– Тот одержимый, когда я изгнал из него демона и он пришел в себя, вспомнил, что говорила дьяволица Фаусту. А слова были такие: «Ты получил что хотел, не так ли, Иоганн? Ты камни обратил в хлеба. Или заставил поверить всех, что сделал это! Что, теперь, как ты и хотел, Флоренция?..»

– О-о! – протянул шустрый старик с пышной седой шевелюрой. – Вот оно как, значит? Второе чудо может совершиться именно там, во Флоренции?

– А почему бы и нет? Под носом у Медичи.

Антоний Августин допил свой кубок с вином.

– Я поеду с вами, Неттесгейм.

Рыцарь оглядел гостеприимного, но очень немолодого хозяина дома.

– Это честь для меня. Но вы сдюжите дорогу, мэтр?

– А что вам подсказывает ваше чутье?

– Оно говорит, что вам это по плечу.

– И оно право. Сегодня отоспимся, а завтра поедем.

– Но со мной ученик.

Старик пожал плечами:

– Хорошо. Завтра на рассвете прихватим его – и в путь.

– Ох, мэтр! На рассвете я не разбужу его, да и сам вряд ли встану. Мы отбили себе все печенки и седалища в седлах. Два дня пути, да по перевалам. Будьте снисходительны.

– Значит, я дам вам передохнуть сутки.

– Это дело. А на чем передвигаетесь вы, мэтр?

– На осле, на моем верном Апулее.

Неттесгейм рассмеялся:

– Вы назвали осла в честь римского писателя?

– Мой осел так умен, что порой я думаю, что в нем живет очень неглупый, хоть и не самый удачливый человек. Как в «Золотом осле» Апулея. И я, чем могу, помогаю ему. Иногда могу взвалить мешок себе на плечи, а доброго осла пустить порожняком.

Они смеялись уже оба, а хозяин дома наполнял им кубки.

– Еще по доброй кружке, мастер Неттесгейм, и спать! Не дело вам теперь ехать на постоялый двор, хоть он и для важных персон. У меня внизу небольшая комната с крохотным слюдяным оконцем, там и ночуют мои гости. Отличный сундук, укрытый двумя тюфяками, подушка, набитая пером, и одеяло из шерсти; отоспитесь на этой постели, как на небесном облаке! В ноги я вам поставлю ночной горшок, а у изголовья, на столе, кувшин с вином да положу пару яблок и краюху хлеба. Уж спать в раю, так спать в раю!

Агриппа Неттесгейм, хоть и был могучим рыцарем и выносливым и стойким путешественником, но проспал и ночь, и следующие полдня до самого обеда, и на обед не встал, а почивал до ночи, разве что отхлебывая вина из кувшина. Хозяин не будил его и слуге наказал стеречь благой сон почетного гостя. И проснулся Неттесгейм только на второй день под утро. Долго соображал, где он и как тут оказался, затем все вспомнил, прочитал молитву, допил вино, встал, расправил плечи и двинулся на голоса в гостиную.

Зимний рассвет только еще наметился за узкими слюдяными оконцами, и потому на столе горел все тот же светильник на три свечи. А так, спал пока мирный Мюнхен и видел предутренние сны. И только кукареканье третьих петухов летело по городу, уже заработали пекарни, где скоро начнут румяниться хлеба, да шустрые молочницы готовились с близкой зарей потянуться по городу с парным коровьим и козьим молоком.

– А вот и вы, мастер, – усмехнулся, завтракая яичницей с грудинкой, хлебом и вином, Антоний Августин. – Как спалось на двух тюфяках? Думаю, неплохо, коли вы решили проспать сутки кряду, а?

– Доброго утречка, – поклонился Неттесгейм хозяину и слуге. – Благодарю вас, спал и впрямь как убитый. Сутки минули, подумать только!

– Эрик, дай умыться нашему гостю и подай ему завтрак. Сейчас потрапезничаем, прихватим вашего школяра и с рассветом двинем из города на юг.

Уже рассвело, когда Агриппа Неттесгейм и Антоний Августин выехали из ворот дома последнего. Смотрелись они на удивление гармонично – рослый рыцарь управлял вороным конем, а бодрый старичок рядом с ним – весьма шустрым рыжим ослом, уши которого были чрезмерно велики, что, несомненно, говорило о природной любознательности животного.

Очень скоро рыцарь выволок из гостиницы заспанного школяра, вновь готового ныть и плакать, и даже брыкаться, и все втроем они покинули утренний шумный Мюнхен, где уже вовсю работали ткацкие цеха и кузни, оружейные дворы, пекарни и мясные лавки. А еще закипали городские рынки и открывали свои двери кабаки и пивные, ведь мюнхенское пиво, славное на всю Европу, можно было пить и днем, и ночью, и вечером, и ранним утром, и шло оно только на пользу трудолюбивым неунывающим горожанам.

Нет чумы и войны, так чего печалиться?

Тройка путешественников миновала мост над широким крепостным рвом и под пение утренних птиц выехала на дорогу за городом. Уверенно топали по снегу кони, и весело торопился вперед осел по кличке Апулей, даже не предполагавший в это утро оказаться в такой породистой компании. По дороге, верно, он размышлял о курьезах и метаморфозах жизни, и даже назойливые удары хозяйскими пятками в бока не могли испортить ему настроения.

Все было именно так, как она и сказала. Ночная гостья! Видение. Призрак. Он проснулся с чувством увиденного яркого фантастического сна. Невероятного, ясного, буквально осязаемого. Он и прежде видел очень реальные сны, разумные, логичные, где проходил по коридорам времени и пространства, все запоминая, но этот превосходил предыдущие. Невероятная женщина в поезде, их долгий разговор, потом возвращение домой – и белый пес на крыльце. И вот уже белый пес превращается в элегантную гостью, одетую в серебристый комбинезон, которая предлагает ему полететь к звездам. Пренебречь привычными законами мироздания, наплевать на законы природы – и пуститься в путешествие.

Что ж, это было круто. Хоть садись за рабочий стол и пиши рассказ. А может, и впрямь взяться за перо? Прочь науку, долой богословие, даешь литературу?

Горецкий достал из холодильника бутылку пива и двинулся в гостиную, где вчера пировал, да еще не один, а с фантомом. Но оцепенел, когда увидел на столе, среди неубранной посуды, черную сверкающую визитку. Плохо понимая, откуда она, он взял ее и взглянул. И тут уже его чуть не парализовало. Там, на фоне звездного сверкающего неба, были только два слова золотом: «Царица Лилит». И самый обыкновенный номер сотового телефона. Все!

Горислав Игоревич опустился на стул.

Все, что он принял за сон, открылось для него в одно мгновение явью. Так человек хватает пулю на вдохе. А потом он услышал ее вчерашние слова: «Когда вы проснетесь, то первым вашим ощущением будет, что вы увидели фантастический сон. Но потом явь станет приходить к вам – и тогда вам станет страшно. Не на шутку страшно. Но вам нужно будет успокоиться, все трезво взвесить, больше не пить, разве что чуть-чуть, для храбрости. И начать действовать». Да, сделать глоток-другой пива и начать действовать.

Но действовать – как? Что именно он должен сделать? Как она сказала ему: «Пожелайте того, чего хотите больше всего на свете. Может быть, чего-то очень простого, человеческого? Близости с кем-то? Того, кого вы желали, вожделели, но не сделали решающего шага для воплощения своей мечты. Подумайте…»

И тотчас к нему вернулся обрывок недавнего разговора в метро. «Вы же где-то за городом живете, да?» – спросила Юленька. «В поселке Воронино, в частном доме», – ответил он. «Пригласите меня в гости, Горислав Игоревич!» – «Вот так вот, сразу в гости?» – «А что? Учителя всегда приглашали своих учеников в гости. Чем мы с вами хуже других? Так хочется посмотреть на ваш дом, на вашу библиотеку! О ней легенды ходят по университету…»

И впрямь показать библиотеку? Ну чем не предлог? И не просто девочке с улицы – студентке. Самой старательной и способной! Лучшего предлога и найти нельзя…

Он взял трубку и нашел вчерашний вызов. Смелым, надо быть смелым, повторял он. Не думать о своем возрасте, о ее годочках. Просто быть мужчиной, которому необходимо увидеть женщину.

«Господи! – покачал он головой. – Как же глупо это звучит! Бравада фанфарона!»