– Он все равно урод, – громко заметил Рон. Гарри повернулся и поймал взгляд рыжика, устремленный на Гермиону.
– А по-моему, он замечательно выглядит.
– Нет, урод. И вообще похож на какого-нибудь иностранца.
Гарри непроизвольно дернулся. Гермиона обернулась к нему, с минуту они просто смотрели друг на друга, объединенные общим негодованием, потом Гермиона повернулась к Рону.
– На себя посмотри, – рявкнула она. – И вообще, твое счастье, что мы на ужине, а то бы я тебе такую плюху залепила!
– За что? – потрясенно спросил Рон.
– Знаешь, Британия – это еще не центр вселенной, – сердито ответила Гермиона. – И если красота для тебя ограничивается понятием «по виду заметно, что земляк», то тебе надо бы кое-чему подучиться.
– Ну, ты же совсем не похожа на меня, – ошеломленно пробормотал Рон, – а все равно хорошенькая.
– Нет, вы только представьте себе! – воскликнула Гермиона. – И это при том, что я всего-навсего из другого графства!
Рон беспомощно поглядел на Гарри. Тот ответил рыжику твердым взглядом и посоветовал:
– Осторожней с такими комментариями, насчет «иностранцев». Два твоих брата, между прочим, каждый день с ними работают. Вот и поговори с ними.
Рон выразительно пожал плечами и упрямо повторил:
– Но он все равно урод.
После ужина все трое направились к профессору Люпину. Гарри постучался, Ремус медленно приоткрыл дверь и с удивлением оглядел незваных гостей.
– Что-то срочное? – осведомился он.
Гарри быстро глянул на Ремуса. Оборотень, как и всегда перед полнолунием, выглядел усталым и больным, но Гарри видел, как тот принимал гостей и в худшем состоянии.
– Нам нужно кое-что выяснить насчет карты, – объяснил Гарри.
– Проходите, – нахмурился Ремус. – Только особо не рассиживайтесь. У меня нет времени, – он захлопнул дверь и повернулся ко всем троим. – Ну?
– Я хочу нанести на карту окрестности замка, – быстро сказал Гарри. – Туннели, дорогу в Хогсмид, территорию возле Запретного леса.
– Отличная идея, – просветлел Ремус. – Ты собираешься зарисовывать все туннели?
– Только открытые.
– Почему?
– Что почему? – опешил Гарри. – Почему туннели?
– Нет, почему только открытые, – догадалась Гермиона. – Профессор, вы думаете, что нам стоит зарисовать и обвалившиеся туннели?
– Это было бы куда полезней, – лучезарно улыбнулся Ремус.
– Конечно, – согласилась Гермиона. – Куда проще разобрать завал, чем выкопать новый туннель.
– Именно.
– Но мы не знаем, как зарисовать территорию вне замка, – затараторила Гермиона. – Мы же не можем воспользоваться тем способом, что вы когда-то.
– Ясно, – помрачнел Ремус. – Приходите в понедельник, тогда и поговорим. Я к тому времени уже буду чувствовать себя получше. А пока займитесь туннелями.
– Но Ремус… – начал Гарри. Что-то мягко ударилось в стекло, и Гарри заметил совиные крылья за темным окном.
– Уходите, – велел Ремус. – До полнолуния я все равно ничем не смогу помочь, – он встал и направился к окну. – Уходите. Пожалуйста.
Гарри, не ответив ни слова, открыл дверь. Позади него мягко захлопала крыльями сова. Гарри вышел вслед за Роном и Гермионой, повернулся, чтобы закрыть за собой дверь и увидел, что Ремус сжимает в руке полученное письмо. Глаза оборотня были зажмурены.
Гарри был слишком занят размышлениями о Ремусе, чтобы думать о чем-нибудь еще, и лишь очутившись перед дверью библиотеки, сообразил, что не хотел идти сюда. Рон и Гермиона провели Гарри в архив, сняли с полки коробку с фотографиями и показали найденные фотографии Поттеров.
– По-моему, это твоя мама, – весело заметил Рон, протягивая Гарри один из снимков.
Гарри согласно кивнул. Узнать четырнадцати-пятнадцатилетнюю Лили было совсем несложно. Гарри с улыбкой посмотрел на ее чудесные волосы.
– Не будь она магглорожденной, я бы решил, что она твоя родственница, Рон.
– Можно подумать, мы единственные рыжеволосые волшебники в Британии, – пренебрежительно ответил Рон. – Мои родители вон тоже почти что и не в родстве.
– Почти что? – удивленно моргнула Гермиона.
– Насколько я слышал, все чистокровные волшебники Британии в той или иной степени родственники, – фыркнул Гарри.
– Были родственные отношения по двум линиям, но шесть поколений назад, потому что родители папиной мамы приехали из Ирландии, понимаете? – Рон говорил быстро, но было заметно, что он не пытается что-то скрыть, просто считает тему избитой, неинтересной и не заслуживающей внимания. Гермиона все еще смотрела на него с удивлением. Гарри поймал ее взгляд и слегка качнул головой.
– Вот видишь, – сказал он вместо этого. – Ясно же, что британским магам нужно чаще заключать браки с иностранцами, или магглорожденными, или и теми, и другими.
– Может быть, – пожал плечами Рон. – Я лично хочу прожить жизнь с человеком, который будет мне дорог. А все остальное не так уж и важно.
Это прозвучало так просто и чисто, что Гарри смутился. Стараясь скрыть смущение, он взял следующую фотографию, снятую у озера в ветреный день. Джеймс и Сириус затеяли магический поединок, а Питер жадно наблюдал за ними. Ремус, устроившийся на нижней ветке дерева, тоже лениво поглядывал на них. Дуэль явно была шуточной. Сириус споткнулся о корни дерева, и Ремус быстро спрыгнул вниз. Видимо, он потребовал перемирия, потому что Джеймс немедленно поднял палочку и обезоруживающе улыбнулся.
На следующей фотографии был снят Джеймс, поигрывающий снитчем, и Гарри отбросил ее в сторону.
Нахмурившись, Рон подобрал карточку.
– По-моему, эта лучше всех. Ты видел, что он вытворяет со снитчем?
– Видел, – вышел из себя Гарри. – И больше не желаю на это глядеть.
– Гарри? – осторожно окликнула его Гермиона. – Ты в порядке?
Гарри уставился на стол, пытаясь придумать, что бы сказать. На глаза ему попалась фотография, на которой Джеймс нежно обнимал Лили. У обоих были поглупевшие от счастья лица. На этот раз Джеймс не теребил свою шевелюру, а нежно поглаживал волосы Лили, и Гарри подумал, что таким Джеймс нравится ему намного больше.
– Я видел, как он – папа, то есть, – делал это. Играл со снитчем, я имею в виду. А заодно и издевался над беззащитным человеком – только для того, чтобы развлечь Сириуса.
– Видел? – переспросил Рон. – Во сне?
– Нет, в думосбросе. Я потом спросил об этом Сириуса, а тот ответил только, что они еще были мальчишками.
– Наверно, это было неприятно, – постаралась подобрать слова Гермиона.
Гарри кивнул и взял следующую фотографию. На ней была изображена только Лили. Она улыбалась и щурилась, пытаясь защитить глаза от солнечного света. На ее пальце блестело изумрудное кольцо.
Гарри охватил ужас. «И дернуло же меня сказать им, что кольцо обручальное! А если они уже достаточно насмотрелись фотографий и поймут, что она вовсе не встречалась с Джеймсом, когда носила это кольцо?». Он сунул фотографию в сумку: – Я ее заберу.
– Ты не можешь!
– Еще как могу. Этим фотографиям здесь вообще не место. Это неправильно.
– Гарри, в маггловских школах тоже есть альбомы с фотографиями учеников.
– Но фотографии-то маггловские! И студенты знают, что их фотографии хранятся в школе. Ремус, например, понятия не имел, что фотография, которую я ему принес, была выставлена на всеобщее обозрение.
Рон взял следующую фотографию и отложил ее в сторону, даже не показав Гарри.
– Что там? – спросил Гарри.
– Снова твой папа балуется со снитчем, – Рон поколебался. – Если Сириус сказал такое… Ты из-за этого думаешь, что и с Малфоем можно общаться? Раз уж твой папа и Сириус в конце концов исправились?
Гарри с трудом удержался, чтобы не сказать, что не знает, исправились ли они. Он совсем не помнил Джеймса, и никогда не мог убедить Сириуса вести себя иначе. Вместо ответа он пожал плечами:
– Они и так во многом были похожи. Джеймс Поттер, считай, и был Драко Малфоем, только без Темных Искусств и фанатичного преклонения перед чистотой крови.
