Гермиону они нашли в архиве. Девушка разглядывала фотографии, и Гарри поморщился. Ему давно уже стоило поговорить с Северусом об этих фотографиях, но все никак не выдавалось подходящего случая. Так что, может, и к лучшему, если он тоже просмотрит эти фотографии вместе с друзьями и сумеет стащить самые подозрительные.

– Ты должен посмотреть кое-какие снимки! – воскликнул Рон. – Мы отложили те фотографии, на которых твои родители и Сириус.

– Спасибо, – отозвался Гарри, – но у меня сейчас не слишком подходящее для этого настроение. Давайте поговорим и пойдем ужинать.

– А после ужина посмотришь?

– Зависит от нашего разговора.

Рон виновато отвел глаза и кивнул.

– Пока мы не начали, – вмешалась Гермиона. – Я выяснила, кто такой этот «Сев».

Гарри замер.

– Я нашла другую фотографию, – Гермиона кинула снимок на стол. – Это Северус Снейп – профессор Снейп. Представляете себе?

Гарри и Рон взглянули на фотографию, и к ним повернулся черноволосый юноша с хмурым лицом. Выражение лица и нос были такими же, как у сегодняшнего Северуса, но волосы были ухожены, а лицо чисто вымыто. Хмурился он из-за того, что пытался выхватить тетрадь из рук юноши с каштановыми волосами, а Ремус отскакивал в сторону, крутил рукой, в которой была зажата тетрадь, короче, всячески мешал Северусу перехватить ее. На секунду Северус остановился и улыбнулся, потом возобновил свои попытки.

– Это Снейп?! – недоверчиво воскликнул Рон.

– Очень похож на него.

– Совершенно не похож! И тут он улыбается!

– Думаю, что он умел это делать. Кстати, – Гермиона понизила голос до шепота, – он пришел сегодня на занятия с мытой головой и причесанный. Я чуть в обморок не грохнулась!

– Мы можем идти? – резко спросил Гарри.

– Пошли, – кивнула Гермиона, кидая фотографии в коробку и возвращая коробку на место, за старыми подшивками «Пророка». Гарри заметил, что коробка стояла на полке с надписью 1970-80 гг.

Они вышли из библиотеки, и Гарри привел их в пустую комнату. Как только они оказались внутри, он запечатал дверь заклятьем.

– Что, – неловко спросила Гермиона, – это настолько большой секрет?

– С чего ты взяла?

– Ну, ты так тщательно запираешься…

– Я теперь все время так делаю, – рассмеялся Гарри. – Запираю вещи. Забочусь, чтобы никто не подслушал мои разговоры. Привычка.

– Так ты нас прощаешь или нет? – дрожащим голосом спросила Гермиона.

– Я… – Гарри запнулся, пытаясь подыскать наиболее подходящие слова. – Я готов с вами сотрудничать…

– Очень любезно с твоей стороны, – фыркнул Рон.

– Прости, но… Мне нужно время, чтобы по-настоящему простить вас.

– И что мы будем делать? – требовательно спросила Гермиона.

Гарри набрал воздуха и выпалил:

– Я хочу закончить карту.

– Значит, тебе шпионить можно, – заметил Рон.

– В отличие от некоторых, я не собираюсь следить за своими друзьями и вообще за кем-то конкретно. Просто хочу видеть определенные места.

– Какие именно?

– Туннели. Дорогу в Хогсмид. Территорию между замком и Запретным лесом.

Рон и Гермиона переглянулись.

– Это сложнее, – сказала Гермиона.

– Почему?

– Мы не пробовали наносить на карту территорию вне замка. Я не уделяла ей достаточно внимания, и нас больше волновали закрытые комнаты и публичные места, вроде библиотеки. У Мародеров был Питер, который мог пробраться в любую дыру, а Джеймс в своей мантии мог пройти вместе с ним и наложить заклятье. Я думала, что мы могли бы достать крысу и попытаться контролировать ее, но Рон не хочет держать крысу. А нам нужно маленькое, но сильное животное, способное проникнуть куда угодно, и…

– Хорек, – предложил Гарри.

– Что? – на секунду опешила Гермиона, но сразу просияла: – Замечательно! Рон, мы купим хорька.

– Я не стану держать хорька, – с ужасом отозвался Рон.

– Но ты должен! Я не могу взять второе животное – Лаванда станет возражать! А твои соседи по комнате возражать не будут.

– Только не стоит наносить на карту чью-нибудь запертую комнату, – прервал их спор Гарри.

– И что же за карта тогда у нас выйдет? – неприязненно отозвался Рон. – Мародеры отметили все.

– Я не собираюсь повторять все поступки Мародеров! Отметим только защитный периметр Хогвартса, и все.

– Я постараюсь выяснить, как это можно сделать, – пообещала Гермиона.

– Поговорим с Ремусом, – предложил Гарри. – После ужина.

– Тебе что-нибудь известно о магии крови? – спросила Гермиона, когда они спускались по лестнице. Гарри резко остановился.

– О магии крови? – он удивленно посмотрел на нее. – А зачем тебе магия крови?

– Значит, известно, – резко заметила Гермиона. – Тогда объясни мне, что это такое.

– Понимаешь, это не совсем точный термин. Под этими словами подразумеваются две совершенно разные вещи. О какой из них тебе рассказать?

– Не знаю.

– Вот как, – Гарри ощутимо расслабился. – Ты что, просто столкнулась с этими словами в книге?

– Да.

– Ладно. «Магия крови» может означать магию, основанную на родстве – тут слово «кровь» используется в том же значении, что и в выражении «чистая кровь», либо же относиться к любым чарам, заклятиям или зельям, в которых используется человеческая кровь.

– Но ведь это же все Темные Искусства, разве не так?

– Не так, – твердо ответил Гарри.

Рон, внимательно изучавший собственные ноги, при этих словах поднял голову и возразил:

– Нет, так.

– Все зелья, в которых используется человеческая кровь, являются незаконными , – объяснил Гарри. – Точно так же, как незаконными считаются все чары и заклятья, в которых применяется кровь другого человека, не того, кто накладывает заклятье. Только три четверти из них считаются Темными Искусствами, а сама магия крови до 1981 года запрещенной не была.

– Ее запретили после падения Волдеморта? – догадалась Гермиона.

– Верно. Просто для удобства. Тогда целую кучу вещей объявили Темными Искусствами и запретили – хотели получить возможность арестовать Пожирателей Смерти, вину которых доказать не удалось. Об этом упомянуто в «Акте о составляющих Темных Искусств» от 1981 года. Определенного эффекта они добились, но вместе с водой выплеснули и ребенка – пропало очень много полезных заклинаний. Дамблдор надеется, что к тому времени, как наши дети пойдут в школу, этот акт наконец отменят. Возможно, нам придется отвечать на вопросы детей о заклятьях, которыми вовсю пользовались наши родители, но о которых мы сами и понятия не имеем, – он запнулся, потом с сомнением продолжил: – Я, конечно, не о твоих родителях говорю, Гермиона, но ты поняла, что я имел в виду.

Гермиона снова принялась спускаться по ступеням:

– Значит, в то время, когда ты родился, магия крови была разрешена?

– Частично. И кстати, во многих случаях кровь можно заменить чем-то еще. Вот смотри, Рон, твои братья сделали кое-что на основе крови, так я объяснил им, что вместо крови они могут использовать… кое-что другое, – Гарри покраснел, как рак.

– А почему ты не говоришь мне, что именно? Не можешь?

– Нет, просто не хочу говорить при Гермионе.

– Да хватит тебе, – выпалила Гермиона. – Не будь ребенком.

– Сперму, – тихо пробормотал Гарри.

Гермиона захихикала. Рон позеленел и взмолился:

– Скажи, о каком приколе ты говоришь.

– Но это сделало его разрешенным , Рон, – жестко ответил Гарри. Гермиона захихикала еще громче.

– Гарри! – чуть не расплакался Рон. – Ну скажи, пожалуйста!

– Не скажу. Кто не видел, тот не отравится.

Когда они уселись за гриффиндорский стол, Гермиона подтолкнула Гарри локтем и указала на Снейпа: – Разве он не здорово выглядит? Ему бы еще зубы подправить…

Пока она шептала те же слова Рону, Гарри оглядел Северуса. Сейчас отец выглядел так же, как в тот вечер, когда вымыл голову по просьбе Гарри. Гарри заметил, как Северус обменялся парой фраз с Ремусом. Тот удивленно вскинул голову, но сразу же снова сник. Гарри подумал, что полнолуние обещает быть тяжелым.