– Здравствуйте, мистер Поттер. Садитесь, пожалуйста.

Гарри сел. Люпин сидящий за столом, сцепив руки перед собой, грустно посмотрел на него: – Вы подрались.

Гарри опустил голову и кивнул.

– И драка помешала вам прийти после обеда?

– Нет. Я… я работал с от… с Северусом, и в лаборатории случилась неприятность, так что я не мог…– зачастил Гарри, немного подумав.

– Гарри, прекрати, – предупреждающе протянул Люпин. Изумленный Гарри смолк.

Люпин расцепил руки и продемонстрировал Гарри небольшой шарик серо-черного цвета.

– Что это?

– Обычный детектор лжи. Если он почернел, значит, лжет либо человек, держащий его в руках, либо тот, кто разговаривает с этим человеком, – за время объяснений шарик посерел, а потом и вовсе побелел.

– Это же нечестно! – вспылил Гарри.

– Что нечестно? Что ты не сможешь лгать? – ошарашенно спросил Люпин.

– Да!

– Не знал, что это непременное условие наших бесед, – последовал холодный ответ.

– Обычно нет, но… Слушай, тебя это не касается. Ты не имеешь права давать мне Веритасерум…

– Веритасерум заставляет тебя говорить правду. Детектор лжи – нет. Ты ведь можешь просто посмотреть на меня и честно ответить: «Не скажу».

– Чертовски убедительно, – надулся Гарри, заметив, что шар побелел. – И с какой стати он понадобился тебе для разговора именно сейчас?

– Это случайно вышло, – слегка покачал головой Ремус. – Детектор мне будет нужен для уроков на будущей неделе. Перед твоим приходом я как раз проверял его.

Цвет шара не изменился, и это убеждало лучше любых слов. Гарри потребовал: – Положи его так, чтобы я тоже видел.

– Зачем?

– Если я не должен тебя обманывать, то и ты не сможешь соврать. Это по-честному?

– По-честному, – кивнул Ремус, не выпуская детектор из рук. Он выглядел очень уставшим.

– Как продвигается карта?

– Что?

– Кар… – Люпин осекся, с изумлением глядя на Гарри. Детектор на мгновение посерел. – Ничего. Э-э… Как дела с Роном и Гермионой?

– Паршиво.

Оба посмотрели на детектор: тот остался белым.

– Ладно, к делу, – профессор Люпин выпрямился. – Почему ты не пришел после обеда?

– Тебя это не касается.

– Ты нарушил мои планы, так что очень даже касается.

Детектор подтвердил правдивость обоих предложений.

– Он оценивает искренность, а не истинность чьих-то слов, – кивнув, заметил Гарри.

– Именно. А теперь прекрати уводить разговор в сторону.

– Могу лишь повторить свой ответ.

– Тогда я повторю вопрос, – Люпин угрожающе наклонился вперед. – Изволь ответить на него, иначе я назначу тебе взыскание и пожалуюсь твоему отцу.

Гарри расхохотался.

– И что тут смешного? – требовательно спросил Люпин.

– Мне никто никогда не угрожал, что пожалуется моему отцу, – усмехнулся Гарри. – Но учитывая, что он тоже замешан в этом, он вряд ли удовлетворит твое любопытство.

Ремус покачал головой и вздохнул.

– Гарри, ты можешь мне сказать хотя бы часть правды?

Гарри глубоко задумался и наконец ответил: – Я не смог прийти из-за зелья, которое принял умышленно, но не для развлечения. Большего я сказать не могу.

– И тебе обязательно было принимать зелье именно после обеда?

– Нет. Я принял его раньше, но мы не знали, что оно будет действовать так долго. Я оказался более чувствительным, чем рассчитывал Северус. Он считает, что это от непривычки к некоторым компонентам.

Ремус посмотрел по-прежнему белый шар, слегка покрутил его и кивнул:

– Ну ладно. Северус учит тебе Темным Искусствам?

Гарри открыл было рот, собираясь ответить «нет», но остановился, припомнив лекцию отца о том, как накладывать Круциатус. – Самим заклятьям нет, – искренне сказал он.

Ремус ответил ему недоверчивым взглядом и слабо спросил: – Но?

– Но он позволяет мне читать любые книги и обсуждает их со мной. Теоретическая часть книг содержит гипотезы, относящиеся к Темным Искусствам. Он абсолютно недвусмысленно потребовал, чтобы я не пытался воспроизвести хоть одно из этих заклятий, – Гарри заколебался и прибавил: – Да мне и не особо-то хочется их накладывать, – детектор подтвердил и это.

Ремус с явным облегчением кивнул.

– Сев остается Севом, – пробормотал он, снова глядя на шар. Гарри внезапно решил, что стоит воспользоваться моментом.

– Почему ты не рассказал мне про оборотня? – быстро спросил он.

– Про какого?

По шару пробежала серая тень. Ремус заметил это, но предпочел сделать вид, что ничего не видит. Гарри упорно продолжал: – Про твою знакомую.

– Потому что тебя это не касается.

Гарри возмущенно взглянул на Ремуса, тот ответил не менее сердитым взглядом и крепко сжал шар в кулаке. Гарри был уверен: это оттого, что Ремус точно знал, какого именно детектор сейчас цвета.

– Она не сделала ничего плохого. Ты не имеешь права обвинять ее только в том, что она – оборотень. Нельзя не верить человеку или ненавидеть его только из-за этого!

– Она встречалась с Волдемортом.

Ремус дернулся и взглянул на шар. Он явно не знал об этом – а может, просто не хотел знать.

– Она может разговаривать с кем угодно. Она ничего не сделала !

– Пока не сделала.

Боль, пробежавшая по лицу Ремуса, многое сказала Гарри. Он надавил: – Но ты остаешься верен своим друзьям, верно, Ремус? Как бы они ни поступали, – он усмехнулся и добавил: – Просто хаффлпаффец, да и только.

Ремус так и не поднял головы.

– Она ничего не сделала, – повторил он. – И может быть, и не сделает.

Серые волны выдали его сомнения, и Гарри подавил воскресшее было участие к оборотню.

– И как ты только оказался в Гриффиндоре? – пренебрежительно спросил он.

Ремус дернулся, нервно взглянул на Гарри и с горечью спросил: – Честно? Я просто уговорил шляпу не отправлять меня в Хаффлпафф или в Рэйвенкло. Сириус уже был распределен в Гриффиндор, и Джеймс не сомневался, что попадет туда же. Шляпа спросила: «Значит в Гриффиндор, да?», – тут Гарри подумал, что Ремус очень точно изобразил странный голос Шляпы. – «Что ж, мужества тебе не занимать, и у тебя сильное чувство чести, хотя и странное – очень странное. Да, ты можешь учиться в Гриффиндоре. Я, правда, думаю, что тебе больше подошел бы Хаффлпафф или даже Рэйвенкло. Там много таких, как ты». Но я продолжал просить: «Пожалуйста, в Гриффиндор», и в конце концов она согласилась.

– А, – Гарри слегка улыбнулся смущению Ремуса и наклонил голову к белому шару. – А меня шляпа хотела запихнуть в Слизерин, – признался он в качестве извинения.

– Что? – ошеломленно воскликнул Ремус.

– Она сказала: «Ты сможешь многого добиться» и «Слизерин поможет тебе достигнуть величия», а я все твердил: «Только не Слизерин, только не в Слизерин». В конце концов она уступила и сказала: «Ну что ж, тогда ступай в Гриффиндор». Так я туда и попал, – Гарри многозначительно посмотрел на шар в руке Ремуса. – Дамблдор сказал, что это из-за моей связи с Волдемортом, но я теперь так не думаю. Скорее всего, это из-за моей способности всюду совать нос, – он задумался и прибавил: – А еще я мог бы стать очень сильным Темным волшебником. У меня жуткий характер и иногда мне хочется командовать окружающими. Слизерин мог бы развить эти качества.

– Да.

– Иногда мне даже хочется провести опрос – анонимный, конечно, и проверить, сколько же людей беспрекословно отправились на факультет, куда отправила их Шляпа. А то мы придаем этому выбору слишком большое значение. Конечно, факультет определяет черты характера, но не так сильно, как мы считаем.

Ремус улыбнулся и перевел глаза на детектор: – Думаю, ты прав, – а потом вздохнул и посмотрел на стол, машинально отодвинув в сторону бумаги. – А как Северус?

– Все так же, – пожал плечами Гарри. – Он сегодня от души повеселился – даже притом, что я явился к нему с подбитым глазом и кучей проблем.

– Он опять весь обед сверлил меня взглядом.

– Это из-за женщины-оборотня, поручусь в этом. Он видел, как она разговаривала с Волдемортом. Поэтому и запретил мне оставаться с тобой наедине.