– Ну так что? – с кривой ухмылкой прервал мои размышления Бранов, подавшись вперёд и уткнувшись грудью в стол. – Ты доверяешь мне, Ми-ка? Учти, ты задала вопрос, я ответил без утайки. Твоя очередь.

– Это называется «без утайки»? – воскликнула я слишком громко, и гости за соседними столами завертели головами. – После вашего… точнее, твоего ответа вопросов только прибавилось!

– Я не связан, – нарочито медленно, с толком повторил аспирант. – У меня нет Слышащего. Нет и не будет. Теперь я ответил? Ты довольна?

– А почему и не буде... – начала было я, но Бранов строго поджал губы и покачал головой.

– Ответь сперва на мой вопрос, и продолжим игру. Разве это так сложно? Если ты боишься меня обидеть…

– Ничего я не боюсь, – проворчала, отводя взгляд. – Просто вопрос какой-то дурацкий.

– Твои вопросы, Синица, тоже на Нобелевское номинирование не тянут, – усмехнулся аспирант.

– Синица?

Я скривила губы, пытаясь сдержать смех, но Бранище совсем застрожился.

– Отвечай давай. Даю время подумать.

Ух, щедрый какой. Но здесь и думать нечего.

– Доверяю ли я тебе? – приподняла я бровь, а Бранов насторожённо кивнул. – Ответ: скорее да, чем нет.

– Уклончиво, – хохотнул Ян. – Но меня устраивает. Спасибо. Я рад это слышать.

Я кивнула, отчего-то вновь избегая встречаться взглядом. И чего это такой пустяковый вопрос дался мне так сложно? И почему я и впрямь не чувствовала угрозу, хоть и знала аспиранта меньше Мишки?

– Спрашивай дальше, – потянулся Бранов к своей «Коле» со льдом. – Хотя играть, конечно, лучше с чем-то покрепче, чем это…

Он с грустью глянул в сторону бара, а потом, верно припомнив, что за рулём, со вздохом хлебнул газировки. Сморщился, захватив осколок льдинки.

– Извини, но на сегодня я наигралась, – насупилась я и тоже взялась за коктейль. Не пропадать же добру.

– Трусиха, – захрустев льдом, заявил Бранов.

– Кто трусиха? – ощетинилась я. – Да ни капли! Ни в одном глазу!

– Хо-хо! – с непоколебимой уверенностью изрёк аспирант, вновь поднеся бокал к губам. – Ещё какая трусиха.

Я от досады смяла трубочкой половину воздушной башни. Разумеется, Бранище прав. Трусиха. Понимала ведь − спрошу я, спросит и он. И судя по хитрющему взгляду, пару каверзных вопросов аспирант уже заготовил.

Но прослыть трусихой? Ещё чего!

– Ладно, сдаюсь, – подняла я руки вверх и отпила через трубочку коктейль. – Играть так играть. Только я спрашиваю первая.

– Дамы вперёд, – примирительно кивнул Ян.

Я нахмурилась, призывая на службу фантазию. Насолить Бранову хотелось до одури! Хотя побочные эффекты исцеления ауры − будь они неладны – с успехом истребляли обиду на гуляку-аспиранта. Да и глупо скандалить. На пустом месте, считай.

Ну спал Бранище с Марьянкой. Ну и что? Сидеть ему меня всю жизнь дожидаться, что ли?

Я вновь задумчиво потянула холодный коктейль. Идея пришла внезапно.

– Почему ты не бросил меня, когда «Император» впервые ожил? Зачем возишься со мной? И почему не ушёл, когда кошкоты нас схватили? Сомневаюсь, что тебе хотелось из-за глупой студентки, дрыхнущей на парах, оказаться на вертеле.

Вопросы, разумеется, были с подвохом. Каждый! И мне до зуда хотелось в ответе хотя бы на один из них поймать нечто такое, отчего моя дурацкая, ничем не подкреплённая ревность лопнула бы как мыльный пузырь.

– Снова больше одного вопроса, – поджал губы Ян. – Так и быть, отвешу бонус за смелость и отвечу на всё. Когда кошкоты нас схватили, я не ушёл потому, что они убили бы тебя, если бы я исчез. Они дикие. Магией, кроме магии целительных прикосновений, не обладают. Ну а уйти вместе с тобой тоже случая не представилось. Всё время кто-то рядом толокся. Я мог зацепить кого-нибудь из котов и открыл бы коридор в наш мир. А это плохо. Только Хаос бы мне тогда спасибо сказал. Ну а не бросил я тебя и, как ты выразилась, вожусь с тобой лишь потому, что хочу помочь, – Бранище с печальной улыбкой склонил голову. – Я знаю, каково это − быть одному. Барахтаться в вопросах и неизвестности. Да и самой тебе со всем этим не справиться. Так что отныне я твой сэнсэй. Буду просвещать и делать из тебя настоящего Слышащего, − сложил Ян руки на восточный манер. − Если позволишь, конечно.

Я насторожилась.

– И чем я должна заплатить за такое своеобразное репетиторство… сэнсэй?

Решить, хочу ли стать тем самым Слышащим, не успела. Но мелкий шрифт в сносках договора читают загодя. Так ведь?

– А ничем, – откинувшись на спинку, Бранов с бесстрастным выражением ткнул в трубочку пальцем. – Считай, тебе крупно повезло встретить сэнсэя-альтруиста.

Я хохотнула.

– Ну ага... Знаю я, куда бесплатный сыр кладут.

– Даже если и так, – развёл руками аспирант. – Даже если не задаром… обещаю, ничего неприличного или опасного просить не буду. Не бойся.

– Ой, да кто тебя тут боится, Укротитель? – скривилась я, вновь припав к трубочке. – Ладно, твоя очередь. Спрашивай, сэнсэй.

Бранов, потирая ладони, в предвкушении закусил губу и в своём веселье стал похож на нашкодившего подростка.

– Та-ак, приготовься, Слышащая! Учти, – ткнул в меня пальцем, – ты обязана ответить, что бы я ни спросил! Договор дороже денег.

– Давай уже, – махнула я рукой. – Не тяни.

А у самой в горле от волнения пересохло.

Ян ещё немного поухмылялся, словно запугать меня пытался, но я держалась молодцом. Только и знала, что цепляла пенку коктейля трубочкой и отправляла в рот.

– А скажи-ка мне Мика, – наконец заинтересованно подобрался аспирант, и я невольно напряглась, ловя каждое слово, – о чём ты мечтала в детстве, вернее, кем хотела стать?

Я даже трубочку, что использовала вместо ложки, в бокале притопила.

– Это и есть вопрос? Кем я мечтала стать в детстве? Серьёзно?

Бранов кивнул, всем видом говоря, что слушает со всем вниманием. Только отвечать я не спешила. Напряглась донельзя, судорожно ища лазейку. Если найду, забью на правила и окажусь отвечать. Заставить меня никто не сможет.

Однако лазейка упорно не находилась, и это тревожило всё сильнее.

– Так… и в чём подвох?

– Никаких подвохов, – мотнул головой Ян. – Мне правда интересно.

Я ещё немного помаялась, попыхтела. Покрутила головой по сторонам, но аспирант не торопил.

– Ну, – наконец созрела я, – в детстве мне очень хотелось стать врачом.

Тёмные глаза округлились.

– Правда? Врачом? Человечьим?

– Человечьим, – засмеялась я, встретив искреннее удивление. Кажется, аспирант ждал иного ответа.

– А почему же тогда не осуществила свою мечту?

– Так это же в детстве было. А после школы я уже хотела выучиться на журналиста. Но там с экзаменами кое-какая запара вышла, – водила я пальцем по столу, рисуя невидимые вензеля. – В общем...

Рассказывать учёному коту, как я ни с того ни с его завалила иностранный, в котором была уверена на все сто, постыдилась.

– Ответ принят, – с улыбкой проговорил аспирант, когда молчание затянулось, а я ощутимо начала краснеть. – Твоя очередь.

Пару минут я продолжала молча водить пальцем по столешнице, а затем подняла голову и прямо поглядела на аспиранта. Как оказалось, всё это время Бранов, подперев голову кулаком, внимательно следил за мной. И я уже хотела сказать, что на сей раз игра и впрямь окончена, но слова вдруг против моей воли вырвались.

– Раз Слышащий тебе не нужен, тогда… зачем я тебе?

Ян медленно распрямился. Улыбки на лице и след простыл.

– Миша сказал, раз я слышу Хаос, значит, я такая же, как он. Значит, я Слышащий, пусть и слабенький. Но раз тебе никто не нужен, а ты сам себе режиссёр, на кой я тебе?

– Я же объяснил, – растянул Ян губы в настороженной улыбке. – Хочу помочь.

Но это ведь несерьёзно. Это байки. И почему-то именно сейчас я это и осознала.

Миша тоже предложил помощь. Его отец, Семён Аркадьевич, также готов помогать. Даже визитку дал. Две! Которые, кстати, так и сгинули в кармане Барановского пальто. И либо аспирант всеми силами пытается удержать меня рядом, либо у меня прогрессирующая паранойя.