– Бедный профессор Люпин, – пробормотала Гермиона. – Люди будут обвинять его в том, что произошло. Это так нечестно!
«Он знал, – отстраненно подумал Гарри, припомнив Ремуса, сжимающего письмо. – Может, он и не замешан в этом, но он знал ». И все же эта мысль не смогла прогнать сочувствие, которое он испытал, взглянув на откровенно несчастного Ремуса. Гарри решил поделиться своими подозрениями с Гермионой, но позже, когда вокруг не будет столько народа.
– А Снейп в ярости, – пробормотал он, пытаясь взять себя в руки. – Сейчас к нему лучше не подходить.
– Уж Снейп-то, по-моему, должен был бы об этом знать, – прошептала Гермиона. Гарри поморщился. Ему вдруг пришло в голову, что Ремус просто шпионил, но не смог вовремя узнать нужную информацию. Но почему же тогда Снейп так зыркает на него?
– Думаю, что вы все уже слышали печальные новости, – раздался голос Дамблдора. – Повторю вкратце для тех, кто еще не знает: сегодня ночью было два нападения. Первое осуществили члены ССО, экстремистской группировки, защищающей права оборотней и вступившей в союз с Волдемортом. Они напали для того, чтобы заразить, а не убить, точно так же, как и месяц назад. В отличие от прошлого нападения, на этот раз пострадал не только сотрудник министерства, но и популярный игрок в квиддич Трент Дюран.
По залу прокатился громкий гул голосов, несколько девочек взвизгнули. Очевидно, многие еще не слышали о произошедшем. Гарри заметил, как мадам Хуч тяжело сгорбилась над пустой тарелкой.
– Надеюсь, что вы все достаточно взрослые и зрелые люди, и не станете винить в этом всех оборотней. Это так же несправедливо, как обвинять всех чистокровных волшебников в преступлениях Пожирателей Смерти.
«Или всех полукровок за то, что натворил в своей жизни лорд Волдеморт», – добавил про себя Гарри. Ему не слишком понравились те слова, которые он смог разобрать в раздающемся гуле. Было очевидно, что большинство студентов было склонно обвинять в нападении именно всех оборотней. Теперь Северус косился на Люпина в открытую, а профессор Спраут с видимым отвращением отодвинулась подальше от преподавателя защиты.
– Для их только-только улучшившихся отношений это чересчур, – прошептал Гарри Гермионе.
– Попрошу тишины, – снова заговорил Дамблдор. Гул стих, превратившись в негромкий шепот, и директор продолжил: – Второе нападение, повлекшее за собой человеческие жертвы, произошло в Хогсмиде и было осуществлено совместными усилиями дементоров и людей на службе Волдеморта. Преступники напали на дома двух смешанных семей в Хогсмиде. Жертвы получили поцелуй дементора или были убиты заклятьем. Над домами была поднята Черная Метка. К счастью, авроры успели связаться с персоналом Хогвартса и жителями города, имеющими определенный опыт, и благодаря этому нам удалось отразить еще три подобных нападения. Боюсь, правда, что деревни в окрестностях Хогсмида находятся в большей опасности. Не собираюсь надоедать вам больше, чем необходимо, но несколько объявлений нужно сделать прямо сейчас. Во-первых, сегодняшний поход в Хогсмид переносится на следующую субботу, – несколько третьекурсников разочарованно застонали. Студенты старших курсов возмущенно зашикали на них.
– Город в трауре, – сурово сказал Дамблдор. – Там не нужны сегодня ни радостно гомонящие студенты на улицах, ни даже скорбящие. А вот в следующую субботу вы сможете насладиться сполна. Владельцы магазинов пообещали, что закроются на час позже обычного, так что мы сможем совместить прогулку с квиддичным матчем, который состоится в девять утра, а не в одиннадцать, как было объявлено.
– Во-вторых, – продолжал он, – к нам обратились несколько семей, предпочитающих давать детям домашнее образование, с просьбой предоставить им убежище в Хогвартсе. Большинство комнат на четвертом этаже пустует, и я согласился отдать их для этой цели. Мы приютим несколько семей, в которых имеются и маленькие дети, и дети школьного возраста, вместе с гувернерами. Не забывайте, что вы должны быть вежливы при встрече с ними, хоть и думаю, что подобные встречи будут крайне редки. Наше меню станет не таким разнообразным, так как домовым эльфам прибавится работы, но я думаю, что это станет единственным изменением в нашей повседневной жизни.
– В-третьих, любой, кто хочет поделиться своими мыслями или поведать о своих страхах, может обсудить это со своим деканом, мадам Помфри или со мной. Весь завтрашний день, и все вечера на следующей неделе, после занятий и до ужина, я буду у себя в кабинете. Пароля на двери в это время не будет. И, наконец, я призываю всех вас относиться друг к другу с уважением, которое, без сомнения, заслужили и учителя, и студенты. А теперь ешьте, пока не остыло.
Первый вопиллер пришел к концу завтрака, когда больше половины студентов уже ушли. Ремус открыл письмо и устало выслушал визгливый голос, перечисляющий его недостатки и обвиняющий Ремуса в том, что он угроза для жизни студентов. Вопиллер заканчивался прямыми угрозами.
На третьем вопиллере директор взмахнул палочкой, и письмо взорвалось, оставив после себя лишь малиновый дымок. Гарри услышал слова Дамблдора: – Профессор Люпин, если вы собираетесь слушать всю эту гадость – что я лично делать не рекомендую, я вынужден попросить вас есть в своей комнате. Не стоит подавать детям столь пагубный пример дурного языка, дурных манер и дурной логики.
Ремус тяжело встал и покачнулся. Гарри поймал взгляд отца. Теперь Северус смотрел на Ремуса с неприкрытой ненавистью. Гарри вскочил с места и успел перехватить Ремуса у другого конца учительского стола.
– Что, Гарри? – тихо спросил Ремус.
Гарри вдруг с испугом понял, что Ремус ожидал удара. Неловко придвинувшись ближе, он сказал: – Не слушай ты их. Они того не стоят.
– Я буду делать то, что считаю нужным.
Гарри, не в состоянии выдавить и слова, кивнул и положил руку Ремусу на плечо.
– Поттер! Немедленно вернитесь на место! – рявкнул Снейп.
– Северус… – увещевающе начал Дамблдор.
– Поттер – студент! Он не имеет никакого права находиться здесь, и уж тем более ласкать своего нелюдя-учителя перед…
– Профессор Люпин все же человек, Снейп, несмотря на свою болезнь.
– Эта болезнь превращает его в животное !
– Лишь на одну ночь в месяц…
Ремус выскочил из зала. Гарри повернулся к преподавателям спиной и снова сел на свое место, чтобы поговорить с Гермионой. Раздраженные голоса взрослых все равно доносились до него, хотя слов было не разобрать. Гарри обернулся и увидел, как Северус вылетел из комнаты, причем, добежав до двери, он повернулся настолько резко, что его мантия взлетела над полом, открывая ботинки. Гарри даже не удивился.
– Мне нужно побыть одному, – сказал он Гермионе. – Увидимся после обеда, ладно? Не волнуйся за меня.
Гермиона молча кивнула. Гарри увидел, как в глазах ее заблестели слезы, и неловко обнял подругу: – Прости. От меня сейчас все равно толку никакого.
– Я понимаю, – ответила Гермиона. – Я буду у себя или в библиотеке.
Подошла смущенная Джинни и остановилась рядом. Гарри взял ее ладонь и соединил руки девочек: – Позаботься о Гермионе, Джинни, ладно? Ради меня.
– Конечно, – отозвалась Джинни.
Гарри ушел.
Он вышел из замка и побрел куда глаза глядят. День был ясный и солнечный, но прохладный. Гарри и сам не заметил, как очутился на берегу озера. Он брел под мягкий, успокаивающий шум воды, бьющей о прибрежные камни, пока не добрался до небольшой осиновой рощицы у самого берега. Деревья росли не настолько тесно, чтобы человек не мог протиснуться между ними, но все же достаточно близко друг к другу, так, что кроны, переплетаясь, затеняли все кругом. Солнечные лучи, пробиваясь сквозь листву, казались зелеными, и легонько поблескивал толстый ковер мха под ногами.
Гарри дошел до центра рощицы и остановился. Мысль о дементорах не покидала его. Как бы тяжело ни было сейчас на душе, он решил попытаться вызвать Патронуса.
