– Зачем тратишь на меня время? – не унималась я. − В чём твоя выгода?

– Я не ищу выгоды, – бросил Ян, и черты его лица посуровели. Даже скулы будто заострились. – Разве я дал повод так думать? Ты же сказала, что доверяешь мне. Разве нет?

– Я могла погорячиться, – подпёрла я лоб ладонями и шумно вздохнул.

– Устала? – коснулся моей руки аспирант. – Хочешь, отвезу тебя домой?

– К себе домой? – съязвила я, хотя и не стоило.

– Нет, сегодня лучше к тебе, – неумело пошутил Ян. – Аура штука нестабильная, а я не хочу спешить и портить…

Пронзительный визг и стон боли заполнили зал так стремительно, что остаток Брановских слов растаял без следа. Стёрся. Вскочив с места и встав передо мной, Ян предупреждающе завёл руку за спину, мол, не высовывайся.

Гости, как один, поднимались на ноги и спешили к выходу. Но я от испуга даже не могла понять, эвакуироваться или бросаться на пол, прикрывая голову руками.

– Ян… что там?

Повинуясь инстинктам, я двинулась вслед за толпой, но Бранов ухватил меня под руку. Черты его лица вмиг окаменели. Глубокая складка пролегла меж бровей.

– Будь рядом, – велел он, напряжённо оглядываясь. – Ни на шаг не отходи.

− Поняла, − только и сумела я выдохнуть.

Сергей уже летел к дверям. Ян, волоча меня за собой, двинулся за ним. С каждым шагом моё сердце, предчувствуя дурное, долбилось сильнее, а захват аспирантских пальцев крепчал. Наконец мы подошли настолько, что из общего гула стало возможным выцепить: «Скорую! Вызовите скорую!»

Некоторые гости уже спешили в сторонку. Прижимали ладони ко рту, с ужасом вращали глазами. Кто-то пытался не глядя нащупать стул, чтобы отыскать устойчивую опору. Кто-то, отвернувшись, попросту замер и лишь изредка качал головой, словно случившееся отказывался принять.

Ещё пара шагов. Суматошный удар сердца, и мы с аспирантом протиснулись в прореху в толпе.

– Бог мой! − не сдержавшись, так и ахнула я, крепче схватившись за Яна. − Разодрал... кто мог так разодрать челове?..

Закончить я не успела. Ян прижал ладонь к моим глазам. Рывком развернул к себе и стиснул в объятиях так, что ни шевельнуться, ни дохнуть.

– Не смотри, Мика! Не смотри.

Но я успела увидеть достаточно, чтобы зацементировать в памяти ужасную картинку.

Мужчина. На теле места живого нет. Одежда в клочья. Глубокие борозды на груди, щеках, плечах…

Он лежал на спине, захлёбывался кровью и с обезумевшими глазами хватался за Сергея, который пытался привести его в чувства, а заодно скрыть под повязками из полотенец раскуроченное мясо.

Кто и как мог так изнахратить беднягу… я не рассуждала. Только раз за разом крутила картинку, обрастающую с каждой секундой новыми − возможно, и не существующими в реальности − подробностями. На пике дурноты я вцепилась в рубашку на груди Яна, надеясь остаться в сознании.

К счастью, аспирант ответил не менее крепкими объятиями. Закрыл руками, словно крыльями. Объял успокаивающим нервы ароматом.

– Мариш! – крикнул Сергей, приказав мужику, оказавшемуся неподалёку, прижимать импровизированные повязки к ранам изо всех сил. – Что там со скорой?

Блондинка, прижимая руки ко рту и сдерживая не то крик, не то рвотные позывы, отозвалась глухо:

– Едут.

– Хорошо. А ты не отпускай, – велел Сергей мужику, помогавшему сооружать повязки, и тот в ответ бездумно зачастил: «ага-ага…» – Держи крепко. Да разойдитесь вы, едрит… – рычал Сергей, расталкивая народ. – Ему воздух нужен! Разойдитесь!

Медленно отступая, Ян вывел меня из толпы, которая с зомбически-нездоровым интересом тянулась к эпицентру стенаний.

Разноглазый выскочил следом. Руки его наравне с татуировками украшали ржавые кровавые разводы. Я зажмурилась и задержала дыхание. Запах металла и сырого мяса, может, мне и чудился, но с каждой секундой будто крепчал.

– Браныч, – Сергей подталкивал аспиранта от зевак. В центре круга кто-то вместо Амура уже взял командование.

– Серёг, что с ним?

Таким взволнованным Бранова я видела впервые.

– Шут знает, но аура… дуршлаг целее будет. Места живого нет. Даже не знаю, от чего он умрёт быстрее. От потери крови или энергии.

– Он умрёт? – прошептала я, но мужчины на меня внимания не обратили. Таращились друг на друга, будто мыслям обменивались.

– Ты уверен насчёт ауры? – тихонько переспросил Бранов.

– Уверен. Тут даже я не в силах помочь. Нужно ритуал провести, но я же не могу делать это на людях, – Сергей воровато огляделся. – Да и слишком поздно, скорее всего. Но если скорая прикатит и успеет остановить кровь, тогда, возможно…

Ян шумно выдохнул, и складка глубже прежней залегла у него на лбу.

– Мне нужно знать больше.

Серёга кивнул и нервно повёл крепкими плечами.

– Раны у бедняги глубокие. Говорят, зверь напал.

– Кто говорит? – насторожился аспирант.

– Пацанёнок, что его приволок. Он сейчас на кухне. Его девочки обхаживают, но он до сих пор в ауте. Несёт откровенный бред.

– Бред для непосвящённых, – пробормотал Бранов.

– Вот и я так подумал. Идём, – зашагал Сергей прочь из зала, брезгливо растопырив перемазанные кровью пальцы. – Попробуй что-нибудь вытянуть из пацана, если получится.

Ян обхватил меня за плечи и повёл за Сергеем. Кажется, аспирант что-то то и дело шептал мне в висок, но слова доходили до меня медленно, а смысл и вовсе терялся по пути. Я шла-то с трудом. Если бы аспирант не сжимал так крепко мою талию, точно бы расселилась, споткнувшись на ровном месте.

– Спасибо, – только и сумела проскулить на выдохе, когда коленки окончательно подбила дрожь и я едва не осела.

Ян кивнул. На удивление он не был напуган. Скорее, собран, задумчив. Ни капли страха! Даже во взгляде.

Наверное, это должно было насторожить, но мне сейчас одного хотелось − быть рядом с тем, кто сильнее. Так и самой дышать будто бы легче.

Преодолев пару коридорчиков, мы оказались на кухне. Парнишка, что по словам Сергея приволок окровавленного беднягу в бар, сидел за столом в маленькой комнатушке для персонала. Кружка с чаем перед ним дымила, но парень не моргая глядел перед собой и потряхивал головой, будто контуженый.

Уйма ссадин на широком лице успела подсохнуть и не кровоточила. Однако распахнутую куртку и джинсы покрывали тёмные блестящие пятна. Словно чернила. Они впитались в ткань и вряд ли уже когда-либо сведутся.

Одна из официанток, завидев Сергея, вопрошающе округлила глаза, но разноглазый покачал головой.

– Будьте тут, – ответил он на всеобщий безмолвный вопрос. – Там зрелище не для женских глаз.

Ян тем временем, бормоча ободрения, усадил меня на стул и подошёл к парнишке. Положил руку на спину. Тот дёрнулся так рьяно, что на пару сантиметров от стула оторвался. Запричитал, схватившись за сердце, а затем и вовсе подпёр лоб окровавленными рукам, бормоча под нос несуразицу.

– Слышишь меня? – Ян снова уверенно коснулся плеча бедняги.

– Слы-шу.

Не ответ, а всхлипы. Ни за что бы не подумала, что дрожащий, тонкий голосок принадлежал крепкому мужчине.

– Тебя как зовут?

– Иван… Истомин.

– Иван, – кивнул Бранов, – что там было? Что случилась на улице? Расскажи.

Парнишка замотал рыжей головой.

– Расскажи, – сурово повторил Бранов. – Станет легче.

Бедняга ещё помолчал, кутаясь в изодранную куртку с торчащими клубами синтепона, а затем с огромным трудом заговорил.

– Я не знаю… не знаю, что это было. Оно схватило Олю и унесло.

− Олю? – сощурился аспирант.

− Подругу Егора.

– Егор – это тот, кого ты принёс, − переспросил Бранов, и Иван закивал.

– Я не знал, куда бежать! Увидел вывеску…

Но аспирант похлопал парня по спине, останавливая поток слов, обратившийся в бессвязный лепет.

– Что дальше было?

− А? – растерялся Иван, но терпения у Бранищи не занимать.

Повторил спокойно, уверенно.

− Что случилось, когда подругу Егора схватили?

– Не схватили, – замотал головой Иван, глядя на аспиранта пустым взором. – Схватило. Оно одно было! Резвое такое… Мы пытались догнать, но оно было таким быстрым…