Мой топор со свистом рассёк воздух, встретившись не с плотью мага, а с магическими щитами. От удара по руке прошла волна боли, но я лишь оскалился. Это была хорошая, знакомая боль.

Автоматы ревели от натуги, мы с Щепиным обменивались ударами. И когда я почти достал его, в меня прилетело огненное копьё, которое я пропустил в сантиметре от груди. В отряде противника есть маг огня? Интересно‑то как!

Щепин между тем напитал палицу своей энергией и попытался снести мне голову. Я отклонился в сторону и подставил плечо под рукоять. Палица прошла вскользь, а я с силой толкнул руку противника.

Он отлетел, потеряв равновесие, что было странно для сильного мага земли. Ну а потом мне стало не до анализа боя. Одарённые укрылись магическими щитами, воины почти все были мертвы, а в меня летели огненные вихри и земляные цепи.

Одно из огненных копий чуть не сбило меня с ног, но я успел сгруппироваться и с размаху наступил на него ногой. Подошва доспеха задымилась. Левой рукой я выпустил сгусток тьмы в землю у ног мага огня.

Тень под ним ожила, превратилась в липкую вязку лужу. Удачно, что на помощь к огневику подоспел и маг воды. Их сапоги утонули в луже тьмы.

Маги рванулись, пытаясь выбраться, но тень уже твердела, сковывая их на мертво и сжимая магические щиты. Как только послышался хруст барьеров, точные выстрелы моих бойцов завершили дело.

В это время Щепин уже оправился от шока. Его палица снова взметнулась вверх, наливаясь свинцовой тяжестью. Я чувствовал, что он вложил в этот замах всю свою силу, истощив источник до дна.

От такого удара не спас бы никакой доспех. Но мне это было и не нужно.

Я не мог усвоить энергию других стихий, чтобы усилить себя. Зато мог поймать её, ненадолго удержать в себе, как в конденсаторе, и ударить ею. Я отпустил контроль и выплеснул эту грубую и необтёсанную силу земли в оружие Щепина.

Каменная палица, ещё секунду назад бывшая под полным контролем мага, вдруг стала для него чужой. Она затрещала, покрылась паутиной трещин и взорвалась у него в руках. Осколки камня, как шрапнель, впились в его доспехи и лицо.

Щепин зарычал от боли и бессильной ярости, отбрасывая обломки и падая на колени.

Вокруг наступила тишина. Было слышно лишь тяжёлое дыхание мага и тихий хруст слева, когда один из бывших спецназовцев уверенным движением свернул шею второму магу из отряда графского отпрыска.

Я подошёл к магу земли. Он стоял на коленях, с окровавленным лицом, глядя на меня. В его взгляде смешались шок и ненависть.

– Зачем? – прошипел я, опускаясь на корточки перед ним. Мой голос прозвучал тихо, но в мёртвой тишине он показался громче любого крика. – Зачем вы убиваете друг друга, если можно просто прорваться к центру очага, добыть ресурсы и выйти на финишной точке? Какого демона вы творите, ублюдки?

– Приказ отца, – хрипло выдохнул Кирилл Щепин, сплёвывая кровь. – Убрать как можно больше наследников и тебя… пока ты слаб… пока другие не растащили твои кости. Никому не нужен щенок у врат.

Я медленно кивнул. Так и есть. Старая тактика – снять самого слабого, пока он не стал сильнее. Вот только каждый князь, граф и даже барон думает, что именно его отпрыск сильнее и хитрее. Они никогда не объединятся в союз, потому что не хотят делить славу, вот и нападают по одному.

– Передай отцу, – сказал я, вставая. – Что щенок уже вырос.

Я развернулся и сделал рукой знак своим людям. Убивать молодого аристократа я не стал. Для меня он – мальчишка, что выполняет приказ отца.

Возможно, я пожалею об этом решении, но мне всегда были противны бессмысленные убийства там, где их можно избежать. Мои люди не пострадали, сам я, можно сказать, только размялся и оценил силы детишек аристократов. Пусть парень идёт к своему отцу, а моя цель – выиграть испытание.

Мы углубились в чащу, оставив за спиной раненого мага и запах крови. Прошли около километра в гнетущей тишине, и только звук наших шагов нарушал мёртвый покой аномального леса. Взор тьмы скоро развеется и больше не будет показывать мне энергетические всплески одарённых. Но мне не было дела до других участников испытания, пока они сами не решат напасть.

Моих гвардейцев потрепало, но, к счастью, ничего серьёзного. Справились целебными настойками, заготовленными Белым. Сильнее остальных пострадал Игорь Лаптев – его ранг был ниже, соответственно и укрепление тела было слабее.

Но Зубов лично занимался подбором экипировки и всего необходимого для испытания. Поэтому мы использовали один из лечебных артефактов. И хотя полное исцеление такие артефакты не дают, рана на плече Игоря затянулась и перестала кровоточить. Вот теперь можно идти дальше.

До эпицентра московского очага было около двадцати километров. При обычном раскладе, мы преодолели бы это расстояние за пару часов. Но мы были в лесу, полном монстров и людей, желающих убивать.

Тут и за день можно не управиться. Я убедился, что мои люди не пострадали, и сконцентрировался на Взоре.

Нельзя подпускать врагов слишком близко, а побочный эффект от слияния с Сердцем Феникса скоро окончательно спадёт. Потом мне придётся напрячься гораздо сильнее, чтобы уловить чужую энергию. На опасном расстоянии никого не было, только смутные следы магии где‑то далеко впереди. Значит, можно немного перевести дух.

Через полчаса пути нам впервые встретились монстры. Первым их заметил Тимофей Голубев – маг воды в ранге мастера, которого я заприметил во время отражения прорыва пискунов.

– Господин, впереди фланисы, – сказал он, тряхнув волосами, собранными на макушке. – Второй класс, стихия воды.

– Действуем по плану, – сказал я.

Мы уже обговорили возможные действия при разных обстоятельствах, так что мои люди были готовы. Десяток монстров второго класса для нас не были проблемой. Бойцы рассыпались в стороны, а маги отступили за их спины.

Вскоре показались монстры. Чем‑то они напоминали лошадей. Высокие, статные, с гривой, напоминающей водопад. Только вместо копыт у них были когти, а удлинённые морды заканчивались рядом острых зубов длиной с мою ладонь.

Первые выстрелы из автоматов подкосили сразу четырёх монстров. Остальное стадо рвануло на нас на бешеной скорости. Я едва успел увернуться в последний момент.

Голубев хлестнул отставшего фланиса водным хлыстом, а Сергей Орехов ударил струёй огня. Монстры взвыли от боли и стали ещё быстрее. Я чувствовал их ярость и жажду крови.

Использовать магию я не спешил – вдруг придётся столкнуться с аристократами. Поэтому мои верные топорики полетели в ближайшего фланиса. Я перебил ему ноги, а потом ускорился и одним рывком выхватил топоры из плоти монстра.

Добить его я не успел. Меня сбило с ног ударом мощного тела, и я полетел в ближайшее дерево. Быстрые же они.

Я упал на землю и перекатился. В то же мгновение в дерево вонзились когти фланиса, разодрав ствол в щепки. Ладно, признаю, без магии сражаться против таких противников глупо.

Быстро вернув топоры в кожухи, я создал сразу несколько теневых хлыстов и стреножил агрессивного монстра. Он завалился на бок и принялся реветь во всю глотку, подзывая стадо. Я оборвал его вопли ударом обуха топора между глаз, а потом вдруг замер.

Эти порождения бездны были слишком похожи на лошадей. Пусть они были изменёнными и агрессивными, но я видел в них зачатки разума. Это не безликие монстры, не демоны бездны и не твари изнанки.

Совершенно некстати я вспомнил, что никогда не убивал животных. Разве что только чтобы оборвать их мучения после тяжёлых ранений. Почему‑то именно сейчас моя рука дрогнула, а топор завис в воздухе.

Звук выстрела заставил меня вздрогнуть. Стреноженный мной фланис издал последний вскрик и замолчал навсегда.

– Не переживайте, господин, – тихо сказал Максим Ивонин. – С фланисами всегда так.

– Так не должно быть, – я тряхнул головой и посмотрел на бывшего спецназовца, который избавил меня от мук совести.

– Я тоже не смог в первую встречу убить фланиса, – спокойно признался он. – Глазищи эти прямо в душу смотрят. Людей и то убивать как‑то проще, особенно когда знаешь, какие мерзости они творили.