– Да, конечно.

– Вы уверены? Он может быть крайне неприятным в общении человеком.

– Я знаю, – улыбнулся Гарри.

– Ну и отлично, – широко улыбнулась мадам Помфри. – Тогда идемте, поговорим с ним.

В результате ночь Гарри провел в своей комнате в подземельях. Он предложил, что ляжет на диване, но Северус решительно воспротивился и настоял, чтобы каждый спал в своей комнате. Дамблдор без лишних слов оставил внутренние двери открытыми и запретил накладывать любые заклятья, заглушающие звук. Гарри улегся в удобную кровать, стыдясь собственной по этому поводу радости и отчаянно надеясь, что не придется проснуться от крика.

Глава 81. На следующее утро

Северус проснулся от отчаянного крика – не боли, но потери. Тревога придала зельевару сил, и спустя секунду он уже был на ногах. Пока он бежал через погруженную в темноту гостиную, крик стих.

Северус остановился у открытой двери в комнату сына.

Небо за зачарованным окном уже посерело, и комнату заливал тусклый свет. Постель мальчика была совершенно разворошена, а сам Гарри свернулся в комок и дрожал, пытаясь хоть как-то взять себя в руки. Он, правда, больше не кричал, но из его рта вырывалось жалобное подвывание, изредка прерывавшееся задушенными всхлипами. Северус торопливо пересек комнату и сел на кровать. После секундного колебания он сделал то, что ему хотелось, – положил руку на темные волосы сына, нежным движением отводя от лица длинные пряди и наблюдая, как мальчик изо всех сил пытается выровнять дыхание.

– Его нет, – выдавил Гарри настолько сипло, что с трудом можно было разобрать слова.

Северус тяжело вздохнул.

– Эх, ребенок. Теперь ты понял .

Зельевар выждал несколько минут, сын успел немного успокоиться. Тот не сразу сумел заговорить, но в конце концов справился с собой, и голос зазвучал сильнее.

– Я… когда все закончилось, я чувствовал, что его прямо отрывают от меня. Потому и проснулся. Было так… больно ! Прости, что разбудил.

– Мне все равно пора было вставать, – пожал плечами Северус.

– Я… я так себя после гибели Сириуса чувствовал. И ведь никакого повода нет – у нас с Драко совсем другие отношения, и я никогда не хотел других… да и вообще – с ним все в порядке, он где-то здесь, в замке…

Гарри постарался лечь поудобнее, прикрыл ноги одеялом – скорее для того, чтобы успокоиться, понял Северус: пижама мальчика выглядела куда приличнее его вчерашнего наряда.

– Это от того, что все закончилось так быстро? Может, если б можно было подождать еще немного, было бы легче?

– Непосредственно с этим заклятьем я дела не имел, но чувство, появляющееся после принятия Темной Метки, – зельевар постарался выровнять дыхание, сбившееся, стоило припомнить охватившее его тогда чувство абсолютной причастности к славе Темного Лорда, – со временем сходит на нет. Первые дни были самыми тяжелыми, – он нахмурился. – Однако сходство тут не совсем полное. Суть Morsmordre заключается в порабощении, а не верности, поэтому не вызывает таких эмоций, – Северус не был уверен, что прав, но если бы поведение Гарри было связано с чем-нибудь еще, эмоции были бы совершенно другими.

– Он меня возненавидит, – вздохнул Гарри.

– Весьма вероятно.

– Умеешь ты утешать, верно?

– А какой смысл утешаться ложью? Я помогу тебе всем, чем только смогу, но не стану говорить: «Все будет хорошо».

– Ну ладно, – мальчик отвел глаза, потом снова посмотрел на отца. Во взгляде его сквозило облегчение. – Спасибо. Слушай… а что Дамблдор со мной сделает?

– Не знаю. Ты использовал Темные Искусства против другого студента. Однако мне придется напомнить директору о наложенном тобой совсем недавно ослабляющем заклятье и указать, что оно могло ослабить твой самоконтроль. По моему мнению, тебе нужно сейчас запретить доступ ко всем запретным материалам, пока ты окончательно не придешь в норму. Ну а потом… – Северус чуть пожал плечами. – Потом все будет зависеть от твоего поведения.

– Ясно, – Гарри содрогнулся. – Извини.

– Извинения подождут. Позволь тебе напомнить, что через несколько часов нам нужно быть в министерстве. Так что сию секунду необходимо заняться более насущными проблемами, как-то: вымыться, позавтракать, подобрать подходящую одежду и обсудить, что именно мы станем говорить, – губы зельевара сложились в насмешливую улыбку. – Поскольку вчера мне пришлось порядком поваляться на земле, ты иди в ванную первым – у меня это займет куда больше времени. Когда вымоешься, закажи завтрак и надень что-нибудь поприличнее – твою зеленую мантию например, или то, что ты себе покупал.

– А почему не красную?

– Слишком претенциозно. Зеленая подойдет лучше всего.

* * *

Громкий хлопок – и домовик исчез. Гарри потер лоб. Он чувствовал себя так, словно все его бросили. В голове крутились странные воспоминания – вот Чжоу на него кричит, вот Рон поворачивается и уходит, но все это перебивалось видом Драко, стоящего на коленях и глядящего на него с восхищением. Это выражение на лице блондина лишь подчеркивало одиночество Гарри. «Это не Драко, – подумалось ему. Драко никогда и ни за что не будет таким ». Он зашептал, уговаривая сам себя: – Я тоскую по кукле, по… – юноша запнулся, отчаянно стараясь вспомнить подходящее слово, – по голему . По тому, что сам себе придумал.

Гарри уставился на мягкие складки зеленой мантии. Как же он на слушание пойдет? Даже думать об этом не хочется. Он заставил себя пригладить волосы. Вообще-то их расчесать бы не помешало, но он не мог себя заставить сдвинуться с места.

Из ванной донесся глухой шум.

– С тобой все в порядке?

– Да! – рявкнул в ответ Северус. – Иди чай приготовь.

Гарри, вздохнув, отправился на кухню. Он слишком хорошо заметил, как дрожали руки отца, хоть тот и пытался это скрыть. Северус, конечно, поправится, но перенесенные пытки еще давали о себе знать. Похоже, оба они будут на слушании отнюдь не в лучшем состоянии.

В дверь постучали. Гарри бросил взгляд на магическое зеркало и, увидев, что это Драко, бросился открывать.

Слизеринец ворвался внутрь и уже собирался было что-то сказать, но тут заметил, кто именно его впустил, и побелел.

– ТЫ! Ублюдок несчастный! – в голосе Драко звучала ледяная ярость, во взгляде была ненависть. Он сейчас настолько напоминал своего отца, что Гарри даже отпрянул в испуге. – Эгоистичная сволочь!

– Драко, прости меня! Я не должен был…

– Вот именно, черт тебя возьми! Я БЫЛ С ТОБОЙ ЧЕСТЕН! Я с тобой мыслями делился! Как ты посмел меня заставить?

– Послушай, Драко, просто обстоятельства…

– У тебя вечно обстоятельства!

– Да ИСПУГАЛСЯ я, понимаешь ты это?! И я прошу прощения. Я знаю, что сделал мерзость…

– Ты просто считаешь, что можешь делать что угодно ! Что благая цель способна извинить любой поступок. И именно так считает мой отец. И все они тоже так…

– Я НЕ ДОЛЖЕН БЫЛ ТАК ПОСТУПАТЬ! И если бы я мог все сделать заново, я бы не поступил так! Ну выслушай же меня…

– НЕ ВИЖУ НИКАКОГО СМЫСЛА В ТОМ, ЧТОБЫ СЛУШАТЬ…

– ДА Я ЖЕ ПРОШУ ПРОЩЕНИЯ!

Дверь позади Гарри приоткрылась, и комната наполнилась теплым паром; послышалось громкое бульканье воды, убегающей в водосток. Малфой на секунду замер, прижав стиснутые кулаки к бокам. Гнев постепенно исчезал – теперь лицо блондина было совершенно спокойным. Он медленно отвел от глаз остриженную челку.

– Этого недостаточно .

– Да, недостаточно. Я знаю , что этого мало, пойми! Если бы я знал, что можно сделать… Ты – знаешь?! – Гарри попытался перевести дыхание, но горло болезненно сжалось. – Придумаешь – скажи мне.. пожалуйста. Ты мне нужен. Очень.

– О да, разумеется! Тебе же нужны слуги.

– Прекрати!

– Гарри, – прервал их Северус. – Драко… сейчас не самое подходящее время для подобных выяснений.