– Я служил вам щитом!

– Жрецы обходятся без щитов. Да и теням щит не нужен. Послушай – мы ищем царевича Аюра. И в отличие от прочих, мы его найдем!

– Чтобы передать в когти накхам!

– Чтобы вернуть ему престол. Да, мы сейчас в яме, но игра не окончена. Соратницы Марги на свободе и придут за нами… А теперь думай сам. Кто ты? Дворовый человек Кирана, которому царевич лишь помеха, чтобы самому занять престол? Или желаешь мира и процветания Аратте и ее законному государю?

– Опять пытаешься меня дурачить, хитрый звездочет? – начал Анил, краснея от гнева.

Но тут Хаста сделал ему знак молчать. Свет померк – наверху, против светлого пятна, возникла темная тень.

– Все спокойно? – послышалась сверху накхская речь.

– Да, – ответил кто-то из сторожей. – Жрец и мальчишка о чем-то спорили, но сейчас заткнулись.

– Хорошо, – бросил подошедший. – Открываем решетку.

– Подумай о том, что я тебе сказал, – торопливо прошептал Хаста.

Анил не ответил ему и с негодованием отвернулся. Решетка поднялась, и вниз спустилась веревка с узлами.

– Эй, ты, арий! Хватайся за веревку. С тобой желает говорить маханвир.

Накх с серой лентой в косе привел связанного Анила к причудливой башне на каменном подклете, заставил подняться по узкой лесенке и втолкнул в неуютную светлицу, больше напоминавшую темницу. Данхар сидел за накрытым столом, старательно обгладывал ногу жареной косули.

– Руки ему развяжи, – едва отвлекшись от еды, приказал маханвир.

Страж без лишних слов снял путы с запястий пленника.

– Иди, я тебя позову.

Анил услышал, как тихо закрылась дверь за спиной.

– Ну что, кушать хочешь?

– Хочу, – честно ответил юноша.

– Присаживайся.

Дахар вонзил нож в бок косули:

– Отрезай себе сколько влезет.

«Проверяет, – быстро смекнул Анил. – Попытаюсь ли я броситься с этим ножом на него…»

Сердце юноши стучало часто, но он старался не подавать вида, что взволнован. В конце концов, он не совершил ничего дурного… По крайней мере, не успел. Да и накх, несмотря на жутковатую рожу, был не какой-то лесной разбойник, а воевода на службе у наместника Бьярмы. На этот случай у юноши был припасен кое-какой важный довод…

Поэтому Анил почти спокойно сел за стол, отрезал кусок и принялся за еду.

– Ну, рассказывай, – любезно предложил Данхар. – Кто ты такой? Почему выдавал себя за царевича? Да – и ты там что-то кричал про наместника. Зачем он тебе понадобился?

– Это мое дело, – прохладно ответил Анил. – И наместника.

– А вот и нет, – так же холодно ответил накх. – Я – глава его охраны. Стало быть, покуда все не выложишь, будешь сидеть тут.

– За столом с яствами? Что ж, не возражаю!

– Брось мне свой норов показывать! – строго произнес Данхар. – Или думаешь, раз высокородный, на тебя управы не сыщется? Э, нет, тут ты прогадал. Ты был схвачен как самозванец. Стало быть, посягнул и на государя Аюра, и на Исварху, его небесного отца, и на порядок в державе. Коли так – будешь казнен… Ты, верно, в столице прежде не бывал?

– Это я-то?! Да я там всю жизнь прожил!

– Видел, как путь из Нижнего города в Верхний головами арьев разукрасили?

– Само собой!

– А я не видел. С удовольствием посмотрел бы, да жаль, ехать далеко…

Анил поднялся из-за стола и скрестил руки перед грудью:

– Я из столицы совсем недавно и все видел – головы, башню сгоревшую… А в Бьярму я прибыл не грибы собирать! Я сюда послан по личному повелению блюстителя престола Кирана с особым заданием.

– Ишь ты, особое задание! – оскалился Данхар. – Это все слова! Чем докажешь?

– Не для тебя мои доказательства, – высокомерно ответил Анил. – Отвези меня к наместнику – ему я их и предъявлю.

– Э, нет. Ты предъявишь их мне или отсюда не выйдешь.

– Ты не посмеешь запереть в темнице благородного ария!

– Вот как? Спасибо, а то я не знал. Итак, давай по порядку. Мои воины схватили тебя вместе со жрецом Северного храма, когда ты, собрав толпу, выдавал себя за Аюра. Пока ничто не смущает в моих словах?

– Я все могу объяснить!

– Конечно, потом объяснишь, а я продолжу. Итак, вас со жрецом взяли, когда ты призывал бьяров к бунту. Несомненно, это Киран поручил тебе смущать народ?

Анил покраснел, вспомнив речь, которую для него сочинил Хаста. «Хвала Исвархе, что я не успел ее произнести!»

– И в довершение всего, когда ты уже сидел в яме, в крепость явилась знатная накхини и потребовала отпустить вас со жрецом! Это что, тоже воля Кирана? Или он держит на службе сестру саарсана?

– Все было не так!

– Ну что, готов рассказать без утайки, кто ты такой? Что тебя связывает с Северным храмом и мятежниками Ширама? Как саарсан поддерживает связь со Светочем? И с кем еще тебе надлежало встретиться в Бьярме? Я жду!

Анил молчал, пытаясь осмыслить услышанное. Этот накх что, действительно собирается обвинить его в измене и удерживать, пока он не признается?!

– Пойми, мальчик, – продолжал Данхар, – я уважаю твое происхождение. Если будешь молчать, я даже не буду тебя пытать. Просто верну в яму. Скоро пойдет снег… Порой он здесь бывает такой, что кони вязнут по грудь. День за днем он будет падать к тебе в темницу, пока ты не сдохнешь от холода… Ты этого хочешь?

– Нет, – буркнул юноша.

– Тогда говори – зачем ты пытался устроить мятеж в Бьярме?

– Никакого мятежа я не устраивал! Я здесь вовсе не за этим. О моих действиях все известно ловчему Каргаю, и письмо от Кирана обо мне тоже у него. Но он в походе и вернется не скоро.

– Это верно, не скоро, – довольно ухмыльнулся Данхар.

– А потому я требую… – голос Анила осекся, – я настоятельно прошу… Сообщи наместнику Аршалаю, что в твоей крепости находится его сын.

– Сын?

Данхар привстал, не веря своим ушам.

– Меня зовут Анил, и я сын наместника Аршалая, – подтвердил юноша. – Именно поэтому Киран меня сюда и направил. Поверь, так оно и есть.

Страж Севера опустился на скамью и принялся неспешно пережевывать мясо, не сводя глаз с молодого царедворца. По неподвижному смуглому лицу маханвира никто бы не догадался, о чем он сейчас размышляет.

«Сын Аршалая? Неужто правда? Да, дорогой друг пару раз упоминал, что в столице у него остался сын и сейчас он служит при дворе… И пожалуй, этот парень на него в самом деле похож… Вот же диво!»

Чем дольше Данхар обдумывал внезапную новость, тем более неприятной, даже угрожающей она ему казалась.

«То, что Аршалай втихую водит шашни с Северным храмом, известно давно. Мне он постоянно талдычил, дескать, просто не хочет ссориться – а вот оно как! Мало того что его сын разыгрывает игру с луковыми жрецами – а мне Аршалай про это ни слова не сказал, – так теперь выясняется, что с ними заодно и накхи Ширама! Ведь Марга здесь, конечно, не одна…»

Стражу Севера почти осязаемо почудилось, как под ним зашаталась башня, недавно казавшаяся такой прочной.

«Если Аршалай за моей спиной уже успел договориться и со Светочем, и с Ширамом – я долго не заживусь! В любом случае ни жреца, ни мальчишку к наместнику отпускать нельзя… Но и удерживать я их тоже не смогу – у Аршалая везде соглядатаи. Вот-вот ему станет известно, что мои люди поймали и увезли ряженых… Что же делать?!»

На этот вопрос у Данхара всегда было наготове простое решение. Приняв его, он поднял голову и улыбнулся.

– Что ж, я тебе поверю, – добродушно произнес он. – Скоро, может даже завтра, я поеду в Майхор и прихвачу тебя с собой. А покуда – извини, княжеских палат у меня здесь нет – поселю тебя здесь, в моей башне.

Повеселев, Страж Севера смотрел теперь на юношу почти с приязнью. Но напоследок он хотел выяснить кое-что еще.

– А скажи, эта накхини, Марга, тоже из твоих людей? – словно между прочим спросил он.

– Я вообще не знаю, кто она такая. Спрашивай про нее жреца, – желчно ответил Анил. – Они дружбу водят.

Данхар кивнул.

«Ну конечно. Именно поэтому высокородная накхини и ринулась спасать никчемного мальчишку. Юлишь, гаденыш. А жреца я спрошу, не сомневайся…»