– И что тогда остается? – фыркнул Рон.

– Много чего – заносчивость, тщеславие… – Гарри остановился на полуслове и улыбнулся: – Или, может, стоит сказать «уверенность в себе» и «очарование». Оба – избалованные отпрыски богатых семей, которые получали по первому требованию все, что хотели, включая товарищей для игр. В школу они приехали, не имея ни малейшего понятия о том, как нужно вести себя за воротами папочкиного поместья, – он пожал плечами. – А вот Сириусу пришлось бороться с еще худшим влиянием. Ремус был самым лучшим среди них – их Гермионой, если хочешь, а Питер кажется мне своего рода Колином.

– И кто же из нас твой папа, а кто – Сириус? – лукаво спросил Рон. Гарри вдруг понял, что в первый раз после гибели Сириуса упомянул о нем и что это была очень странная беседа.

– Мы слишком отличаемся от них. Мы оба выросли, не зная ни благ, ни бед, которые могут принести большие деньги. Точнее, официально деньги у меня были, но я-то об этом не знал. А если бы знал, то мог бы стать куда большим ублюдком, чем сейчас, так что в этом можешь сравнить меня с Сириусом. Правда, он всегда был мускулами в их компании, в отличие от меня, да и от тебя тоже.

Рон угрюмо кивнул и спросил:

– Ты тоскуешь по нему?

Гарри прикрыл глаза и выдохнул:

– Очень.

Чья-то рука легла на его предплечье и он, не сообразив, что это попытка утешения, дернулся так, что свалился со стула. Гермиона, понял он, увидев, как она сидит, все еще подняв руку. Гарри поднял упавший стул и с шумом поставил на место.

– Прости, – сказали и он, и Гермиона, не сговариваясь.

– Но лучше не прикасайся ко мне, когда у меня закрыты глаза, – добавил Гарри. – Я могу случайно заклясть тебя.

– По крайней мере, Люпин вернулся в школу, – попытался поменять тему Рон.

– Я не могу… – Гарри покачал головой. – Он велел мне не оставаться с ним наедине.

Рон и Гермиона переглянулись. На лице Гермионы проступило явное недоумение.

– Почему? – требовательно спросил Рон.

– Он не сказал.

– А он не хочет… ну помнишь то, о чем мы шутили? – забеспокоился Рон.

– Нет. Это как-то связано с оборотнями.

Гермиона подняла руку и остановилась, внимательно поглядев Гарри в глаза перед тем, как положить ладонь поверх его ладони.

– Гарри, скажи… это лето было ужасным не только из-за Дурслей, верно?

Гарри прикусил губу и кивнул. Ему до боли хотелось отвести ее куда-нибудь, где их никто не сможет подслушать, и рассказать ей все.

– Верно, – выдохнул он. – То есть… были, конечно, и приятные моменты, но о них я тоже не могу говорить, – он положил ладонь поверх ее руки, стиснул и добавил: – Потерпи немного. Думаю, что к Рождеству я уже смогу все объяснить.

– Ладно, потерплю, – она встревоженно взглянула на него. – Но с тобой ведь ничего не случится за это время?

– Выбора у меня все равно нету, – слегка пожал плечами Гарри. – Будем надеяться, что ничего.

Он выпустил ее руку и снова потянулся к фотографиям: – Давайте еще посмотрим.

Глава 53. Разоблачение

Утром в пятницу Гарри вышел в общую комнату и направился к Джинни.

– Джинни?

– Доброе утро!

– Можешь одолжить мне заколку для волос?

– Конечно, – хихикнула Джинни. – А какую?

– М-м… – Гарри собрал рукой волосы в хвост. – Чтобы можно было вот так волосы собирать.

Джинни привстала на цыпочки, чтобы разглядеть его макушку.

– У меня есть одна гладкая заколка. Похоже, по размеру подойдет.

– Гладкая – это просто здорово.

Она снова хихикнула и закатила глаза: – Ох, уж эти мужчины, – и убежала.

Вернулась она через несколько минут, уже не одна, а с Зоей. В руках у Джинни была заколка с простым деревянным верхом:

– Попробуй-ка эту.

– Спасибо, – благодарно улыбнулся ей Гарри. – Я себе куплю такую в выходные.

– Лучше купи несколько. Они вечно теряются.

– Спасибо.

Когда он вошел в класс зелий и сел на место, Драко моргнул:

– Ты на удивление прилично выглядишь сегодня, Гарри.

– Спасибо, – улыбнулся Гарри. – Я стараюсь.

Драко вопросительно поднял брови:

– Ради?..

– Я подумал, что, вероятно, останусь жить в магическом обществе, когда вырасту.

– Надеюсь, – рассмеялся Драко, потом вздохнул, ссутулился и с возмущением заметил: – Вчера за ужином ты сидел рядом с Грейнджер и Уизли.

– Сидел, – согласился Гарри.

– Я думал, что ты больше никогда не заговоришь с ними. Во всяком случае, в среду ты заявил именно так.

– Они очень постарались, чтобы извиниться.

– Это не обязывает тебя прощать их.

Гарри вздохнул. Ну как объяснить, что он чувствовал себя куда лучше, когда был в хороших отношениях с друзьями? Вместо этого он сказал: – Мне нужна помощь Гермионы в одном деле.

– А, – протянул Драко. – Это меняет дело, – он повертел в руках перо. – Не хочешь завтра опять полетать?

– Лучше в воскресенье.

– Пусть будет в воскресенье, – кивнул Драко. – Время то же?

– Звучит заманчиво.

Когда они шли на защиту от Темных Искусств, Драко задержал Гарри. Когда все одноклассники ушли и они остались на лестницах одни, Драко тихонько спросил:

– Насчет того дела, для которого ты хочешь попросить помощи у Грейнджер… – он запнулся, потом неуверенно продолжил: – Может, я тебе помогу?

– Нет, – покачал головой Гарри.

– Я не глупее Грейнджер, – возмутился Драко, – и как волшебник я лучше. Я знаю намного больше заклятий.

– Но я могу положиться на ее верность.

– Верность?! – недоверчиво повторил Драко. – Ты же сказал, что она пыталась шпионить за тобой!

– Не ее верность мне, – Гарри быстро перевел дыхание. – Политическую верность.

– Во-от что, – рот Малфоя искривила неприятная усмешка. – Ты об этой верности. Да уж, думаю, что верность грязнокровок тут гарантирована.

– Прикуси язык, – рявкнул Гарри.

– Она тебе все еще нравится, – осуждающим тоном протянул Драко.

Гарри кивнул в знак согласия и вздохнул: – Должно быть, это не лечится, – потом нахмурился: – Но даже если бы она не нравилась мне, нельзя называть кого-то таким словом. Я не считаю, что в маггловской крови есть что-то грязное.

– Разумеется, не считаешь, – насмешливо отозвался Драко. – Ты полукровка.

– Да. И я ничем не выше Гермионы.

Драко расслабился и расхохотался в голос:

– Знаешь, все-таки выше, даже если оставить кровь в покое.

Гарри постарался сдержать улыбку.

– Пошли, – сказал Драко. – А то опоздаем.

– Я нашла нужную информацию, – негромко сказала Гермиона, догнав Рона у хижины Хагрида и отведя рыжика подальше от остальных студентов.

– О чем?

– О заклятье Отцовства, – еще понизила голос она.

– Ну? – шепотом спросил Рон.

– Заклятье сходит медленно, по мере того, как заменяется кровь. Потеря крови ускоряет изменения.

– Значит, в субботу?..

– Да.

– А какие изменения?

– Понимаешь, заколдованный человек не будет выглядеть точной копией приемного отца, как ты предположил. Заклятье изменяет лишь те черты, которые унаследованы от биологического отца. Это значит, что черты, унаследованные от матери, остаются.

– Зеленые глаза.

– Да. И, может, еще что-то.

– И долго заклятье сходит?

– Максимум шесть месяцев. Если все началось летом, то должно закончиться где-то к январю, поэтому он и пообещал рассказать нам все к тому времени.

– И мы знаем, что его отец – не Волдеморт.

– Я думаю, это разумное предположение.

– А кто тогда?

– Трудно сказать. Черные волосы – это доминанта, поэтому его отец не мог быть блондином или рыжеволосым… – пробормотала Гермиона.

– По-моему, его волосы стали чернее. Раньше они были просто темные, а теперь прямо как вороново крыло.

– И абсолютно прямые. Вообще не вьются.