«Кажется, в первый раз за все время это была просто беззлобная пикировка», – подумал Гарри.
Вызов пришел, когда Гарри делил свое внимание между булькающим в котле зельем и Снейпом, который занимался еще двумя. Снейп дернулся и резко выдохнул, его правая рука метнулась к левой, но остановилась на полпути, пальцы сжались в кулак. Гарри подумал, что они никогда не говорили об этом в открытую: Снейп лишь намекал на свои занятия, а Гарри намекал, что он все знает, да и в письме Джеймса упоминалось, что Снейп был Пожирателем Смерти и стал впоследствии шпионом. А сейчас Снейп смотрит на него чуть ли не с трепетом.
– Пора бежать? – небрежно осведомился Гарри. – Вы идите, а я тут постараюсь за всем приглядеть.
Снейп резко кивнул и выбежал из комнаты, зажимая левое предплечье правой рукой. У Гарри не было времени оценить этот момент истины – теперь ему приходилось следить за тремя зельями одновременно.
К концу вечера Гарри был абсолютно уверен, что два зелья удались, хотя Снейпу на всякий случай стоит их проверить. Третье было безнадежно испорчено. Он вылил его и вымыл все оборудование перед тем, как идти спать. Разбудил его голос Дамблдора, доносящийся из камина. Небо за окнами уже слегка посветлело.
– Гарри!
– Что? – подскочил на кровати Гарри. В голове пронеслось: «Если я буду заниматься… чем-нибудь эдаким, лучше бы задергивать занавески».
– Северус вернулся, но сейчас он без сознания. Он в больничном крыле. Я решил, что ты захочешь знать.
Гарри уже вскочил с постели и напяливал поверх пижамы зеленую мантию.
– Ему сильно досталось?
– Бывало и хуже, – начал Дамблдор, но запнулся. – Да. Он поправится, но… досталось ему крепко.
Пока Гарри добежал до больничного крыла, на востоке уже появилась бледная полоса. Снейп лежал в большой комнате, рядом с кабинетом мадам Помфри. Мальчик уселся на стул рядом с кроватью.
Дыхание Снейпа было тяжелым. Его явно избили, правая рука была в лангете от плеча до пальцев, на щеке длинная царапина. Другую щеку украшал огромный синяк, имеющий очертания руки, что позабавило Гарри, несмотря на все его сочувствие. Странно было думать, что кто-то из Пожирателей залепил Снейпу пощечину, словно оскорбленная дамочка. Остальную кожу покрывали меньшие по размеру синяки и порезы.
Волосы Снейпа рассыпались по лицу. Гарри откинул их в сторону и поморщился от ощущения липкости на пальцах.
– Как их можно столько не мыть? – пробормотал он. – Неужели не чешется?
Снейп дернулся и перевернулся на бок. Теперь его левая рука лежала поверх подушки, и Гарри подавил внезапное желание поднять рукав и взглянуть на Метку. Он вздрогнул и зажал руки между коленями. «Ну зачем мне на нее смотреть? Я и так знаю, что она там, и вид ее лишь причинит мне боль».
Гарри валился с ног от усталости, но хриплое дыхание Снейпа не давало ему расслабиться и задремать. Он было пожалел, что не захватил с собой книгу, но потом представил, что бы ему пришлось объяснять Дамблдору. Надо было взять какую-нибудь безобидную книгу по Зельям. И как, интересно, отреагирует Снейп, когда узнает, что Гарри взял почитать ту книгу? Учитель ведь явно счел ее полезной, раз уж купил ее. Значило ли это, что ее можно было взять? Надо будет рассказать ему, но сначала стоит прочитать все интересные разделы.
Снейп внезапно дернулся, разбудив задремавшего Гарри. Выглянув в окно, мальчик понял, что спал только несколько минут. Он уставился на мутное небо, по которому ползли серые облака. «Гадание по облакам! К чему оно мне? Я и так знаю, что ждет меня в будущем – стоны, и вопли, и гибель многих».
В первый раз он задумался о смерти тети Петунии и Дадли. Он знал, что они погибли в аварии. Была ли их смерть быстрой? Испытали ли они боль? Понимали ли, что их гибель – просто способ расчистить путь к нему, Гарри? Он сидел в тусклом свете занимающейся зари, измученный и одинокий, перед глазами плыли картины: вот тетка и двоюродный брат, искалеченные и окровавленные; вот они кричат; Дадли умирает первым, а тетя Петуния плачет над ним, пока глаза ее не стекленеют…
Гарри заставил себя сосредоточиться на небе за восточным окном. Белая полоса. Золотистые лучи восходящего солнца. Небо, голубеющее на глазах. Он встал и подошел к окну.
– Мистер Поттер?
Гарри резко обернулся. В дверях кабинета стояла мадам Помфри в распахнутой мантии, накинутой поверх ночной рубашки.
– Я пришел навестить профессора Снейпа, – объяснил он.
– Он останется в беспамятстве еще несколько часов. Я наложила на него сонные чары, чтобы он не повредил руку, пока кости не срослись, – покачала головой Помфри. – И ведь знает же, что ему необходима эта рука, а попробуй заставь его вести себя верно, пока не заживет, – и, взглянув на Гарри, добавила: – Да и тебе не помешает лечь, молодой человек.
На лице ее было написано явное недоумение: с чего бы Гарри навещать Снейпа – учителя, плохие отношения с которым давно уже стали притчей во языцех.
– Я закончил варить зелья, когда его позвали, – пояснил Гарри. Объяснение получилось туманным, но Гарри решил, что Помфри привыкла к несвязному лепету посетителей. Действительно, та кивнула.
– Приходи после завтрака, – мягко предложила колдомедик. – И сможешь с ним поговорить. Он вне опасности, но ему необходим сон.
Сказанное имело смысл, и чем светлее становилось на улице, тем больше Гарри убеждался в логичности данного замечания. Он вернулся к себе и завалился спать.
Когда Гарри вновь пришел в больничное крыло, мадам Помфри суетилась в палате. Ее мантия зашуршала, когда она повернулась и улыбнулась Гарри.
– Он вот-вот проснется, – объявила колдомедик. – Заживление идет нормально.
– Отлично, – отозвался Гарри, потирая шрам.
– А ты как? – резко спросила мадам Помфри. – Давай-ка не будем терять времени даром – садись и я обследую тебя, пока мы ждем, – и она указала на ближайшую кровать.
Общее состояние Гарри удовлетворило врача, хоть она и удивилась, что мальчик по-прежнему худой как щепка. По ее просьбе Гарри описал, что он ел последние пару дней, женщина довольно кивнула головой, но потом направила свою палочку на Гарри и нахмурилась.
– У тебя до сих пор не прошло растяжение.
Гарри пожал плечами. С тех пор как он узнал, что было тому причиной, он куда меньше думал о своих связках. В конце концов, это всего лишь боль. Необъяснимая боль пугала его намного больше.
– Оно меня почти не беспокоит. А вот голова…
Как он и надеялся, эти слова отвлекли мадам Помфри от внимательного изучения его левого локтя.
– А что с твоей головой, милый?
– Болит, не переставая. Ну, правда проходит во время чтения. Я разбил очки в день приезда сюда и, похоже, неправильно починил их. Все как в тумане.
Помфри немедленно перевела палочку на левый глаз Гарри и нахмурилась.
– Эта линза на целую диоптрию больше, чем надо, – она взмахнула палочкой и направила ее на другой глаз, – а эта – бифокальная. Они хороши при коррекции астигматизма, но у тебя его нет, – и добавила, оценивающе глядя на Гарри: – как у тебя с трансфигурацией?
– Вроде неплохо, – ответил Гарри. – А что?
– Вообще-то считается, что для коррекции линз необходимо пройти специальный курс, – объяснила Помфри, – но многие волшебники и ведьмы способны справляться с этим самостоятельно. Сфокусируй зрение на каком-либо предмете в комнате и медленно изменяй кривизну линзы, пока не добьешься четкого изображения – будто регулируешь омнинокль.
– Медленно изменять…
– Вначале, конечно, потренируйся, если не хочешь, чтобы осколки стекол оказались у тебя в глазах.
«Дельный совет», – подумал Гарри, когда на третий раз линзы лишь слегка треснули, а не разлетелись на кусочки, как в первый раз, и не превратились в обычное стекло, как во второй.
– Гарри? – прохрипел голос с кровати. Снейп закашлялся.
