– Вот неожиданная встреча! – широко улыбнулся он. – Здравствуй, племянница!

Однако Марга не заметила теплоты в этой улыбке.

– Уж и не думал, что мы когда-то свидимся. В последний раз, когда я имел счастье видеть тебя, ты едва начинала ходить, агукала и пускала пузыри…

– Все мы когда-то агукали и пускали пузыри. Я приветствую тебя, Данхар.

Марга спешилась и подошла к родичу.

– Что привело тебя в эти леса? – спросил маханвир.

– Дело.

– Что ж… О делах не стоит разговаривать во дворе. – Страж Севера гостеприимно распахнул дверь башни. – Пройдем в мои покои, отдохни с дороги…

Они поднялись по крутым тесаным ступеням и вошли в небольшую светлицу. Сквозь узкие бойницы едва пробивались блеклые лучи скупого бьярского солнца. В покоях Данхара почти ничего не было – только очаг, деревянный стол, скамьи, укрытые волчьими шкурами, да поставец в углу.

– Я тебя слушаю, Марга, – сказал Данхар, оборачиваясь к родственнице. – Если ты устала, садись, вон лавка…

– Я не устала, – мотнула головой Марга, оставаясь на месте. – Твои воины сегодня захватили двух моих людей. Отпусти их.

– Зачем?

– Они мне нужны.

– Хм… Я знаю еще людей, которым они нужны. Почему я должен считать тебя важнее их?

Взгляд накхини стал холодным.

– Потому что моими устами сейчас говорит Ширам. А значит, мои слова – это его воля.

Услышав это имя, пожилой накх скривился.

– Быть может, ты не заметила, дорогая племянница, – здесь не Накхаран.

– Какая разница? – подняла брови Марга. – Воля саарсана – закон для всех накхов. Род Хурз тоже признал власть моего брата и поднес ему священный боевой пояс у белого камня.

– Да-да, – задумчиво кивнул Данхар. – Род Хурз всегда был из ближних роду Афайя. Много раз саары обоих семей выдавали замуж своих дочерей и тем роднились между собой. Вот и мою сестру Ашью так выдали. Помнишь мою сестру?

– Когда она умерла, я была еще совсем мала.

– Это правда, – вновь кивнул Данхар.

– Я слышала, она была славной воительницей. Кажется, она умерла от раны.

– Да, от ужасной раны. Эта рана в клочья разорвала ее сердце.

– У нас не говорят об этом, – сухо ответила Марга.

– И в это я верю. – Данхар повернулся к двери. – Прикажу-ка подать обед…

Он взмахнул рукой, будто собираясь позвать кого-то с лестницы, и тут Марга заметила, как в его ладони сверкнуло лезвие ножа. Она вскинула руку, чтобы выбить его, но Данхар стремительно шагнул ей навстречу…

Потом, уже сидя в яме, Марга пыталась понять, что он сделал, – но, к своему стыду, так и не сумела восстановить в памяти весь бой. Миг – и ее правая рука оказалась вывернута самым мучительным образом. Еще миг – и резкий тычок под левую ключицу рукоятью из оленьего рога заставил враз онеметь всю левую половину ее тела. В голове затуманилось, свободная рука повисла плетью, ноги накхини подогнулись. Она бы упала, если бы дядюшка не продолжал удерживать ее в живом капкане.

– Теперь слушай! Твой отец обвинил мою сестру в супружеской измене. Причем, чтобы унизить мою семью, заявил, будто она спуталась с каким-то грязным рабом. Сестра пыталась в бою отстоять свою честь, но Гауранг сбросил ее в пропасть.

– Все было совсем не так… – прохрипела Марга, пытаясь пошевелить онемевшими пальцами.

– Молчи и не дергайся, или я сломаю тебе руку! Твой отец был в своем праве, и мы не могли мстить. Тогда я вымолил у старейшин дозволение отправиться на север, чтобы самому восстановить справедливость… Я прибыл в Бьярму, поссорился с Гаурангом из-за какого-то пустяка и вызвал его на бой. Увы, я был чересчур самонадеян! Твой отец легко одолел меня. Однако убивать не пожелал. Издевательски смеясь, оставил мне жизнь – лишь располосовал лицо. Видишь этот верхний шрам? Его работа! Второй я получил в ту ночь, когда Ашья в одиночку уничтожила вендских вождей и открыла ворота нашему войску. Как же я гордился тогда ее победой! Ни одна женщина Накхарана не превзошла ее в доблести. И она любила твоего отца – но чем он ей ответил? Оклеветал и убил! Ты слышишь меня, дочь Гауранга?

Пальцы Данхара сжались, будто челюсти, и чуть повернули запястье девушки. Марга чуть не потеряла сознание от боли.

– Едва оправившись от раны, я вновь пришел за ним. Но было уже поздно. Великий Змей решил поглумиться надо мной. За пару дней до того море взяло Гауранга к себе…

Марга едва не падала, неустойчиво изогнувшись. От малейшего движения темнело в глазах, левая рука по-прежнему не слушалась, но онемение сменялось быстро нарастающим жжением…

– С той поры не было дня, чтобы я не проклинал богов за эту гнусность. И вот теперь являешься ты… – Данхар обратил лицо к закопченному потолку. – Исварха, я ничтожный червь! Я не верил в твою мудрость! Благодарю тебя за этот дар! Теперь ответь, дорогая племянница, – почему я должен повиноваться тебе и твоему старшему брату?

Марга вдруг распрямилась, как нападающая змея, качнулась, сбила в сторону руку. Попыталась было взять на излом плечо родича, но не успела на самое крошечное мгновение. Старый воин скорее угадал, чем ощутил начало ее движения. Острый выступ на костяной рукояти ножа ударил Маргу справа под ребра. Накхини скорчилась, хватая воздух, и в тот же миг твердое, как полено, предплечье Данхара с размаху опустилось ей на затылок…

Девушка пришла в себя, когда двое накхов с серыми лентами в косах тащили ее через двор. Руки были крепко стянуты за спиной. Живот раздирала боль, рубашку пропитала липкая кровь. Воины подтащили Маргу к накрытой решеткой яме посреди двора.

– Эй, открывайте!

– Рехнулись? – изумился охранник. – Она же сестра саарсана!

– Делай, что тебе говорят. Это приказ маханвира!

«Тот, который встретил меня в лесу, был из Бунгар, – лихорадочно вспоминала Марга, пока ее перекидывали через край ямы. – Есть ли тут накхи из рода Афайя? Надо это узнать как можно скорее!»

Сумрачное небо стало беспросветно-черным. Снег сыпал все сильнее – вот уже дно ямы начало смутно белеть в темноте, будто на него накинули легкий пуховый покров. Теперь рядом с лесной крепостью можно было пройти вплотную, не заметив ее, – зажигать огни накхам вовсе не было нужды. Всех их с детства учили видеть в темноте.

Марга, обхватив колени, сидела в яме, время от времени стряхивая с себя снег. Здесь было холодно и промозгло – куда холоднее, чем наверху. Влажные земляные стены будто высасывали последнее тепло из тела. Полученная в потасовке с Данхаром рана снова начала противно саднить. В другое время накхини, может, даже внимания бы не обратила на эту мелочь. Но сейчас, когда она осталась в одиночестве, ничтожная ссадина немало досаждала ей. Однако еще больше воительницу донимал холод. Он проникал сквозь одежду и пробирал до костей.

– Марга, дочь Гауранга! – раздался тихий оклик сверху.

Девушка подняла голову – над ямой склонились двое.

– Прошу, не держи на меня зла, что говорю с тобой через решетку, – заговорил первый. – Я Ставир из рода Зериг, а это мой младший брат.

– Вы из рода моей матери! – с невольной радостью воскликнула она.

– Говори потише! Да, так и есть.

– Когда я вернулся из дозора, мне сказали, что Данхар велел кинуть сестру саарсана в подземелье, – взволнованно зашептал младший накх. – Мы смотрим своими глазами – и все же не можем поверить, что это наяву…

– Можете поверить глазам, – ответила Марга, расправляя плечи и поднимая к ним лицо. – Это такая же правда, как и то, что Накхаран теперь – вольное царство. Мой брат саарсан прислал меня сюда с этой вестью. Данхар же бросил меня в яму, а значит – он изменник! Его приказы стоят не больше чем завывания ветра. Лишь я имею право здесь распоряжаться.

Накхи над решеткой молчали, осмысливая услышанное.

– Сколько в крепости наших родичей? Есть ли воины рода Афайя?

– Афайя всего двое, а наших много… Они сейчас в лесу, стерегут тропу.

– Когда сменятся, присылай их сюда. И передайте всем, кроме воинов рода Хурз, то, что я сказала…