– Что ж, хорошо. Значит, и Гарри может улучшить мои манеры, – он лукаво взглянул на Гарри, и тот задумался: означает ли что-то этот взгляд или слизеринец просто пытается выглядеть ребенком, стыдящимся собственной шалости. – Ему еще многому надо учиться, но в чем-то я ему уступаю.

Гарри небрежно кивнул – с таким высокомерным видом, что Драко даже опешил, – но долго удерживаться не смог, и в конце концов оба расхохотались.

– Если пренебречь формой твоих слов, то ты прав, – заметил Гарри, отсмеявшись и снова взяв в руки вилку. – Люди с большим удовольствием общаются с теми, кого способны понять.

Светлые брови вздернулись вверх в вежливом недоумении:

– Да что ты? И что же тогда, скажи на милость, заставило нас с тобой мирно сидеть рядышком?

– Кернеровский детектор тьмы, – доверительно прошептал Гарри, и они вновь рассмеялись. Фадж поперхнулся.

– Ой, извините! – пробормотал Гарри. – Это наша шутка.

– Кернеровский…

– Прибор, который показывал нам профессор Люпин.

Фадж изумленно воззрился на Драко:

– Ты тоже посещаешь уроки этого… создания ?

– А много ли выпадает возможностей наблюдать оборотня вблизи? – небрежно парировал Драко и прибавил, вскинув голову: – Кроме того, отец настаивал, чтобы я бросил эти уроки, как только выпадет такая возможность. Я не мог противостоять искушению шокировать всех своим непослушанием.

Стоило министру ненадолго выйти из-за стола, как Драко приподнял брови и прошептал:

– Я впечатлен.

Гарри нагнулся к нему поближе и еле слышно ответил:

– А меня сейчас стошнит.

Слизеринец только глазами сверкнул:

– Гарри, люди кругом.

Голос Гарри зазвучал чуть громче и куда встревоженней:

– Ты среди этого вырос – в смысле, среди всяких шишек. А я не могу перестать нервничать – он же министр магии!

– Ах ты, бедняжка, – закатил глаза Драко и подмигнул Гарри. – Ешь давай, – он покосился на мясо в тарелке гриффиндорца. – И угораздило же тебя даже здесь выбрать самое плебейское блюдо! Хочешь попробовать кусочек фазана?

На обратном пути Гарри согласился просмотреть брошюры о Британской академии магических наук, тщательнейшим образом избегая любых выражений, которые можно было расценить как согласие на перевод. Фадж, со своей стороны, не менее тщательно избегал любого замечания, свидетельствующего о том, что он готов посчитаться с желанием Гарри, но до открытого конфликта дело не дошло. Гарри решил, что ему удалось произвести на министра нужное впечатление: он был в меру для своего возраста и происхождения вежлив, знаком с магической культурой и достаточно воспитан.

Когда карета остановилась у ворот Хогвартса, Гарри вздохнул с облегчением. Фадж собирался переговорить с Макгонагалл о его оценках, потом обсудить что-то с Дамблдором, а ужин провести за столом преподавателей. Так что его муки близились к концу – нужно было лишь не повредить маску, да не забывать о манерах во время ужина. Да и благодаря Драко испытание оказалось не столь уж тяжким. Гарри дождался, пока Фадж выберется из кареты, наклонился к слизеринцу и прошептал:

– Спасибо.

Им всем было по пути, так что к лестнице они подошли вместе. Гарри уже повернулся, собираясь пожать министру руку и поблагодарить за приятный день, как вдруг услышал оклик Гермионы.

– Вот ты где! Мы с Роном поговорили с Люпином и нашли… – затараторила она и осеклась, узнав Фаджа. – Ой! Простите, министр, я вас не узнала…

– Все в порядке, дорогая, – отозвался Фадж и вопросительно посмотрел на мальчиков. – Гарри?

Гарри задумался: как представить подбежавшую к ним девушку? Пусть Фадж и сделал замечание Драко, он все равно явно предпочитал чистокровных отпрысков знатных семей. Мальчик вежливо улыбнулся.

– Министр, это Гермиона Грейнджер, одна из моих самых первых друзей в Хогвартсе, – лучше не говорить ни о том, что Гермиона – его девушка, ни о том, что Фадж уже с ней встречался. Не слишком разумно напоминать Фаджу о ночи, когда Сириус Блэк сбежал у него из-под носа, – если толстяку придет в голову сказать о Сириусе что-нибудь нелестное, Гарри не удержится и выскажет все, что о нем думает.

– Грейнджер, вот как? – переспросил Фадж, пожимая Гермионе руку. – Австралийская ветвь?

Лицо Гермионы окаменело. Она очень любезно – Гарри знал, что подобная любезность весьма опасный признак, – ответила:

– Нет, сэр, британская. Мои родители магглы.

Гарри предостерегающе взглянул на нее. Она ответила ему гневным взглядом и вновь повернулась к Фаджу:

– Рада была встретиться с вами, министр. А теперь простите, но у меня много уроков.

– Странная девушка, – ошарашенно пробормотал Фадж, проводив ее глазами. – Угрюмая немного, верно?

Хотя при других обстоятельствах Гарри и согласился бы с такой оценкой Гермионы, странное чувство вины заставило его промолчать. Драко подобных угрызений совести не испытывал.

– Еще какая. И дерется от души, – он обезоруживающе улыбнулся Гарри и вежливо кивнул Фаджу: – Позвольте поблагодарить вас за прекрасный обед, министр. Надеюсь, что скоро снова увидимся. А теперь прошу прощения, – он принял умышленно вызывающую позу, – но меня ждут на вечеринке в честь сегодняшней победы.

– Желаю повеселиться, – Гарри постарался, чтобы его слова прозвучали как можно беззаботнее. Драко ушел, а Гарри, вежливо попрощавшись, прихватил брошюры и отправился искать Гермиону.

Он не нашел ни ее, ни Рона, да и неудивительно – опасаясь, что люди заметят, что с его внешностью неладно, он не стал расспрашивать других гриффиндорцев и постарался обойти слишком людные места. Вместо этого он отправился в спальню и уселся за уроки. Ему пришло в голову – не в первый раз в этом году – что вынужденное одиночество благотворно сказывается на его оценках. Гарри вспомнил, как Ремус («это создание» , вновь зазвучал в ушах голос Фаджа), тогда ученик шестого курса, прятался от всех в библиотеке, припомнил все, что говорил сегодня министру, – и задохнулся от чувства отвращения к себе.

– Я просто сделал то, что должен был сделать, – сказал он вслух. Это действительно было так, но осознание правоты не помогло ощутить себя меньшим мерзавцем и не придало ему уверенности в себе. «Интересно, слизеринец тоже бы так себя чувствовал? Или ему было бы все равно? А Перси бы считал себя виноватым в подобной ситуации?» Он припомнил, как поблескивали глаза Перси, когда тот записывал в прошлом году «признание» Дамблдора. «Нет, не чувствовал бы. Тогда ладно. Стыд – хороший признак, по крайней мере, я понимаю, что вел себя как скотина. Нужно побыстрей извиниться перед Гермионой. Вот только когда? На ужине не получится – там будет Фадж, – а Гермиона вряд ли придет в восторг, если я и за ужином буду от нее бегать».

Гарри глубоко задумался. Все равно нужно обсудить с командой стратегию ближайших игр. Если сделать это за ужином, то рядом с ним свободного места не будет, да Гермиона и не станет с ними садиться, так что проблема будет решена. Он широко улыбнулся и пошел в общую комнату: надо было найти Игги. Пусть тот передаст всем игрокам, что вечером нужно обсудить планы на будущее.

Глава 68. Контракт

За ужином все прошло даже лучше, чем Гарри рассчитывал. Вся гриффиндорская команда увлеченно обсуждала стратегию игры; Гермиона к ним не подсела, и никто не обиделся из-за его восхищения приемом Драко, хоть Рон и заметил, что Гарри нужно побольше интересоваться спортивными новостями – все остальные уже видели подобный прием на колдографиях.

На этом везение не кончилось. К концу ужина Фадж получил сову и торопливо вышел из-за стола. Гарри про себя понадеялся, что тот отправился прямиком в министерство, а не в кабинет, который ему предоставили в школе.

Они уже наслаждались десертом, когда у стола появилась Макгонагалл.