– Рон, – робко начала она и продолжила, услышав в ответ неразборчивое бормотание: – ты не знаешь, где Гарри?
– Не знаю и знать не хочу.
– Зато я хочу. Ну Рон!..
– Слушай, – пробормотал Рон, поднимая глаза, – что ты от меня хочешь? Гарри исчезает. Часто. Наверно, целуется где-нибудь с Малфоем.
– Ну, это вряд ли, – поперхнулась Гермиона.
– Значит, угощает кого-нибудь неизвестными зельями. Болтает с ядовитыми змеями. Чем он там еще занимается?
– Рон?
– Что?
– Может, объяснишь, что ты имеешь в виду?
Рон подпер подбородок руками, вздохнул и мрачно уставился на свой пергамент.
– Смотри сама. Перед уроком по уходу он отозвал меня в сторонку и дал мне одно зелье.
– Ну?
– Он сказал, что это вариант слабого успокаивающего зелья. Вообще-то, так оно и есть – только поприятнее. Но когда его действие начало проходить, я спросил, безопасно ли оно. Гарри в ответ пожал плечами и сказал: «Мне оно не повредило». Я надавил, тогда он признался, что он и сам не знает, что это такое, – у него это зелье получилось случайно, в один из дней, когда он помогал Снейпу.
Гермиона помрачнела буквально на глазах.
– Если я на него пожалуюсь, ты на меня очень рассердишься? – осторожно спросила она.
– Да. И откажусь от каждого своего слова.
– Ладно, – вздохнула Гермиона. – А что там со змеями?
– Он болтал с гадюкой перед уроком, – пожал плечами Рон. – Беда, конечно, невелика, но как-то дико, – он ссутулился и вытянул ноги. – Черт, хотел бы я, чтобы у нас все еще была Карта Мародеров.
– Мне бы тоже хотелось знать, где он, – кивнула Гермиона.
– И с кем, – добавил Рон. – Ну… в общем, ты понимаешь.
– Да, – Гермиона пододвинулась поближе и задумчиво нахмурилась. – Знаешь, а ведь Люпин вернулся.
– Сомневаюсь, что он сможет сделать новую карту. А если бы и мог, то отдал бы ее Гарри, а не нам.
Гермиона покачала головой.
– Он не стал бы делать новую. Но он может рассказать нам, как они сделали ту, – она улыбнулась и вскочила на ноги. – Пойдем, навестим Луни.
Рон уже приподнялся было, но остановился и прошептал:
– Сзади тебя.
Гермиона обернулась. Через комнату, двигаясь прямо к ним, шел Гарри. В руках у него была маленькая корзинка.
– Привет, – весело воскликнул он, подойдя ближе. Рон демонстративно уткнулся в пергамент, но Гарри голосом змея-искусителя добавил: – А я эклеры принес. И сливочное пиво.
Гермиона взвизгнула от восторга и схватила эклер.
– Гермиона, можешь передать один Рону? У тебя он возьмет, – попросил Гарри.
Рон метнул на Гарри сердитый взгляд и вернулся к своей работе, но вся его сосредоточенность исчезла, когда Гермиона положила рядом с его пергаментом салфетку с эклером.
Гарри сел рядом, глубоко вздохнул и вопросил: – Интересно, все друзья так ссорятся между собой? Или только мы?
Рон расхохотался и поднял голову: – Только мы. Мы трое вообще чокнутые.
– Хорошо еще, что мы никого нормального не мучаем, – заметил Гарри.
– Поругаться мы все равно поругаемся, – предупредил Рон. – Вот я только съем эклер и допишу эссе по трансфигурации.
– Морфологическая пластичность, – сказал Гарри.
– Чего?
– Используй где-нибудь в работе выражение «морфологическая пластичность». Я пытаюсь всех в классе уговорить на это. Макгонагалл голову сломает, пытаясь выяснить, где мы это выкопали.
Гермиона захихикала.
Глава 35. Честь оборотня
На следующее утро профессор Люпин перехватил Гарри в коридоре, по дороге на трансфигурацию.
– Мистер Поттер, – вежливо произнес он, – не могли бы вы зайти ко мне сегодня после занятий?
– Конечно, – согласился Гарри и нервно взглянул на Люпина: тот сейчас говорил и выглядел исключительно как преподаватель. – Э-э… это насчет вчерашнего?
– Отчасти. А заодно мы могли бы обсудить ваш проект. Я подобрал для вас список необходимой литературы.
– О. Хорошо, профессор, я приду сразу, как вы закончите урок.
Домашнее задание по зельям, заданное в среду, Гарри закончил во время обеденного перерыва. После короткой и безуспешной попытки отыскать хоть одно упоминание о том, что виверны понимают серпентарго, он вышел из библиотеки и вернулся к кабинету защиты. Ждать ему пришлось недолго – дверь распахнулась, и в коридор вывалилась толпа второкурсников из Хаффлпаффа и Слизерина. Тереза задержалась возле него и робко поздоровалась. Гарри помахал ей в ответ:
– Привет, Тереза. Увидимся завтра!
– Завтра? – удивленно спросил Люпин, когда Гарри зашел в опустевший класс.
– Она в квиддичной команде. Завтра после обеда у нас короткая тренировка – так, введение, чтобы новички приспособились. А настоящая будет в пятницу вечером, – он улыбнулся. – К понедельнику она меня возненавидит.
Люпин улыбнулся в ответ. Они прошли через классную комнату в кабинет, Люпин показал на кушетку и предложил: – Садись.
Гарри сел, и Люпин поставил перед ним чай и овсяное печенье, обычное и в шоколадной глазури, а потом взял со стола свиток пергамента.
– Тут список книг, которые могут пригодиться тебе, Гарри. Не думаю, что ты прочтешь все, но я бы хотел, чтобы ты отыскал их в библиотеке, просмотрел и отобрал четыре или пять. Опираясь на них, мы составим аннотацию работы, а если хочешь, то можем и сделать анализ последних событий.
– Про оборотней? – с любопытством спросил Гарри.
Люпин, к немалому удивлению Гарри, заметно напрягся.
– Тут я вряд ли могу быть объективен, – небрежно сказал он. – Если хочешь разобрать в работе сегодняшние цели оборотней, тебе лучше взять руководителем кого-нибудь еще – Дамблдора, например, а на меня сослаться только как на источник.
– Хорошо.
Люпин вздохнул, взялся за свою чашку и повертел ее туда-сюда по блюдцу:
– Гарри… почему ты подрался с Роном?
Гарри вздохнул.
– Рон докапывался до Малфоя. Правда, он только обзывался, но все равно без всякого повода. Малфой ничего не сделал, просто шел в класс, как и я. Вот я и сказал Рону оставить Малфоя в покое, а Рон обиделся. Тут еще Малфой подлил масла в огонь – назвал меня по имени, когда уходил, и Рон вообще взбеленился. Мне пришлось сбить его с ног и усесться сверху, чтобы он не накинулся на Малфоя. Когда Рон встал, он потребовал от меня, чтобы я запретил Малфою обращаться ко мне по имени. Я ответил, что лучше назову Малфоя Драко и погляжу на его реакцию. Рон в ответ набросился на меня. Я не потому вытащил палочку, что хотел проклясть его, – просто я рефлекторно выхватываю палочку, если кто-то пытается на меня напасть.
Люпин прикрыл глаза. Гарри видел, что эмоции на лице оборотня менялись, как картинки в калейдоскопе. Думал ли он о Джеймсе и Сириусе, о Северусе, о себе? Наконец Люпин открыл глаза и слегка нахмурился.
– Могу понять, откуда взялся подобный рефлекс, Гарри, но ты должен понимать, что подобное поведение не всегда безопасно, – тон был холодным, официальным, учительским, и это привело Гарри в бешенство. – В определенных ситуациях использование палочки может привести к тому, что тебя арестуют, а то и убьют. А вот если ты просто уклонишься от удара, а то и примешь его, то избежишь опасности и будешь иметь преимущество перед лицом закона.
Гарри зло вскинул голову:
– Не нужно мне петь о необходимости подчиняться для самозащиты. Я этого уже досыта наелся. И нападения Рона я терпеть не собираюсь.
– Да причем тут Рон! – рявкнул Люпин. – Если ты выхватишь палочку в здании министерства, любой проходящий аврор будет вправе убить тебя. В школе, кстати, это тоже запрещено, так что не делай этого здесь и научишься держать свои чувства под контролем.
– Я могу держать их под контролем, когда это необходимо. Но с Роном такой необходимости не было, – упрямо повторил Гарри.
Люпин наполовину вздохнул, наполовину зарычал: – Я бы надеялся, что ты когда-нибудь изменишься к лучшему, если бы Северус не был бы таким же гордым несгибаемым идиотом, как и Джеймс.
