Мысль об убийстве дяди Вернона вызвала слабую тошноту. «Интересно, – подумал Гарри, – может, я забыл об этом потому, что пытался не думать о самом нападении?»

– Теперь понятно, – сказал Дамблдор. – Прочти письмо, пожалуйста. Я его уже читал – мисс Грейнджер отдельно дала мне разрешение на это, и мне хотелось бы обсудить его с тобой.

Дорогой Гарри,

Что происходит? В «Пророке» пишут, что с тебя сняли все подозрения, но маггловские газеты до сих пор тебя винят. Ничего нового они добавить не могут, поэтому раздувают уже имеющуюся информацию. В «Санди», например, вышла огромная статья о психотической реакции на долговременные издевательства. К счастью, у них нет твоих последних снимков, все, что они смогли найти – это фотография из последнего класса маггловской школы, и тебя трудно будет по ней опознать. Родители пытались убедить меня послать снимки, которые есть у меня, но я отказалась. К тому же, у меня есть только волшебные фотографии.

Неужели Министерство магии не может подправить кое-кому память, чтобы очистить тебя от подозрений? Я показала родителям волшебные газеты, но они только больше перепугались и теперь грозятся не пустить меня в школу – хоть мне и удалось убедить их, что ты ни в чем не виноват, одновременно они осознали, что творится в волшебном мире, поэтому, понимая, что это не ты, боятся думать об альтернативе. Раньше я им уже рассказывала, что существуют волшебники, с удовольствием убившие бы и меня, и их, но они мне не поверили. Сейчас они знают подробности, и это пугает их.

Интересно, что означает «подходящая месть» для тебя? Пара дней раздумий над научным проектом?

С любовью,

Гермиона

Гарри поднял глаза от письма.

– Насчет последнего выпада: я попросил у Рона разузнать о Заклятье Отцовства. Тот, конечно, обратился к Гермионе и к своей маме. Потом я им объяснил, что какой-то недоумок намекнул мне, что у меня есть сводный брат – человек, которого я терпеть не могу, – и что он под заклятьем, но действие заклятья было описано неверно, и я понял, что это чушь. Я якобы выяснил, кто этот шутник и устроил ему «подходящую месть – ничего ужасного».

– Тогда перейдем к главному, – кивнул Дамблдор.

– Вообще-то она права, верно? Министерство может что-нибудь сделать. Разве обычно они не так поступают?

– Обычно так, – угрюмо отозвался Дамблдор. – Но сейчас Фадж пытается осложнить нам жизнь. Обвинение ограничивает твою свободу передвижений, а следовательно, и твои силы. Я переговорю с Фаджем и надавлю на него. Если личный разговор не поможет, то я выступлю публично.

– А что я могу сделать? – спросил Гарри.

– С министром – ничего. Но я собираюсь пригласить в школу Грейнджеров и хочу, чтобы ты поговорил с ними, – потемневшие глаза директора вновь замерцали, – при условии, конечно, что ты будешь рассудительным, приветливым и милым. Все раздражение тебе придется или выплеснуть заранее, или сдерживать, пока они не уедут.

Смущенный и довольный одновременно Гарри уставился в пол. Поковыряв половицу носком ботинка (правда, больше для внешнего эффекта) он преувеличенно покорно ответил: – Хорошо, сэр.

– Неплохо, – хихикнул Дамблдор. – На этом все. Иди и не забудь написать друзьям.

Вернувшись в Снейпову кухню, Гарри быстро настрочил ответ Гермионе и написал Рону, что теперь с ним можно переписываться. Он не коснулся последних новостей и упомянул лишь о том, что вернулся в Хогвартс. Покончив с письмами, Гарри заглянул в гостиную и, не зная, куда деваться от скуки, начал рыскать по книжным полкам. Более половины книг были по зельеделию, из оставшихся большая часть была посвящена Темным Искусствам или областям, смежным с ними.

Гарри выбрал не слишком толстую книгу в ярком переплете и принялся листать ее. Книга называлась «Не так уж плохо: история происхождения Непростительных заклятий» и содержала, к его немалому удивлению, довольно живое и образное описание чар, предшествующих современным Непростительным заклятьям, с примерами использования и примечаниями, из-за которых книга должна была бы храниться в Запретной секции библиотеки. Заинтригованный Гарри свернулся на кушетке калачиком и погрузился в чтение.

Глава 15. Профессиональный риск

В «Не так уж плохо» было четыре раздела: вступление, описывающее классификацию заклятий, и по одному разделу на болевые, подчиняющие и смертельные проклятья. Последних, в отличие от многочисленных заклятий подчинения, было довольно мало, причем только заклятье Avada Kedavra было немедленным и неблокируемым. Вступление Гарри понравилось, хотя некоторые детали о древних болевых проклятьях и вызывали дрожь. Дойдя до подчиняющих заклятий, предшествующих Imperius , Гарри удивился еще больше. Он был убежден, что все подчиняющие заклятья относятся к Темным Искусствам, но книга уверяла, что два заклятья используются и поныне, хоть и ограниченно: заклятье Присяги, происходящее от более древнего заклятья Верности, и заклятье Свидетельства. Отличие указанных заклятий (причем Гарри обратил внимание, что книга не называла их ни проклятьями, ни чарами) было в том, что для их применения необходимо было осознанное согласие заклинаемого. Дойдя до подробного описания заклятья Верности, Гарри поймал себя на мысли, что с тревогой ожидает возвращения Снейпа. Вряд ли бы тот позволил читать ему книги о Темных Искусствах, даже интересные и информативные. Виновато оглянувшись, Гарри взял книгу и ушел в свою комнату, чтобы успеть отреагировать, когда Снейп вернется.

Звук открывающейся двери раздался, когда небо за зачарованным окном пламенело от заката. Гарри спрятал книгу между подушками кресла и устало потер глаза. Комната была погружена в полумрак, и все вокруг выглядело размытым. После безуспешной попытки прищуриться Гарри вспомнил, что на время чтения снял очки. Головная боль прошла. Он неохотно надел очки, и предметы вновь обрели четкость.

Гарри высунул голову в кухню как раз в то время, когда Снейп оглядывал комнату от входной двери.

– Я тут.

– Хорошо. Ты уже поужинал?

– Нет еще.

– Предполагается, что мы должны ужинать вместе с остальными, – усмехнулся Снейп. – Приятно сознавать, что я не единственный, кто нарушает это правило. Сейчас вызову эльфов.

За ужином болтали о всяких пустяках: Снейп сказал, что у него уже есть достаточное количество болеутоляющих зелий, что он надеется закончить сегодня вечером работу над успокаивающими зельями, которые варятся быстро, чтобы приступить завтра к крайне сложному в приготовлении зелью Сна-Без-Снов, но ни словом не коснулся разговора, состоявшегося между ними у крыльца. Гарри сообщил, что он снял очки во время чтения и головная боль прошла, но не уточнил, что читал одну из Снейповых книг. Гарри заметил, что всякий раз, когда он поднимает вилку или стакан, глаза Снейпа отражают блеск пятигранного изумруда, но ни один из них не упомянул вслух о кольце.

После ужина Снейп встал и потянулся. Это неконтролируемое движение, первое за все время, наполнило Гарри чувством странной гордости. «Но, может, он просто не обращает на меня внимания и ведет себя так, будто меня тут нет».

– Хочешь снова помочь мне? – равнодушно спросил Снейп. – Ради благополучия этого твоего шелудивого волчары, например? Мне нужно закончить к сроку Волчье зелье.

– С удовольствием, – ответил Гарри, не обращая внимания на выпад против Ремуса. – Мне нравится что-нибудь делать.

– Да ну? А судя по твоим домашним заданиям, и не скажешь.

– Так во время учебного года у меня столько хлопот, что мне есть из чего выбирать.

– Радуйся, что попал на продвинутые Зелья – результаты твоих С.О.В. не были блестящими.

– Конечно, надо же вам над кем-нибудь издеваться.

Снейп резко обернулся на последние слова, но Гарри обезоруживающе улыбнулся ему, и мужчина с удовлетворенной усмешкой зашагал дальше.