— Наверное, мира во всём мире…

— Как банально.

— Зато честно! Но Монолит — не просто исполнитель желаний. Он всегда берёт с тебя равноценную плату. И может сделать так, чтобы после исполнения желания… Всё стало ещё хуже. Поэтому, лучше не иметь с ним дел. И стараться убежать в случае чего.

— Ужасти, какие!

— А мне нравится. Вот… Через пару дней долгожданная вторая часть выйдет.

— Ты ждёшь?

— Очень жду!

— Прям очень-очень?

— Очень… Ай!

— А всё! Уже закончила. — Монро ловко состригла остатки нитки, а затем обильно намазала шов зелёнкой: — Значит так, дружок-пирожок! От работы руками освобождаешься на полторы недели. По поводу всего остального — я найду тебя. Швы снимем. Так-то тебе надо дома сидеть… Но ты же не сможешь. Потому что, Фёдор Александрович…

— Фёдор Александрович пристроил нас! И мы должны доказать ему, что филиниды, чего-то стоят…

— Чего-то стоят. Все мы — чего-то стоим, дружок-пирожок! — барашка принялась быстро забинтовывать руку Грини: — Главное, в это верить. А Фёдор Александрович… Ох, как бы я его за…

— Забодала?

— Да. Забодала. Ну, вот и всё. Свободен, дружок-пирожок! Смотри не напорись на своих сталкеров и Монолит. — усмехнулась Монро.

— Спасибо большое!

Вот это специалист… Она же нарочно разговорила Гриню, чтобы максимально безболезненно зашить рану! Да ещё и с такой заботой… Нет, всё же Фёдор Александрович настоящий гений. Возможно, с ним филиниды действительно смогут выйти из тени?

С потрясением глядя на перебинтованную руку, Гриня решил, что сейчас самое время забрать вещи из раздевалки, а затем идти домой. Всё же, его смена уже закончилась пятнадцать минут назад.

Выйдя из лазарета на заводской дворик, молодой бычок с удивлением обнаружил здоровенный кристалл.

— Ого! — Гриня раскрыл рот и подошёл ближе: — Красотень-то, какая…

— Юнец. — раздался тихий и очень загадочный голос.

— А? — бычок тут же начал озираться по сторонам: — Что? Кто здесь?

— Я здесь! — кристалл тут же начал источать тусклое зеленоватое свечение.

— М… Монолит⁈ — восхищение Грини в ту же секунду сменилось ужасом: — Видимо, совсем крыша поехала с этими пятью часами сна…

— Послушай, юнец! Мне нужна помощь. — Монолит продолжал общение.

— Мне мерещится… Мне мерещится…

— Нет, не мерещится.

— Мерещится же!

Неведомая сила подняла здоровую руку Грини, а затем засандалила мощную пощёчину.

— А так? Мерещится?

— Боже… Так ты… существуешь?!?!

— Конечно. Я мыслю, значит я — существую. Но мне очень нужна твоя помощь, юнец! Правда.

— Что нужно тебе, о Великое создание Ноосферы?

— Летающие крысы лишили меня чести и достоинства.

— О, прекрасно понимаю! Вернее, не совсем… Но я попытаюсь понять!

— Мне нужна салфетка, и чтобы ты стёр этот голубиный помёт. Он очень сильно мешает мне размышлять. Я ещё никогда не чувствовал себя настолько грязным…

— Помёт? — Гриня только сейчас увидел белую кляксу на поверхности Монолита: — Да, как они посмели⁈ Пернатые ублюдки!

Правда, салфеток у бычка с собой не было. Впрочем, как и любого другого предмета, который помог бы с решением данной проблемы.

— Прости, у меня нет салфетки… А куртка не моя. Стереть ей я не имею права! Подождёшь, пока я сбегаю в туалет?

— Конечно! Только не бросай меня. Иначе всё это может очень плохо кончится. Мне нельзя стрессовать…

Последнее предложение Гриня уже не услышал. Он со всех ног бежал в общий мужской туалет, чтобы Монолит не вскипятил ему мозг.

Суетливо забежав в первую попавшуюся кабинку, бычок сорвал несколько листов с рулона, а затем пулей устремился обратно.

— Юнец! Ты не разочаровал меня.

— Никак, нет! — стерев голубиный помёт, Гриня скомкал бумажку и выбросил в урну.

— Чем мне отблагодарить тебя, юнец? Может быть… хочешь, что-нибудь изменить в своей жизни? Я бы мог помочь тебе совет…

— НЕ НАДО!!! — воскликнул бычок, после чего рухнул на колени и заорал во всё горло: — ЗА МОНОЛИТ!!!

— Да? Ну, хорошо.

— ЗА МОНОЛИТ!!!

— Да-да. Ладно.

— Можно… я просто пойду домой?

— Почему, нет? Я не против, юнец.

— Спасибо, Монолит! — Гриня тут же подскочил: — Возможно, тебя очернили в игре… И на самом деле, ты не такой уж и плохой… Прощай!

С этими словами, бычок побежал в сторону КПП, оставив «Монолит» в полнейшей растерянности и крайне сбитыми мыслями…

Зимняя прохлада полностью захватила ночной город. А снег пошёл с утроенной силой! Красиво, но самую малость мешало обозрению.

Одно окошко в широком здании пермской думы всё ещё горело. Значит, наша цель в лице Петра Сергеевича Пикетова до сих пор на работе.

— Ну, и… Как поступим? — активно дыша на свои ладони, спросила Поселягина.

— Думаю, просто поговорим. — ответил я, прокручивая в голове план действий.

— А я предлагаю сразу релацировать его глаз на жопу! — Семён хрустнул костяшками кулаков: — Предчувствие у меня, ой нехорошее…

— Мы ещё не знаем, виновен он или нет. А тебе уже хочется релацировать глаз на… В общем, не торопи события. — строго ответил я: — Если Госпожа Поселягина действительно договорилась на встречу, то нет смысла рыпаться.

— Договорилась! Но я не уточнила подробности… Да он и не спрашивал.

— В смысле?

— Ну, я позвонила. Сказала, что вопрос важный и связан с полицией. И он… просто согласился. — пожав плечами, ответила миниатюрная защитница народа.

— Хм-м… А вот это уже интересно. — я взглянул на часы: — Конечно, бывают «женатые» на своей работе. Но любой чиновник… Да, что там? Любой человек в первую очередь спросит, а по какому вопросу с ним хочет встретиться полиция?

— Может, у него, какие-то дела с местными полицейскими? — предположил Семён.

— Дела? — я взглянул на Поселягину: — Как часто у местных чиновников с вами дела?

— Не с нами. Все государственные служащие, как правило, работают через прокуратуру.

— Вот видишь? Значит, так! — я жестом подозвал Ерёмина, который внимательно наблюдал за выходом из здания пермской думы из заснеженных кустов: — Вы идёте в кабинет. Выманиваете Петра Сергеевича на улицу, а тут — мы.

— Погодите! А не проще нам всем зайти внутрь? — поинтересовался носатый сержант: — Как мне кажется, так будет быстрее.

— Если в здании есть проходная, а она там точно есть — значит, Пикетову могут сообщить о том, кто именно к нему идёт. А у меня в городе… скажем так — не самая лучшая репутация среди «сомнительных» личностей.

— То есть, вы реально считаете, что Пикетов занимается сомнительными делами⁈

— Есть такие подозрения… Семён! Дай Госпоже Поселягиной жучок. Будем слушать, что там происходит. И если начнётся заварушка — тут же придём на помощь!

— Заварушка⁈ — ужаснулась миниатюрная сержантка: — А на сегодня не хватит ли нам заварушек⁈ То трава… То самоубийство… Теперь ещё и сомнительный чиновник?

— Ещё раз говорю — это лишь подозрения. Но если всё так, как я думаю — лучше быть готовыми. — я щёлкнул Ерёмина по бронежилету: — А теперь, идите и подстраивайтесь под обстановку.

— Погодите… Но, как мы подстроимся под обстановку, если не знаем, что именно происходит?

— Используйте технологию: «он говорит, а мы поддакиваем». И всё! Ну, что вы, как в первый раз в полиции⁈ — возмутился фамильяр: — Да и, что-то я сильно сомневаюсь, что даже если всё пойдёт не так — он вытащит пистолет и начнёт стрелять. Не тот уровень.

— Сём… Ты их сейчас окончательно запугаешь! Давай, спокойнее. Ладно?

— Понял-принял… Просто, я помочь хотел.

— Помог. — я отвёл полицейских в сторону: — Значит, слушайте, что говорит Пикетов. Кивайте и подстраивайтесь. Кто из вашей парочки быстрее соображает?

— Поселягина! — тут же рапортовал Ерёмин.

— Очень хорошо. Вот, пускай она и говорит.

— Что-то мне не по себе…

— Не вешать нос. — я посмотрел на миниатюрную сержантку и ободряюще похлопал её по плечу: — Не бойся! Будь уверенной. Поняла?