– Вот как. Но когда вернутся остальные студенты, все изменится и он снова будет издеваться надо мной – как и всегда.

– Почему?

– Потому, что никто не должен догадаться. Как только Волдеморт узнает об этом, мы оба окажемся в опасности. Кроме того, мы думаем, что я буду очень похож на него, а значит, ему придется прекратить шпионить. Дамблдор решает, когда оповестить об этом Орден.

– Вот оно что. А Дамблдор знает, что ты собрался говорить со мной?

– Нет, но он просил нас сделать это, так что возражать он не будет.

– Могу я посмотреть другой свиток? – перевел разговор Ремус, отхлебывая чай.

– «Северус против Мародеров»?

– Да.

– Тебе может не понравиться.

– Гарри, – настойчиво сказал Ремус, – я – единственный оставшийся в живых Мародер. Я имею право знать, что сказал о нас Джеймс.

– Конечно. Я тебя просто предупредил. Я могу принести его завтра?

– Если тебя не затруднит.

Глава 23. Выбор

В понедельник утром Гарри разбудил стук в дверь. Он всполошенно подскочил на кровати, схватил палочку и крикнул: – Кто там?

– Занятия начинаются через неделю; тебе нужно привыкать вставать пораньше, – отозвался Снейп из-за двери. – Иди, позавтракай со мной.

– Сейчас, иду, – простонал в ответ Гарри, сообразив вдруг, что обычно просыпался много позже. Он быстро пробежал через кухню, заскочил в ванную и через несколько минут вернулся, чувствуя себя лишь наполовину проснувшимся. Сев за стол, он потер глаза.

– Чаю? – предложил Снейп.

– Да, спасибо.

– Лучше на этой неделе, чем на следующей, – заметил Снейп, протягивая ему чашку и передавая молоко.

– Да уж. Тетя Петуния всегда поднимала меня в семь, даже на каникулах. С каких это пор я начал спать допоздна?

– На четвертый день после возвращения. Скорее всего, тебе это было необходимо.

– Скорее всего.

– Знаешь, – усмехнулся Снейп, – по-моему, происходящие с тобой сейчас изменения делают тебя похожим на беременную женщину.

– Только этого мне не хватало, – Гарри чуть не поперхнулся чаем и с трудом проглотил то, что было у него во рту.

– Эх, я так надеялся, что ты все-таки подавишься, – хмыкнул Северус и покачал головой: – Не рассчитал.

– Ну ты и сволочь! – возмущенно взглянул на него Гарри.

Снейп, в свою очередь, поперхнулся чаем.

– А вот я все рассчитал! – ухмыльнулся Гарри.

Подали завтрак. Несколько минут они молча ели.

– Как дела с Ремусом? – спросил Снейп, отрезая от сосиски кусочек.

– В принципе, нормально. Он стал спокойней после того, как я рассказал ему о тебе, но его явно задело письмо Джеймса. Он сказал, что письмо «рисует автора форменным мерзавцем», и начал рассказывать мне о Джеймсе: каким верным другом и замечательным товарищем он был, как он защищал свой круг – а в школе его круг ограничивался Гриффиндором. Потом мы долго рассуждали о всяких обществах, и группировках и таком прочем и думали, как именно люди определяют свой круг общения. Один предпочитает людей, другой способен признавать лишь чистокровных, кто-то общается лишь с людьми своего социального уровня, или выпускниками своего факультета, или со своими политическими единомышленниками, или с земляками, или с коллегами, – Гарри запнулся, – с магами или магглами, – добавил он. – В нашем мире это считается самым важным, верно?

– Это принципиальное различие.

– Они все такие, – пожал плечами Гарри. – Весь вопрос в том, является ли разница в отношении приемлемой, полезной или справедливой, – он задумался на мгновение. – Вся беда с Гермионой, например, в том, что она признает только справедливые решения. Она пытается освободить домовых эльфов, большинству из которых свобода даром не нужна, и не согласна с более приемлемым, хотя и менее справедливым подходом, что их нужно защищать, чтобы с ними не обращались безобразно.

Снейп пренебрежительно хмыкнул. Гарри пожал плечами и продолжил:

– Ну и все такое. Потом мы заговорили об аврорах, но я и так уже знал то, что он хотел мне сказать.

– Вот как, – Снейп снова стал серьезным. – Я бы тоже хотел обсудить это с тобой, но, может, лучше сделать это после твоего разговора с Макгонагалл?

– Хорошо.

– Кстати, а почему ты вообще собираешься с ней это обсуждать?

– Да она же мой декан, – вытаращился на него Гарри.

– А, ну да, – смутился Снейп. – Конечно, это же ее работа.

– Я заговорил об этом в прошлом году, когда мы обсуждали перспективы моей карьеры.

– О работе аврора?

– Ну да. Выбор у меня невелик: или аврорат, или профессиональный квиддич. Вряд ли я еще на что-нибудь гожусь. А квиддич – это не карьера.

– Не говоря уже о том, что ты не можешь его выбрать.

– Это почему же?

– Подумай, Гарри, – приподнял брови Снейп. – Во время игры тебе придется быть на виду сотен, иногда тысяч волшебников.

– Любой из которых может меня убить – ты это имеешь в виду?

– Да.

– А если Во… Темный Лорд будет побежден?

– Зависит от того, кто из его последователей останется на свободе и какой силой они будут обладать.

Они почти закончили завтракать, когда из-за входной двери послышался глухой шум. На сей раз Гарри понял, что это сова, и догадался по звуку, что птица должна быть крупнее Свина.

В комнату влетела потрясающе красивая амбарная сова. Судя по ленточке на ноге, она работала в волшебной почтовой службе. Птица протянула Гарри лапу, к которой было привязано письмо, и благодарно ухнула в ответ на предложенную Снейпом кротовую тушку и плошку с водой. Письмо было от Гермионы. Гарри отложил его в сторону и посмотрел на Снейпа – тот машинально поглаживал блестящие перья птицы, которая отрывала кусочки мяса от тушки.

– Красивая птица, – лениво протянул Снейп, когда сова покончила с едой. – Хочешь, чтобы она дождалась, пока ты ответишь?

– Нет, спасибо. Когда напишу, пошлю ответ с Хедвиг.

– От кого письмо?

– От Гермионы.

– Так скоро? И что она пишет?

– Не знаю, еще не прочитал.

– Странное безразличие, учитывая, как ты обнимался с ней в субботу, – взглянул на него Снейп с насмешливым изумлением.

– Она настучала тебе на меня. Одно дело, если бы она знала, что мы с тобой сблизились или что ты практически мой опекун, но она ведь и не подозревала об этом.

– Может, позволишь ей самой сказать за себя? – Снейп указал глазами на письмо.

– Я и так знаю, что она скажет. И как отвечать на ее нотации, тоже знаю. Прочту после разговора с Макгонагалл.

– Ты не думаешь, что не следует специально себя накручивать?

– Я стараюсь вообще об этом не думать. Хочешь пойти понаблюдать за мной, пока я летаю?

Полет приободрил его. Уставший и довольный Гарри переоделся в чистую рубашку, прихватил с собой эссе по трансфигурации и пошел на встречу с Макгонагалл. Ее кабинет был очень скромно обставлен, но было в нем что-то успокаивающее, и Гарри всегда знал, что он здесь в безопасности, даже если он что-то натворил.

– Добрый день, мистер Поттер, – приветствовала его декан в обычной официальной манере, но Гарри показалось, что в ее голосе прозвучала скрытая теплота. Он положил свое эссе на письменный стол.

– Добрый день, профессор Макгонагалл. Вот моя работа.

– Очень хорошо, – ответила она, окинув свиток взглядом и отложив в сторону. – Я проверю ее на неделе. Садитесь. Думаю, что наша встреча в основном касается того, хотите ли вы стать аврором или нет?

– Я… думаю, что хочу, – кивнул Гарри, – если это поможет мне бороться с Темными магами. И мне нравится разрешать загадки, раскрывать тайны и разыскивать людей.

– У вас репутация чересчур любопытного человека, мистер Поттер, – заметила декан, хотя в тоне ее звучало скорее поощрение, чем осуждение. – Но для данной карьеры это плюс.