В страны Европы вывозились прославленные фатимидские многоцветные ткани: льняные, шерстяные, шёлковые, расшитые золотом, со стилизованными изображениями животных, птиц и арабскими надписями.
Мечеть Ибн Тулуна. Внутренний двор. IX в.
Молитвенная ниша мечети султана Хасана. Фрагмент. Каир. 1362 г.
При дворе халифов и в домах придворной знати хранились вазы из золота и серебра, украшенное самоцветами оружие, изделия из кожи с тиснением и позолотой, расписанные красками блюда, чаши, кувшины, бронзовые сосуды в виде животных и птиц, бокалы, кубки из горного хрусталя. Дошедшие до нашего времени описи сокровищ фатимидских правителей ошеломляют количеством драгоценностей. Изумруды, рубины, жемчуг исчислялись мешками. Существовала даже огромная карта мира, составленная из драгоценных камней.
Государство Фатимидов не смогло противостоять наступлению крестоносцев. В 1175 г. власть захватил выдающийся военачальник Салах-ад-Дин, известный в Европе под именем Саладина. Сирийский курд по происхождению, он объединил земли Сирии, Египта, Ирака и Ливии и прославился решительными победами над крестоносцами, изгнав их из Иерусалима (1187 г.).
При Салах-ад-Дине были укреплены оборонительные сооружения Каира и основаны медресе. Система этих высших учебных заведений развивалась во всём мусульманском мире. Деятельность медресе оставила значительный след в духовной жизни общества. Из стен медресе вышли выдающиеся деятели мусульманского средневековья.
Мавзолей, мечеть и госпиталь султана Калауна. Фрагмент фасада. Каир.
В 1250 г. власть в стране захватила придворная гвардия, состоявшая из мамлюков — наёмников тюркского происхождения. Начался 300-летний период правления так называемых «мамлюкских династий», во время которого значительно укрепилось политическое могущество государства.
Среди пережитых народами Ближнего и Среднего Востока иноземных вторжений самым разрушительным было монгольское нашествие в XIII в. Оно не коснулось Египта. Военной державе мамлюков удалось остановить наступление монголов на страны Ближнего Востока. После разрушения монголами Багдада внешняя торговля осуществлялась через Египет. Вместе с тем расширились торговые и культурные связи Египта со странами западного Средиземноморья.
В Каире развернулось активное строительство. Архитектуру этого времени отличают монолитные геометрические объёмы и грандиозные размеры. Возник более сложный тип зданий: центром их оставался внутренний двор, на каждой стороне которого сооружалась теперь огромная высокая арка с глубокой сводчатой нишей. Эта архитектурная форма называлась айваном. Нарядный портал подчёркивал парадность фасада. Здания строили из камня, который добывали в местных каменоломнях; иногда, увы, в качестве строительного материала использовали разобранные древнеегипетские сооружения. Архитектурные памятники призваны были прославить правящих властителей. К мечетям примыкали усыпальницы султанов (мавзолеи) и госпитали. Большие, сферические, слегка заострённые купола указывали местонахождение мавзолея, а высокие многоярусные минареты — мечети. Подобно каменному исполину высится на средневековой улице внушительный ансамбль султана Калауна, занимающий целый квартал. Самый прославленный памятник Каира эпохи мамлюков — мечеть-медресе султана Хасана.
В египетских постройках XIII–XV вв. широко применялось украшение ниш, сводов, карнизов, капителей колонн так называемыми сталактитами. Это особые формы, расположенные нависающими друг над другом рядами и действительно напоминающие пещерные сталактиты. Сталактиты входили в общую систему убранства, включавшую резной орнамент по камню, мрамору, стуку, дереву, инкрустацию из мрамора, золота, серебра, бронзы, слоновой кости, витражи. Наружным украшением зданий служила узорная кладка из красно-коричневых и серо-белых камней. Цветовая сдержанность внешних украшений отличала египетскую архитектуру от ярких многоцветных памятников мусульманского зодчества. Время почти стёрло следы окраски на древних каирских постройках, и сейчас они имеют сероватый цвет песчаной пыли, непрестанно оседающей в этом городе.
Южная Испания и Магриб
«Магриб» по-арабски — «запад». Так арабы назвали североафриканские земли к западу от Египта — территории современных Туниса, Алжира и Марокко. После того как арабо-берберские (берберы — североафриканские народы, родственные арабам) войска вторглись на Пиренейский полуостров, название берберского племени мавров (в переводе с греческого — «тёмный») распространилось на всех мусульманских завоевателей Испании. Средневековое искусство Алжира, Туниса, Марокко и мусульманской Испании получило условное название мавританского. Первоначально оно развивалось в тесном контакте с искусством восточноарабского региона, но затем, в условиях политической и культурной независимости, приобрело ярко выраженные художественные особенности.
Земли Туниса, известные арабам как Ифрикия (т. е. Африка), и южная Испания обособились от Арабского халифата уже в первые века ислама. Независимое государство Аглабидов в Тунисе достигло больших успехов в земледелии, торговле, строительстве. По всему Средиземноморскому побережью сооружались рибаты (каменные крепости), защищавшие исламские земли от возможных нападений. Первый на африканской земле военный лагерь Кайруан, заложенный арабским полководцем Окба ибн Нафи в 670 г., стал священным городом, местом паломничества. Сиди Окба — древнейшая кайруанская мечеть, сооружённая в том же году и сохранившаяся до нашего времени (перестроена в IX в.), — была образцом для подражания в странах Магриба.
Кордова
Об ослаблении халифата свидетельствовало основание династии испанских Омейядов с центром в городе Кордова. В 929 г. была провозглашена независимость Кордовского халифата — обширного, мощного, процветающего государства. Арабская Испания превратилась в самую богатую, густонаселённую и благоустроенную страну Европы. Кордова с её знаменитыми библиотеками получила гордое название «обиталища наук» (в отличие от остальной Европы, большинство населения здесь было грамотным). Через мусульманскую Испанию европейцы не только получили переводы научных произведений арабских учёных, но и впервые познакомились с трудами великих античных мыслителей.
Кордова с полумиллионным населением насчитывала тысячи домов, сотни мечетей, множество библиотек. Великолепные мосты были перекинуты через Гвадалквивир, улицы были замощены, городские фонтаны освежали воздух. Окружённые тенистыми садами дворцы халифа и знати поражали роскошью. Своей красотой Кордова соперничала с Константинополем, Дамаском, Багдадом, Каиром.
В пору могущества Кордовского халифата, в X в., были построены знаменитая соборная мечеть и загородная резиденция Мадинат аз-Захра («Город-Цветок»), сооружённая, согласно легенде, в угоду фаворитке халифа по имени Захра и названная в её честь.
Мадинат аз-Захра просуществовала всего 74 года и в 1010 г. — в период распада Кордовского халифата — была полностью разрушена.
Однако соборная мечеть в Кордове была настолько прекрасной, что испанские завоеватели, овладевшие городом, не решились её уничтожить.
Купол соборной мечети. Кордова. X в.
Соборная мечеть Кордовы
В истории архитектуры есть памятники, которые как бы несут на себе бремя веков, безграничной давности своего существования на земле. Именно такое впечатление производит соборная мечеть Кордовы.
Она была заложена в 785 г. и достраивалась вплоть до конца X в. Окружённая мощной стеной из крупных золотисто-медовых каменных блоков, мечеть настолько велика и так тесно зажата поздней городской застройкой, что увидеть её целиком можно только с большой высоты.
Для строительства мечети из северной Африки, Франции и самой Испании в Кордову доставляли колонны из розового и голубого мрамора, порфира, гранита и яшмы. Колонны оказались разной высоты, поэтому часть из них поставили без баз (оснований) и они словно вырастают прямо из пола, поддерживая аркады молитвенного зала. Чтобы сделать обширный молитвенный зал высоким, аркам придали подковообразную форму, а капители (верхние части) колонн нарастили столбами. На вершинах столбов перекинуты вторые полуциркульные арки, выложенные из красных и белых камней. Стройные ряды двухъярусных аркад заполняют внутреннее пространство мечети, разделяя его на громадное число ячеек (здесь около 850 колонн, идущих 19 рядами с севера на юг и 36 рядами — с востока на запад). Архитектура мечети подчинена чёткой, строго разработанной системе. Вместе с тем её молитвенный зал справедливо сравнивают с густым садом, по каменным аллеям которого можно бродить бесконечно долго. Внутреннюю часть центрального купола украшает восьмиугольная звезда, образованная пересечением двух квадратов. Свободная и изящная, она словно парит в воздухе; кажется, что купольное пространство венчает грандиозный раскрытый цветок. Его сине-золотая мозаика мерцает в изменчивой полутени.
Молитвенные ниши — михрабы — выделены цветом, светом, сочетанием различных материалов и видов декоративной техники. Растительный и геометрический орнамент соседствует с надписями, инкрустациями, мозаикой, позолотой, резьбой по мрамору и стуку. Центральная михрабная ниша, превосходящая по размерам две боковые, ведёт в небольшое помещение. Оно имеет перекрытие в форме раковины, вытесанной из цельного куска белого мрамора. Потолок такой формы усиливал акустический эффект: слова, которые произносил перед михрабом имам (руководитель коллективной молитвы), были отчётливо слышны в любом уголке огромного зала.
Опалённые солнцем кордовской улицы посетители вступали под прохладные своды молитвенного зала, освещённого мерцанием сотен низко висящих серебряных лампад. Здесь была особая атмосфера, которая требовала длительного созерцания, одиночества и тишины.
Сначала христианский мир выражал неподдельное восхищение уникальной мечетью Кордовы. То, что она своим величием и красотой убранства превосходила все арабские мечети, отмечал в XIII в. архиепископ Толедский Родриго Хименес де Роза — выдающийся испанский историк.
Но в 1523 г. соборный капитул (совет из духовных лиц при епископе) принял решение перестроить мечеть в католический храм. Городские власти, выражая чувства населения Кордовы, попытались воспрепятствовать этому, но безуспешно.
На месте снесённого минарета построили тяжеловесную пятиэтажную колокольню. Однако величие древнего памятника возобладало и над христианским собором, и над окружающими здание многочисленными поздними постройками.
Будучи в 1525 г. проездом в Кордове, испанский король Карл V сказал ретивым церковникам, что если бы он видел мечеть раньше, то никогда бы не согласился на её переделку:
«Вы построили то, что можно найти повсюду в другом месте, и разрушили то, что было единственным в мире».
