– Я еще подумал, что странно называть отца по имени, – заметил Рон, все еще потирая руку.

– Но это разумно с политической точки зрения, – сказала Джинни, уяснившая наконец суть дела. – Он ведь не может рассказать об этом всем, правда?

– Да что это меняет? – возразила Гермиона. – Он знаменит не тем, что он сын Джеймса Поттера, а тем, что выжил после Смертельного проклятья и лишил силы Волдеморта.

– Но это многое меняет для его отца, – объяснила Джинни. – Родители Гарри были очень известной парой. О них вечно писали в газетах, точь-в-точь как о нем сейчас. Понимаете, маг из знатной чистокровной семьи и магглорожденная девушка – прямо как в сказке. Так романтично – мама вечно твердит об этом. И она говорит, что они очень любили друг друга.

– Верно. И если мама Гарри изменила его отцу… – Рон смолк на полуслове и широко раскрыл глаза. Гермиона подошла ближе, посмотреть, что же происходит.

– Что? – поторопила она.

– Ну… А если она никогда ему не изменяла ? – испуганно прошептал Рон. – Что, если ее изнасиловал какой-нибудь Пожиратель Смерти? Их ведь могли взять в плен, а потом они сумели убежать. Или если это был…

– Волдеморт, – придушенно закончила за него Джинни.

– Именно! – воскликнул Рон, весь передернувшись. – Если Гарри – незаконный ребенок Вы-Знаете-Кого, он не может рисковать тем, что люди узнают об этом.

– Особенно если Волдеморту об этом неизвестно, – добавила Джинни.

Рон содрогнулся и погрузился в невеселые размышления. Гермиона тоже задумалась. Гипотеза была неплоха. Гермиону не слишком беспокоило, кто именно был биологическим отцом Гарри – Джеймс Поттер, Волдеморт или какой-нибудь Пожиратель Смерти. Этот вопрос представлял интерес лишь для тех, кто занимался генеалогией волшебного мира, не для обычных людей. Однако, учитывая значение, которое маги придавали происхождению, можно было понять, почему это открытие нужно было так тщательно скрывать. И не исключено, что Гарри запретили рассказывать об этом кому бы то ни было, даже если его неизвестный отец был равен Джеймсу по званию и происхождению, как, к примеру, Сириус.

– Значит, его поведение… – вслух подумала она.

– Знаешь, я бы тоже на стенку лез, если бы случайно выяснил, что я – не Уизли.

Гермиона попыталась представить себе, что бы почувствовала она, узнав, что ее настоящим отцом был не ее любимый папа, а другой человек – кто-то, взявший ее мать силой и вызвавший у матери лишь боль и страх. Что бы она стала делать? «Обратилась бы к Рону, – подумала она, – или к Гарри, или к Джинни, и…» – и тут до нее дошло, что Гарри ни с кем не может поговорить о своем отце. Она поделилась своей мыслью с Роном, отчаянно покраснев при этом. Рон ответил гневным взглядом.

– Особенно когда лучшая подруга вообще с ним не разговаривает, – ехидно сказал он.

– Знаешь, ты тоже не лучше, – ощетинилась Гермиона и прикусила губу. – Но вообще-то… ты прав.

– Я поссорился с ним только из-за Малфоя! – выпалил Рон. Оба замолчали. Перед глазами Гермионы все еще стояла картина: Гарри поднимает голову и неуверенно смотрит в глаза Малфоя поверх детектора Тьмы. По лицу его бродит неуверенная улыбка, Малфой понимающе усмехается – и связь, возникающая между ними, настолько заметна, что ее, кажется, можно потрогать. Ремус, стоящий сбоку от них, замечает это и содрогается.

– Если Гарри подружится с Малфоем… – медленно проговорила Гермиона.

– В этом будем виноваты мы, правда? – простонал в ответ Рон.

Гермиона была искренне благодарна за то, что он не сказал: «будешь виновата ты». Рон мог с полным основанием заметить, что вина в основном ее. – Я больше, чем ты, – призналась она. – Но…

– Пошли обедать, – перебил ее Рон, в голосе которого слышалась легкая паника.

– Погодите! – воскликнула Джинни. – Наш разговор не должен выйти за пределы этой комнаты, верно?

– Верно, – отозвался Рон.

– Верно, – кивнула Гермиона.

– Ладно. Тогда пошли.

Глава 44. Змеи и гады

Гарри медленно брел по ступенькам. Дойдя до Большого зала, он остановился. От гула болтающих студентов у него засосало под ложечкой. Он решил отправиться на кухню – домовики снабдят его едой и не зададут неловких вопросов.

Уйти с кухни удалось на удивление быстро – Добби был в отлучке. Прихватив с собой пакет с едой, Гарри вышел на улицу. Ноги сами принесли его к квиддичному полю. Оседлав школьную метлу, Гарри взлетел к голевым шестам, уселся на кольцо и принялся за еду.

Гарри покончил с бутербродом и уже наполовину разделался с куском лимонного пирога, когда его охватило чувство, что за ним следят. Усевшись поудобнее внутри кольца, и свесив ноги по обе стороны, он огляделся. Вокруг никого не было, и небо было пустынным. Наконец Гарри опустил голову. В темноватом проходе, ведущем к раздевалкам, стоял, прислонясь к стене, Драко Малфой и пристально наблюдал за ним. Гарри собрал оставшуюся еду и слетел вниз.

– Странное место для еды, – заметил Драко.

– Мне хотелось остаться одному.

– И оставайся на здоровье. Но зачем же есть на жердочке, точно сокол? Ты уже закончил, я правильно понимаю?

– Еще минуточку.

Драко оглянулся по сторонам подошел к передним скамьям и уселся. Гарри сел рядом, снова развернул еду, взял другой кусок пирога, медленно прожевал и проглотил. Драко по-прежнему молчал.

– Что ты здесь делаешь? – спросил Гарри.

– Наблюдаю за тобой, – Драко улыбнулся, на удивление обаятельно. – Теперь это мое хобби.

– Хобби, да?

– Оказывается, ты совершенно непредсказуем, – на лице Драко показалась тень былого пренебрежения. – Никогда бы не поверил, что ты способен на такое.

– Чем ты воспользовался на защите?

– А ты? – парировал Драко. Они недоверчиво оглядели друг друга.

– Может, нам стоит написать ответы на листках и обменяться записями? – сказал Гарри.

Драко кивнул в знак согласия, хоть Гарри и шутил, и кивнул на школьную сумку Гарри: – Перо и пергамент у тебя найдутся?

Гарри вытащил пергамент, перо, чернильницу и книжку, чтобы было что подложить. Драко забрал пергамент, сложил, разорвал напополам и протянул одну из половинок Гарри. Тот написал ответ и аккуратно свернул пергамент. Драко взял вторую половинку и забрал у Гарри перо с чернильницей и книгу.

Название книги привлекло его внимание, и он удивленно переспросил:

– «Синопсис ингредиентов для запрещенных зелий»?

– Я делаю научную работу по закону от 1981 года о компонентах, использующихся в Темных Искусствах.

– Вот как, – на лице Драко все еще было написано любопытство, но он лишь пожал плечами, написал свой ответ и тоже свернул. – Готов? – короткое движение, и они обменялись ответами. Развернув полученную записку, Гарри увидел, что обменял свой нацарапанный корявым почерком ответ «Окклюменция», на такой же ответ, лишь написанный аккуратным почерком Драко. Оба улыбнулись.

Драко наклонился и взял ломоть лимонного пирога. Откусив кусок, он спросил: – Кто тебя этому научил?

– Профессор Дамблдор, – ответил Гарри.

– Для чего? – изумился Драко.

– А как ты думаешь?

– Из-за того, что Темный Лорд блестяще владеет легилименцией?

– В яблочко. Браво.

– Но как Лорд может тебя достать?

– Через шрам. Ты был прав насчет него.

– Вот как. Да, это проблема. Правда, я всегда думал, что окклюменция – Темные Искусства. Это не совсем сочетается со специализацией нашего директора.

– Разве она не прямо противоположна им?

– Как так?

– Для Темных Искусств необходимы эмоции, а окклюменция требует изгнания всех эмоций.

– Разве это не своеобразный вид использования?

– Использование неиспользованием? – поддразнил его Гарри.

– Да.

– Не знаю. Мне вообще-то трудно этим заниматься.

– Так не занимайся. Что от этого изменится?

– Не могу. У меня нет выбора.

– Как прагматично.