– Да, сэр, – кивнул он.

Северуса душил гнев. Он покрепче сжал палочку: его терзало искушение пойти и наложить Cruciatus на ублюдочную сестрицу Лили и на все ее семейство.

– Я не стану вам помогать, Поттер.

Мальчик слегка пожал плечами. Выражение его лица говорило, что он и не ждал помощи. «И как я раньше мог считать этот горький фатализм заносчивостью?» – виновато подумал Северус.

– Но я могу предложить вам сделать следующее, – услышал он свой голос. – Выбирайтесь отсюда – самостоятельно , вы поняли меня? – и отправляйтесь в Хогвартс. Я позабочусь о том, чтобы директор позволил вам остаться.

В зеленых глазах вспыхнула надежда.

– Да? Но как я?.. Замки…

– Боюсь, как – это уже ваша проблема, мистер Поттер, – ехидно усмехнулся Снейп. – Раньше вам легко удавалось избегать излишней опеки.

С этими словами он выскочил из комнаты и захлопнул за собой дверь. Его мутило. Вид женщины, следящей за ним с другого конца коридора, настроения тоже не поднял. Он открыл ближайшую дверь – просто потому, что стоял рядом. Глазам предстала большая комната, забитая вещами – в основном из яркого маггловского пластика.

– Это комната Дадли! – взвизгнула хозяйка. – Вы не имеете права сюда заходить! Мой Дадли хороший, нормальный мальчик.

Северус взглянул на прижавшуюся к ней бесформенную тушу и не нашелся, что сказать. Женщина подошла ближе и стала навешивать замки на дверь Поттера. Северус слышал, как они защелкиваются – один, другой, третий…

Он не мог выдержать больше ни минуты в этом доме. Развернувшись на каблуках, он слетел вниз по лестнице, задевая мантией стены. Перед входной дверью он задержался на секунду, пробормотал: «Ennervate », направив палочку на толстяка, и исчез.

Глава 6. Побег

Сразу после ухода Снейпа – назвать его отцом не получалось даже мысленно – Гарри уставился на дверь, запертую на пять замков и задвижку с другой стороны. Может, если раздобыть пилу, можно перепилить дужки изнутри? Нет, косяк врезан в стену, и к замкам не подобраться. А если через окно? Так выбраться будет легче – можно сломать защелки или просто разбить стекло и выпрыгнуть. Но как потом достать сундук из чулана? Вещи тут и на день оставить нельзя – как только Дурсли узнают, что он сбежал, сразу все повыбрасывают, а то и просто уничтожат – с них станется. И, кроме того, ему нужна палочка, чтобы вызвать «Ночного Рыцаря», прежде чем его поймают.

Размышления были прерваны появлением дяди Вернона:

– Это ты виноват, что в наш дом притаскиваются ненормальные и оскорбляют нас!

Гарри не стал спорить. В течение десяти минут он молча соглашался с каждым эпитетом, которым дядя награждал Снейпа, и с большей частью оскорблений, сыпавшихся на него самого. Закончив, дядя выскочил из комнаты, захлопнул дверь, запер ее и сообщил, что сегодня Гарри останется без ужина и не сможет воспользоваться туалетом. С этим спорить тоже было бессмысленно. Молча кивнув, Гарри лег. Голод и волнения окончательно добили его. Он уснул.

Решение пришло наутро. Даже если он доберется до замков, пилить их надо будет долго и его непременно поймают. А вот дверь… она современная, полая внутри. Пара дырок и часок работы пилой – и получится отверстие, достаточное для того, чтобы пролезть через него.

Сейчас, конечно, ничего не выйдет. Нужно протащить в комнату несколько инструментов, дождаться, пока Дурсли уйдут на несколько часов, пропилить отверстие и выбраться. Потом взломать чулан, взять сундук, дотащить его до дороги и вызвать «Ночного Рыцаря» – и при этом не попасться. И все же это уже план. Надо только подготовиться и набраться терпения.

«После визита Снейпа, – удрученно думал Гарри через два дня, – и без того плохое лето обернулось полным кошмаром».

Правда, почти весь июль Дурсли держали его взаперти и кормили даже меньше, чем в прошлые годы, но он, по крайней мере, мог наслаждаться книгами и письмами в одиночестве. А теперь дядя Вернон злился за вторжение волшебника, тетя Петуния – за напоминание о покойной сестре, а Дадли – за то, что «этот человек» заглянул в его комнату. Бить его они не осмеливались, но безразличие Снейпа показало им, что издеваться над Гарри можно безнаказанно. Тетя Петуния вернулась к своей обычной практике: поручала ему столько, что он физически не успевал все выполнить, а она пеняла ему за леность и в наказание оставляла без еды. Кроме того, она старалась заставить его делать всю самую опасную и тяжелую работу.

После того как он целый день пропалывал сорняки под палящим солнцем, ни на секунду не имея возможности спрятаться в тень, и страшно обгорел, тетка велела ему обрезать разросшиеся деревья.

Гарри посмотрел на первую отмеченную ветку и машинально потер сожженную шею. Ожог отозвался резкой болью. Он отдернул руку и вновь взглянул на ветку. Последний раз он ел вчера днем, и в голове слегка звенело.

«Если подрезать здесь и отскочить влево… главное, вовремя отскочить… если получится, конечно…»

Гарри снова поднял голову. Тетя Петуния высунула голову в кухонное окно и злорадно крикнула:

– До обеда не закончишь – еды не получишь!

Гарри медленно поплелся в садовый сарай, где царила благословенная прохлада. Он нашел пилу и садовые ножницы, вытащил сигарету из тайника, который Дадли устроил за цветочными горшками, и торопливо выкурил ее. Слабость немного отступила.

– Надо бы поторопиться, – пробормотал он, – поесть мне не помешает. Интересно, а Дадли догадывается, что я обнаружил все его тайники?

Подойдя к дереву, он встал на перевернутое ведро, чтобы дотянуться до ветки, и сделал первый надрез. Нижний надрез шел под углом, чтобы ветка упала вправо, где крона была не такая густая. Когда ветка угрожающе затрещала, Гарри спрыгнул с ведра и откатился влево, а потом вправо, удачно избежав удара. Это странным образом подбодрило его, и он улыбнулся в первый раз за эти дни.

– Ну, а теперь – следующая!

Когда он вернулся, Дурсли уже сидели за обеденным столом.

– Мы уже начали, – ехидно сказала тетя Петуния.

– Но вы же еще не закончили, – взмолился Гарри. – Пожалуйста, можно мне немного?

Его шатало, но он старался этого не показывать.

Тетка нахмурилась, потом негодующе фыркнула:

– Нужно тебе, так бери тарелку и убирайся на улицу. Ты слишком грязный, чтобы есть на кухне.

Радуясь неожиданной удаче, Гарри забрал остатки цыпленка (противные остывшие крылышки и кожица), уселся на крыльцо и начал медленно есть, стараясь подольше растянуть удовольствие. Покончив с едой, он отнес на место пилу и ножницы, нашел пилу поменьше и примотал ее к бедру. Хорошо, что штаны были так велики – трудно было что-то заметить под ними. Гарри поплелся наверх в свою комнату. Дурсли все еще сидели на кухне, обсуждая фильм, который Дадли хотел посмотреть.

– …и тут они убили его друга, – продолжал Дадли, – но ему пришлось нести труп, потому что…

Гарри ускорил шаг, вспоминая тяжесть тела Седрика на руках и груз еще тяжелее – вина и страх, и скорбь, и раскаяние – свинцом давящий на сердце.

– Аж до слез пробирает, – пробормотал он.

Войдя в комнату, он спрятал пилу под половицу. Полдела сделано. Теперь нужны молоток и шило, или молоток и отвертка, или, на худой конец, просто молоток – и он не упустит свой шанс.

– Завтра молоток, – мечтательно прошептал Гарри, – а потом – свобода!

Удобный случай выпал в пятницу, почти через неделю после визита Снейпа. Гарри мыл посуду после обеда, когда тетя Петуния велела ему отправляться в свою комнату.

– Мы уходим в кино, – объяснила она, – и я хочу быть уверена, что ты за это время ничего не натворишь.

– А можно, я достану еще один учебник? – нарочито уныло спросил Гарри. Тетке лучше не знать, что его радует подобная перспектива.