, целясь одним из рогов между лопаток. Но вождь вендов шагал, как будто позабыв о неприятеле.

– Он же сейчас убьет… – в отчаянии зашептала Аюна.

Она чуть привстала, но Янди схватила ее за плечо и надавила, заставляя оставаться на месте. Расстояние между поединщиками все сокращалось. В тот миг, когда казалось, что турий рог вот-вот вонзится в спину, Станимир рывком выдернул клинок из пня, развернулся и полоснул недруга по горлу.

Кровь из рассеченной яремной вены с силой ударила, заливая все вокруг. Пленник выронил оружие и упал бы, когда б грозный лютвяг не схватил его за волосы, удерживая над землей. Затем левой рукой, будто ковшом, он зачерпнул крови и провел ею по своему лицу и груди.

– Ч-что он делает? – заикаясь, пробормотала Аюна.

– Начинает обряд.

– Так?!

– А как иначе? Погоди, сейчас будет следующий.

Янди не ошиблась. За первым противником последовал еще один, потом еще. С каждым перерезанным горлом на теле Станимира оставалось все меньше незакрашенных мест. Аюна уже видела, что в стороне за деревьями навалена куча бездыханных тел. Лицо и руки Шереха, да и прочих воинов, сидевших вкруг поляны, также были покрыты черными пятнами и полосами – теперь царевна поняла почему.