– Он мне совсем не доверяет.

– Он сказал, что если тебя… принуждают к чему-то, ты сможешь выкрутиться, заявив, что за тобой следят. Это не совсем недоверие.

– Так он обо мне заботится? – горько улыбнулся Ремус. – Что-то с трудом верится.

Глава 42. Убийства и воспоминания

Уйдя от Ремуса, Гарри вернулся в спальню, завалился спать и проспал допоздна – благо, это было воскресенье. Проснулся он с пересохшим ртом и странным чувством несосредоточенности. Гарри решил, что это остаточный эффект зелья, и постарался запомнить свои ощущения, чтобы впоследствии иметь возможность изобразить их. К сожалению, это означало, что он не может перестать о них думать. Остаток утра Гарри с отвращением размышлял о несделанных домашних заданиях, но так и не смог заставить себя за них взяться.

На обед он пошел первым. После стакана тыквенного сока ему полегчало, а когда он съел несколько ломтей хлеба, то вообще почувствовал себя нормально. Припомнив так и не приготовленные эссе на понедельник по зельям и защите, Гарри уныло подумал, что если бы он догадался сходить на кухню утром, сейчас бы он уже закончил хотя бы часть уроков.

– Гарри?

На дальнем конце стола остановился Рон. Гарри встретился с другом взглядом и почувствовал, что краснеет. «Интересно, заметил ли Рон, в каком состоянии я был вчера вечером?»

– Э-э… привет, – промямлил Гарри, лихорадочно перебирая варианты. – Посидишь со мной?

– Да, – ответил Рон, прикусив губу и, проскользнул за стол, усевшись напротив. – Тебе получше?

– Да, спасибо.

Повисло неловкое молчание.

– А… а Гермиона очень на меня сердится? – попытался нарушить его Гарри. Рон кивнул. Гарри снова уткнулся носом в тарелку: – Разыскали еще что-нибудь насчет Августа?

Рон смущенно посмотрел на него, прежде чем ответить: – Мейландта? Нет, мы занимались домашними заданиями. Собираемся поискать после обеда. Хочешь посидеть с нами?

– Да, наверно. А Гермиона не против?

– Это ее проблемы.

Через час Гарри сидел в архиве библиотеки и пытался писать эссе по зельям, а Рон и Гермиона листали январскую и февральскую подшивку «Пророка» за 77-й год. Рон время от времени обращался к Гарри, Гермиона же делала вид, что его тут вообще нет.

Где-то на середине марта Гермиона громко ахнула.

– Что такое? – спросил Гарри, забывший, что ему не интересно.

– Мейландт был Пожирателем Смерти, – ответила Гермиона, явно позабыв, что они не разговаривают.

– Это я и так знал, – слова выскочили у Гарри до того, как он смог остановиться и Гермиона поглядела на него с глубоким осуждением.

– Быть того не может! – воскликнул Рон. – Он же гриффиндорец!

Скептический взгляд Гарри встретился с раздраженным взглядом Гермионы, и минутное ощущение согласия охватило их обоих.

– Рон, тебе имя «Питер Петтигрю» ни о чем не говорит? – резко спросил Гарри.

– Говорит, конечно, но… он же был слабаком, и вообще. А этот парень…

– Питер был жалким подлизой и от души наслаждался тем, как его сильные и умные друзья издеваются над тем, кто слабее. А Волдеморт был и сильнее и умнее Сириуса и Джеймса, да и издеваться мог куда изощреннее, – холодно заметил Гарри. Гермиона вытаращила глаза, услыхав подобное определение Мародеров. Но прежде чем она успела что-то сказать, Гарри продолжил: – Думаю, что Август искренне верил в свою правоту и считал, что защищает волшебный мир от маггловской угрозы.

– Убивая детей? – резко спросила Гермиона.

– Дополнительные очки, – глухо ответил Гарри, прикрывая глаза.

– Что?

Гарри снова открыл глаза.

– Дж… Я просто слышал, что некоторые из них – из Пожирателей Смерти, в смысле, – считали очки, словно в игре, за совершенные убийства. Не знаю, правда ли это. Человек, который рассказал мне, тоже не знал наверняка, так что, скорее всего, это просто глупая сплетня, – он нервно взглянул на Гермиону. – Можно взглянуть?

– Я еще не дочитала, – возразила та. Гарри подождал, пока она закончит читать. Наконец Гермиона дочитала и бросила газету Гарри. Он нашел нужную статью, и Рон тоже склонился над «Пророком». Статья начиналась с большой фотографии, на которой был снят деревенский коттедж с парящей над ним Черной Меткой. Мужчина с министерским значком удерживал двоих рыдающих детей, один из которых мертвой хваткой вцепился в поводья крылатой лошади, несмотря на все усилия другого министерского чиновника вытащить поводья из его пальцев. Позади них виднелось нечто, накрытое одеялом – вне всякого сомнения, мертвое тело. Другое тело уносили на носилках. Рядом с этим снимком был помещен другой – красивый молодой блондин равнодушно глядел куда-то в сторону. Ниже была фотография крепко сбитой, веселой женщины, которая выглядывала из своего портрета и кивала. Заголовок под снимками гласил:

ПС Мейландт убивает аврора Тейлор и ее детей

Аврор Гвендолин Тейлор и двое из ее четверых детей погибли сегодня утром в результате нападения Пожирателей Смерти. Их убийца, Август Мейландт (сын Маркуса Мейландта и Прэшес Браун) тоже мертв – его затоптал грэниэн *^{note 8}. Животное, принадлежащее семье Тейлоров, набросилось на Мейландта после того, как старшая дочь, тринадцатилетняя Саманта, наложила на убийцу парализующее заклятье. Муж Гвендолин Тейлор, маггл, из-за которого семья, как утверждают, и подверглась нападению, во время трагедии находился в отъезде по делам.

Хотя некоторые Мейландты и обвинялись в связях с Тем-Кого-Нельзя-Называть, наличие Черной Метки на теле Августа Мейландта удивило представителей министерства. Мистер Мейландт, видный член Уизенгамота, заявил: – Я поражен тем, что мой сын…

– Ну конечно, – пробурчал Гарри себе под нос. – Где уж ему было знать о том, что давным-давно было известно половине Хогвартса, – и осекся. А вдруг отец Августа и впрямь ни о чем не знал? Ведь ему, Гарри, зачастую было известно об одноклассниках куда больше, чем их родителям. В прошлом году он был посвящен во все действия Фреда и Джорджа и знал об их замыслах гораздо больше, чем мистер и миссис Уизли – а ведь старшие Уизли были умны, да и детьми отнюдь не пренебрегали. Может, и с Маркусом Мейландтом произошло то же самое?

Дальше шло подробное описание убийства. От приведенных деталей Гарри слегка замутило. Оказалось, что самый младший ребенок был убит на руках у матери. Старшие дети велели младшей сестренке бежать, пока мальчик пытался подманить к себе грэниэна. Август метнул в бегущего ребенка Смертельным проклятьем, а старшая девочка, завидев зеленую вспышку, вслепую ударила по ее источнику парализующим заклятьем. Автор статьи не исключал возможности, что мальчик умышленно натравил коня на парализованного убийцу, хоть ребенок и клялся, что грэниэн просто вырвался у него из рук. Часть экспертов поддерживала такую возможность, часть опровергала ее. Статья цитировала мнения и тех и других.

Дочитав, Гарри отложив газету в сторону, решив не смотреть ни некролог аврора Гвендолин Тейлор, ни интервью с ее мужем-магглом.

– О чем ты думаешь? – спросил Рон.

Гарри не знал, что сказать. В голове роились беспорядочные мысли: «Так вот чем занимался Август – и мой отец заодно? Почему Август был один? У него должен был быть напарник? Не Северус ли? Может, Август был один, потому что это игра? Для него это была игра? Они действительно получали дополнительные очки за убийство всей семьи? Он был уверен, что это правое дело? Горевал ли Северус, когда его убили?»

– Не понимаю… – Рон положил подбородок на сложенные ладони. – Просто не понимаю.

Гарри покачал головой и высказал вслух мысль, наиболее беспокоящую его: – Но ведь Пожиратели Смерти обычно нападали парами или группой, верно? Где же был его напарник?

Рон схватил Гарри за запястье и рывком повернул его к себе:

– Что?!

– Нет, Рон, это все ужасно, отвратительно, и меня просто тошнит от одной мысли об этом, но что я могу сказать? Несчастные дети, на глазах у которых убили мать и младших брата и сестру… которые сами стали убийцами – и это в тринадцать и одиннадцать лет! Однако нападение было абсолютно типичным, за одним исключением: Мейландта никто не прикрывал, и это странно.