Он не смел пробовать это заклинание с того самого момента, когда узнал, что Джеймс ему не отец. А вдруг олень больше никогда не придет ему на помощь?

Время для попытки было не самым подходящим. Тревога из-за нападения, боль за погибших, мысль о том, что Ремус, один из немногих взрослых, кому он доверял, мог оказаться совершенно недостоин доверия, камнем лежали у него на душе. Гарри попытался вызвать одно из недавних счастливых воспоминаний – все, что было с ним до этого лета казалось каким-то нереальным. Он подумал о Гермионе – вот она кладет голову ему на плечо со словами: «Ты хороший человек, Гарри», но с этой минутой тоже было связано слишком много горечи и страха. Он постарался припомнить, как отец стоял в темноте у его кровати, шепча: «Я люблю тебя», однако и это воспоминание было связано с обманом и страхом разоблачения.

Нужно было что-то простое, незамутненное. Гарри попробовал воскресить чувства, затопившие его, когда Гриффиндор выиграл кубок по квиддичу, но квиддич сейчас мало что для него значил. Может, просто чувство полета? Вот он бешено рассекает воздух, крича Драко, тоже летящему на предельной скорости: «Давай к дальним кольцам!..»

– Expecto Patronum!

Его Патронус по-прежнему был оленем. Серебряным облаком он вырвался из палочки, дважды обежал тенистую рощицу и остановился, почти касаясь Гарри сияющим боком. Ударив копытом мшистую землю, олень гордо вскинул увенчанную рогами голову, медленно повернулся и заглянул Гарри в глаза. У мальчика перехватило дыхание. Победив напряжение и неуверенность, Гарри шагнул к благородному созданию.

– Джеймс? – прошептал он.

Олень отвел назад великолепные рога и ткнулся серебряным носом в ладонь Гарри. Мальчик не смог устоять перед искушением и попытался погладить животное, хоть и был уверен, что у него ничего не выйдет. Мягкое дыхание коснулось его ладони, и в следующую секунду олень растаял в серебряной дымке. Гарри упал на колени и уронил голову на грудь.

Он не знал, сколько времени простоял так. Ноги затекли до того, что Гарри не чувствовал их, но его сейчас это не беспокоило. Раздавшийся поодаль шорох листвы напугал его, Гарри вскочил, выхватывая палочку и встретился взглядом с ошарашенным Драко Малфоем.

– Не бойся, это я, – сказал Драко.

– А ты, конечно, сама безопасность, – истерически рассмеялся Гарри. Драко стиснул челюсти, его обычно бледное лицо порозовело.

– Извини, – пробормотал Гарри, опуская палочку. – Правда, извини. Представь, что бы было, если бы мы увидели такое в хрустальном шаре в том году?

Драко слабо улыбнулся и хнычущим голосом произнес:

– Профессор Трелони, мой шар испортился. Я только что видел, как успокаиваю Поттера.

– Да уж, даже представить себе такое трудно, – усмехнулся Гарри и кивнул головой в сторону воды: – Посидим на бережку?

– Не возражаю, – пожал плечами Драко. Оглянувшись, он выбрал круглый камень у поваленного ствола и уселся, потом, усмехнувшись, поднял глаза на Гарри: – Милое местечко. Все зеленое и серебряное.

– И чуть-чуть золотое, – Гарри показал на пожелтевшие листья.

Драко закатил глаза:

– Ну да. Умирающая часть.

Гарри поперхнулся. Последнее замечание вовсе не показалось ему смешным. Драко, не обращая никакого внимания на странный звук, вырвавшийся из груди Гарри, указал на землю: – Смотри-ка, следы!

– Оленьи, – кивнул Гарри.

Светлые глаза блеснули, на лице отразилось понимание: – Это твой?..

– Ага, – кивнул Гарри. – У меня была совершенно дерьмовая неделя, вот я и решил попробовать, могу ли я еще…

– И как, можешь?

– Да.

– Вот и хорошо, – быстро кивнул Драко.

Гарри заметил, что слизеринец неловко ежится. Драко облокотился о дерево и скрестил руки на узкой груди:

– Странно, правда? Дементоры и… волшебники. Большинство волшебников не рискнуло бы пойти на такое.

Об этом Гарри не задумывался. Пришлось согласиться: – И впрямь странно. Думаю, что они должны были использовать какую-то защиту, или уж послать туда кого-то абсолютно бесчувственного.

– Профессор Снейп рассказывал мне, что изобрел зелье, способное позволить человеку не ощущать близость дементора, – небрежно протянул Драко. – Может, они использовали что-то в этом духе.

Сердце Гарри пропустило удар. Предложение было вполне резонным. Северус так и не рассказал, что именно делал в воскресенье. Последствия его работы должны были привести зельевара в ярость, и он, по своей привычке, сорвал эту ярость на ком-то. Но Драко… Гарри вдруг подумал, что Драко мог умышленно выдать Снейпа, и поднял голову. Слизеринец смотрел на него, не отрываясь, и Гарри подумал, что же Драко смог прочесть на его лице.

– А может, Пожиратели использовали одно из Темных заклятий, позволяющих прогнать все эмоции, – спокойно предположил он. – В любом случае, думаю, что не стоит об этом говорить.

Светлые ресницы резко опустились. Драко вздрогнул, потом поднял голову. На его лице была написана холодная усмешка.

– В газете приводится список несчастных жертв, – насмешливо сказал он. – Семья пекаря – ты их знал?

Гарри покачал головой. Голос Драко внезапно утратил большую часть колкости:

– Его дочка была очень хорошенькая. Она иногда стояла за прилавком. Я вечно думал, почему же у меня с ней ничего не выходит.

На скулах Драко вспухли желваки, он хрипло рассмеялся: – Я и не знал про ее мать. Половину времени у них в лавке я разглагольствовал о том, какая судьба ждет магглов, грязнокровок и других врагов Темного Лорда. И сколько бы я с ней ни заигрывал, она всегда говорила с кем-то другим. Когда я приходил с Блейзом, она говорила с Блейзом. Она даже с Крэббом предпочитала говорить, лишь бы не со мной. Блейз сказал, что она, скорее всего, не любит блондинов, – он вздрогнул. – Сейчас ей, наверно, уже все равно.

– Ее поцеловал дементор? – догадался Гарри.

– Взрослых убили, а дементорам отдали всех детей-полукровок, – кивнул Драко. Он ссутулился и подпер лоб рукой, другая рука сжалась в кулак. – Я даже представить себе не мог. Это ведь волшебная деревня. Откуда мне было знать, что там есть магглорожденные?

Гарри не знал, что ответить. Он ткнул большим пальцем в мох, пачкая изумрудно-зеленый ковер черной землей.

Драко выпрямился и снова скрестил руки на груди, но головы так и не поднял:

– Наши завтрашние планы остаются в силе?

Гарри прикусил губу и принудил себя ответить как ни в чем не бывало:

– Конечно.

Драко слегка расслабился:

– Спасибо.

Он поднялся, Гарри сделал то же самое.

– Я очень рад, что ты – мой друг, – вежливо сказал Драко, протягивая руку. Гарри пожал ее. Рука слизеринца была ледяной, но взгляда он не отвел. Драко кивнул, развернулся и ушел, оставив Гарри одного между серебристыми стволами деревьев. Тот мог лишь гадать, много ли они только что открыли друг другу и всегда ли все бывает настолько сложно и запутанно.

Гарри опустил взгляд и увидел след раздвоенного оленьего копыта. Он кивнул сам себе. Кажется, настало время перечесть письмо Джеймса.

Глава 56. Недоверие

Из общей комнаты доносился дикий крик – Рон и Джинни отчаянно ссорились. Рон, как и следовало ожидать, больше переживал за Дюрана, чем за девять хогсмидских жертв.

– Ну так он не сможет играть половину времени! – вопила Джинни. – Но ведь он жив!

Гарри набрал побольше воздуха, словно собираясь нырнуть, и шагнул в комнату. Сосредоточившись на лестнице, ведущей в спальню, он постарался идти нормальным шагом, делая вид, что не слышит криков.

– Что за польза от игрока, который не может играть половину времени? – кипятился Рон.

– Рон, там люди погибли ! Дементоры поцеловали семерых детей, все преступление которых состояло в том, что они полукровки! И тебя после этого волнует квиддич ?

– Ну, знаешь, это риск. Но Дюран уж никак не мог ждать…

Гарри мог бы найти подходящие слова, чтобы ответить Рону, но подумал, что его вряд ли можно считать объективным. Да и рыжик, скорее всего, выкрикнет что-нибудь оскорбительное в ответ. Гарри негромко вздохнул и принялся подниматься по лестнице.