– Где ключ от хранилища? – прокричал я высунувшемуся из своей каморки растерянному старику. – Нужен ключ! Я не могу добраться до огнетушителя!

– Нужно разрешение руководства, – промямлил тот. – Сейчас позвоню…

– Ключ! – заорал я, и, кажется, сказал пару слов из богатого запаса ненормативной лексики.

– Там… там не должно быть огня, – залепетал он, и в его испуганных глазах читалось непонимание. – Там электричество отключено…

«Электричество отключено». Слова библиотекаря стали подтверждением, что это поджог. Четкий, расчетливый, направленный именно на тот самый фонд, в котором мы копались. Видимо, преступник хотел замести следы. А значит, он сейчас находится где‑то рядом.

Время работало против нас. Я оглянулся и увидел прислоненный к стене железный лом, неизвестно каким образом оказавшийся в коридоре. Я схватил его и разбил стеклянную вставку двери. Из помещения клубами повалил дым, пламя, от притока воздуха усилилось, но я протиснулся сквозь разбитое отверстие, смог добраться до висевшего внутри огнетушителя.

Не обращая внимания на крики Семена Игнатьевича «Вы испортили имущество библиотеки», я привел огнетушитель в рабочее состояние. Белая струя порошка с шипением врезалась в огонь, сбивая его с полок, осаждая едкую копоть. Я методично, как когда‑то на армейских учениях, обрабатывал очаги возгорания, двигаясь от ближних к дальним. Глаза сразу же заслезились, в горле запершило. Но через пару минут огонь был укрощен, остались лишь тлеющие, почерневшие груды бумаги и плотные клубы удушливого дыма.

Дверь с грохотом распахнулась и в коридор, громко топая сапогами, ворвались пожарные в касках. Один из них, молодой парень, увидев меня с пустым огнетушителем и задымленное, но уже не пылающее помещение, одобрительно кивнул.

– Потушили?

– Потушил, – кивнул я, кашляя от дыма, и показал на стоящий в стороне обгорелый короб. – Вон там началось…

– Молодец! Встретил во всеоружии. Не дал разгуляться. Сейчас еще пройдемся…

– Только не замочите книги! – забеспокоился старик, которого по руки выводили двое пожарных. – Тут очень ценные экземпляры имеются.

– Не переживайте, – усмехнулся главный. – Мы аккуратненько.

Я молча отошел в сторону, чтобы не мешать профессионалам завершить работу, прислонился к стене, и, едва не теряя сознание, смотрел на почерневший пролом.

Кто‑то очень не хотел, чтобы мы копались в этих архивах. И этот кто‑то был готов на все.

– Эй, ты тут решил остаться? – похлопал меня по плечу пожарный. – Пошли на воздух. Мы тут уже всё закончили. Теперь здесь будут работать эксперты.

Понедельник. 15:30. Редакция газеты «Заря»

Я пытался сосредоточиться на написании статьи про библиотеку, но ничего толкового в голову не шло. Изначальная тема про пропавшие книги была уже не актуальной, но менять её я без согласования с главредом не мог. По идее я должен написать о событиях, очевидцем и непосредственным участником которых я стал, тем более, что о пожаре в библиотеке уже известно в городе. Многие слышали рёв сирены и видели пожарную машину у стен библиотеки.

К тому же я понял, кто ворует книги, и это не простой студент технического вуза или старичок‑клептоман. Эх, написать бы правду! Но я не имел права даже намекать на это, чтобы не спугнуть шпиона.

Внезапно резкий звонок телефона заставил меня вздрогнуть. Я снял трубку.

– Редакция «Зари», Воронцов у аппарата.

– Саша? Это Коля, – в трубке прозвучал взволнованный, сбивчивый голос. – Ты не поверишь… Та самая старушка, у которой мы были… Вера Семёновна. Она… она меня разыскала!

Я инстинктивно сжал трубку.

– Как разыскала? Зачем?

– Я и сам не знаю как! Может быть, через общих знакомых, может через институт… Позвонила, хотела насчет телефона опять поговорить. Ну и пока меня к трубке ждала видимо услышала, что у меня людно. Слово за слово… В общем, узнала, что я в тесноте живу. И представь, внезапно предлагает мне снять ту самую комнату! Говорит: «Молодой человек, вы мне понравились, спокойный, интеллигентный. А комната пустует, деньги лишние не помешают». Саш, я в растерянности! Мне жутко охота переехать! Ведь это такой шанс! Одному пожить! А там, в той комнате сам знаешь… Поэтому и тебе звоню – проконсультироваться. Что мне делать?

Мозг заработал с бешеной скоростью. Старушка, сдававшая комнату шпиону, пусть и не догадывающаяся о том, предлагает спокойному и интеллигентному Коле жилище? Это была невероятная, подаренная самой судьбой удача. С одной стороны, это идеальный шанс: иметь своего человека прямо внутри, чтобы не упустить момент, когда вернется Сокол, не появится ли кто‑то еще, не будет ли попыток что‑то забрать или уничтожить. С другой стороны – это чудовищный риск. Нельзя опускать вариант, что это может оказаться ловушкой. Коля рискует. Если шпион вернется, неизвестно, как он себя поведёт.

– Коля, пока ничего ей не обещай, – сказал я. – Жди. Перезвоню тебе в течение часа. Это очень важно.

Положив трубку, я набрал номер Сидорина. К счастью, он был на месте.

– Андрей Олегович, это Воронцов. Нужно срочно принимать решение. Хозяйка квартиры, где мы нашли передатчик, предложила Хромову снять комнату.

В трубке повисло короткое, но красноречивое молчание.

– Сама? – наконец произнес Сидорин, и в его голосе я уловил скептицизм, смешанный с интересом.

– Сама. Узнала, что он в тесноте живет. Предлагает зайти, договориться. Это хороший шанс…

– Рискованно, – сразу отрезал Сидорин. – Мало ли что может произойти.

– Я понимаю. Но с другой стороны… Это же идеальный способ контролировать квартиру. Если её постоялец тот, о ком мы думаем, он может вернуться. Мы же сейчас просто наблюдаем за домом с улицы, а так у нас будут глаза внутри.

Сидорин тяжело вздохнул. Я почти физически ощущал, как он взвешивает все «за» и «против».

– Сокол не дурак, – после паузы произнес он. – Возвращаться на явку… Сомнительно. Крайне сомнительно. Вероятность близка к нулю. Скорее всего, явка провалена, и они её похоронили.

– Или законсервировали, – возразил я. – В любом случае, оборудование просто так оставить они не могут. Его попытаются вывезти или уничтожить.

– Ты прав, – нехотя согласился Сидорин. – Ладно. Рискнем. Но только при условиях полного невмешательства в любое развитие событий. Во‑первых, никакой инициативы. Ничего не искать, не рыться. Просто жить, быть добрым и отзывчивым соседом. Во‑вторых, немедленно докладывать о любых, даже самых мелких событиях. О любом визитере, о любом звонке старушке. В‑третьих, мы его проинструктируем и обеспечим круглосуточную охрану. Ни шагу без согласования со мной. Договорились?

– Договорились, – с облегчением выдохнул я. – Я ему передам.

– Хорошо. Пусть звонит мне завтра с утра, я скажу, куда и когда подойти для инструктажа. И, Александр… – его голос снова стал жестким. – Это наша операция. Твоя самодеятельность на этом закончена. Только наблюдение и информация. Ясно?

– Совершенно ясно, Андрей Олегович.

Положив трубку, я закрыл глаза. Ход сделан. Теперь шпион, если он еще жив и помнит об этой явке, сам того не зная, получил соседа. Очень внимательного соседа.

Вечера в квартире Веры Семёновны были наполнены особым, старомодным уютом. На газовой плите сопел чайник, на столе стояли чашки, заварник, сахарница, вазочки с вареньем, корзиночка с сушками и сухариками. Я пришел вместе с Колей под предлогом, что нужно помочь донести пару чемоданов. На самом деле я хотел оценить степень опасности. Сидеть сложа руки, зная, что твой друг в эпицентре событий, я просто не мог.

Вера Семеновна суетилась вокруг нас, угощая чаем и домашним вареньем из крыжовника. Ее интерес тоже имелся во всей этой истории – не просто так она пригласила пожить парня в комнату.