Что ж… Придётся поверить ему на слово.

Запустив двигатель, я вновь выжал сцепление, переключился на первую передачу, а затем плавно начал давить на газ, чтобы найти тот самый баланс. И вуа-ля! «Стеллар» с толчком тронулся вперёд.

— Молодец. — похвалил Микуха: — Теперь тихонько, не превышая третью, проедь этот круг. Без всех этих гоночных понтов и излишеств. Плавно и осторожно!

— Угу… — я начал медленно вжимать педаль газа в пол. Вторая передача. Довольно резкая шпилька… Едва не унесло в бруствер, но я удержал машину.

Максимально аккуратно, с вечными подтормаживаниями, у меня получилось без аварий проехать круг.

— Отлично! — восхитился Микуха.

— Средняя скорость — шестьдесят семь километров в час… Ты прикалываешься?

— А что ты хотел в свой первый день? Скажу честно — я, вообще, удивлён, что ты смог нормально проехать. Обычно люди сражаются с машиной целую неделю.

— Мне нужно больше практики. Если я так же прокачусь в Заосиново — это будет провал. Мне нужно поднять среднюю скорость хотя бы до ста.

— Для чего?

— Для престижа.

— Странные у тебя желания, Фёдор. Но если так хочешь — дерзай! Время ещё есть. Просто, я реально ожидал меньшего. А тут — ну, да… Заглох несколько раз. Так разве же это проблема?

— Для меня — да.

— Ты слишком самокритичен.

— Ой… — я с усмешкой посмотрел на Микуху: — А ты, можно подумать, нет?

— Хм-м… Справедливо. Тогда, поехали!

Мы вновь выкатили из накопителя на трассу.

На этот раз я решил проехать пару кругов для того, чтобы просто привыкнуть к машине. А вот на третьем мне очень хотелось выжать хотя бы половину мощности.

Однако, как только я слишком сильно нажимал на газ — автомобиль тут же прекращал слушаться. Его заносило. Руль постоянно дёргался. А двигатель с недоверием сопел турбиной, словно пытаясь намекнуть мне, что я ещё не готов.

На пятом круге мы благополучно улетели в бруствер. На шестом сход с трассы повторился трижды. А на седьмом меня закружило, и машина благополучно врезалась в металлическую основу судейской будки, поломав дорогущий передний бампер и радиаторную решётку.

— Ну, вы чего⁈ — возмутился кот и прыгнул на капот: — Я же просил осторожнее!

— Мы стараемся.

— Стараются они… Пф! — хмыкнул сгусток меховой тьмы и поспешил обратно в зону для зрителей.

— Думаю, что на сегодня надо заканчивать. Ты борщишь. Причём, жёстко. — покачав головой, произнёс Микуха.

— Думаешь? — я взглянул на часы: — Время-то ещё детское.

— И, что с того? Первые тренировки не должны быть убийственными. Привыкни к машине! Научись ездить спокойно. Проедь уверенно хотя бы на семидесяти километрах в час. А потом постепенно наращивай. Понимаю, что тебе хочется всё и сразу… Я хотел того же в твоём возрасте. Но так не бывает.

— Погоди, а ты когда начал гонять?

— С двенадцати лет. Картинг. Взял несколько чемпионатов.

— И в каком возрасте пересел на автомобиль?

— В шестнадцать. Помню, у меня была «Восьмёрка». Я на ней проиграл все возможные чемпионаты Урала. — улыбнулся Микуха.

— Проиграл?

— Ну, конечно. Думаешь, я сразу стал чемпионом? О, нет, друг… Пять лет поражений. Честно, я подумывал бросить. Но затем отец сказал мне, что если я отвернусь от мечты — то проиграю самому себе. Я подумал, что это самое обидное в жизни. Представляешь — проиграть самому себе? И в итоге, я продолжил. На шестой год моей карьеры я завоевал первую бронзу на Урале. А затем серебро. На следующий год у меня уже было пять наград. И к двадцати годам я принял участие в Красноярском кольце, где взял золото.

— Мотивирующая история.

— Ну, да. Поэтому, когда я говорю, что ничего не бывает просто так — это не с потолка взято. Чудес не бывает. Любая победа в спорте — это старания, пот, кровь, стремление, опыт и хорошая фармакология.

— Погоди… Что?

— Про фармакологию — это шутка. В автомобильном спорте допинг бесполезен. А мой месседж в первую очередь направлен на то, чтобы ты осознал главное — без труда не выловишь и рыбку из пруда. Ничего не бывает сразу. Ко всему приходится стремиться.

— Я тебя услышал. А… почему ты стал пилотом?

— Хех… Ещё спрашиваешь? У каждого из нас есть куча проблем. Да и мир, как бы, нихрена не идеален, если так посмотреть. Потому нас постоянно, что-то тревожит. Переживания, стресс… Вся эта тяжесть, от которой иногда так хочется уйти. И, когда есть только ты, машина и скорость — всё в этом мире на мгновение отходит на второй план. Ты абсолютно свободен! Словно… уходишь в другое измерение.

— Поэтому ты решил остаться и доделать «Стеллар»?

— Можно и так сказать. Я чуть не погиб… Но страшнее то, что последствия от моих действий привели к смерти другого человека. А ведь он, по сути, был таким же энтузиастом. Тоже болел гонками. И меня гложет эта мысль… Словно болезнь. Словно рак, разъедая всё моё нутро. Я не знал, как мне быть… Я, в отличии от тебя — не воин. И для меня смерть — это нечто ужасное. А когда я пришёл сюда и вновь взялся за дело — боль начала проходить. Пускай это прозвучит эгоистично… Но порой мне кажется, что помогая тебе, я немного заглаживаю вину за тот грех. Мне правда становится легче. И… иногда я мечтаю, что когда-нибудь вновь смогу почувствовать себя абсолютно свободным во время очередного заезда.

— Интересно. Я никогда не думал об этом… с такого ракурса.

— Всё приходит со временем, Фёдор. Кто знает? Возможно, ты сам проникнешься и почувствуешь нечто большее от гонок?

— Не исключено.

Действительно, а зачем я так хотел ввязаться во всю эту авантюру с гонками? Мальчишеская бравада? Или же чисто спортивный интерес? Точного ответа на этот вопрос я, увы, не знаю. Но теперь мне кажется, что это было желание хоть на секунду сбежать от огромной тяжести предстоящего будущего. Открыть для себя уникальную дверь в эскапизм…

Тяжко вздохнув, я вышел на улицу, и сняв шлем, вдохнул полные лёгкие холодного зимнего воздуха.

Нет уж. Хватит уже убегать! Началась финишная прямая, после которой я вернусь сюда и продолжу свою прекрасную людскую жизнь. Или…

— Фёдор Александрович! — из тоскливых мыслей меня выдернула Ириска, мчавшаяся в сторону трека, и размахивая пушистым хвостом.

— Что такое?

— Фу-ух… Фёдор Александрович! Только что звонил представитель спортивной коллегии!

— Так, и что он сказал?

— Просил передать, что завтра в шесть часов вечера они приедут, чтобы осмотреть четыреста серийных гоночных авто для омологации.

— Прекрасная новость. — злорадно улыбнулся я.

— Чего прекрасного? — удивилась горничная: — У нас же сейчас только двести…

— Это не страшно. Ведь я владею особой магией.

— Какой ещё особой магией?

— Особой уличной магией. Забронируй «Нолан» на завтра на семь часов вечера! Столик на восемь персон.

— Эм-м… Но зачем?

— Буду демонстрировать особую уличную магию.

Несмотря на мощнейшие снегопады — пермский аэропорт «Большое Савино» продолжал встречать людей со всех уголков планеты, гостеприимно раскинув свои золотые стены.

Господа Эрик Мендель и Генрих Хоббс — представители технической комиссии DTM и WRC должны были прибыть с минуты на минуту. Уверен, им очень понравится предуральская погодка.

— Почему именно немцы? — поинтересовался я, любуясь огромными снежинками.

— Потому что, они мнят себя настоящими божествами в мире гонок. — с ухмылкой ответил Микуха: — Хотя на деле первые гонки прошли в Париже. И истинными предками современных пилотов являются французы.

— Кстати, я там был. — похвастался Семён: — Сколько народу померло… М-м-м! Вот это я понимаю — веселье.

Пилот крайне неодобрительно посмотрел на моего фамильяра, из-за чего тот сделал жест, что закрыл рот на молнию.

— А что с немцами? Каков их вклад в автомобильную историю?

— О… Германия славится такими громкими фамилиями, как Порше, Бенз и Майбах. Они стояли у истоков двигателя внутреннего сгорания. И, конечно же, были одними из первых, кто утёр нос французам в плане автомобилестроения.