— Будет сделано!

— Борис… Бери пару ребят и на крышу. Нам нужна снайперская поддержка.

— Есть!

— Ну, а ты… — я взглянул на сгусток мохнатой тьмы: — Доставай РПГ! Лишним точно не будет.

— Хо-хо! Наконец-то!

— Тебе не сдюжить, молокосос! Думал, у нас закончилась магическая поддержка? О… Мы продумали всё! И даже больше… — усмехнулся Очкарик, но ответом ему послужил лишь пинок по лицу.

— Осокин! — загрохотал голос в громкоговорителе: — Выходи подобру-поздорову! В противном случае — я за себя не отвечаю… Только дёрнись — разнесём всё здание к чёртовой матери!

В десяти метрах от окон зависло несколько волшебных террористов. Только на этот раз они были без причудливой формы.

— Лучше послушай их, парень… — хлюпая окровавленным носом, произнёс Очкарик: — Это Бронски. Он шутить не любит… А ещё он сильно не любит людей. Особенно — живых. Безжалостный тип! Играет на эмоциях, как на гитаре… Уж поверь — он точно сможет до тебя достучаться.

— Семён! Давай ко мне! — приказал я, вытащив мобильник: — Рассредоточиться! Готовимся к осаде!

— Есть!

Что ж, я оказался неправ. Ребята учатся! Жаль, что в большинстве своём — посмертно.

Банда «недобитышей» оказалась, куда хитрее, чем их руководство.

Выбрали аренду у бывшего криминального авторитета, который долгое время подрабатывал «барабанщиком» у местных полицейских. Затем начали портить жизнь ребятам из пекарни. И потом пару раз намеренно «светанули» оружием, чтобы Калач принял меры.

После всего — им оставалось только ждать.

Старые автоматы, пистолеты времён Второй Мировой и слабенькие гранаты вряд ли, кто-то будет всерьёз эксплуатировать. Это и выглядело жалко. Таким только мелких бандитов вооружать.

А расчёт у ребяток был на то, что я слишком самоуверен и армию с собой точно не возьму.

Красавчики! Спору нет.

Только вот, одно парни не продумали…

Девушки — очень требовательные существа. Если ты им, что-то пообещал… А ещё хуже — задолжал, то они будут внимательно наблюдать за тобой. Держаться рядом. Лишний раз не выпускать из виду… И главное — они всегда будут готовы быстро к тебе примчаться!

Всего один звонок и… спустя две минуты часть стены обрушилась, подняв в воздух густое облако пыли.

— Что это у вас тут за тусовка, а меня не пригласили? — обиженно спросила Голубика.

— Я же сказал: незаметно! Ты чем слушала?

— Так никто и не заметил. Я аккуратно пролетела с чёрного хода… Всё, как учил великий сенсей!

— Кто это?

— Джейсон Борн! — гордо заявила супергероиня.

— Ничего удивительного. — я вытащил рацию: — Жорик! Как дела с эвакуацией?

— Вывели всех, кого нашли!

— Принял. — я посмотрел на Очкарика и Носа-картошку. Вот сейчас ребята испытывали напряжение с едва заметным оттенком страха. Отвратительное чувство, когда уверенность в успехе операции уже начала стремиться к нулю.

— С чего начнём? — спросил кот: — Мне уже не терпится пустить в ход своих малышек сорокового калибра!

— Потерпи. Я чувствую, что это ещё не всё…

— Не всё? — Голубика вопросительно посмотрела на меня: — А что ещё?

— Осокин! — вновь прогремел голос с улицы: — Ну, неужели ты думал, что я не подготовился? За идиота меня держишь? Даже обидно…

— Босс! — из рации прохрипел голос Бориса: — У них заложники! Повторяю! У них заложники… И это…

— Что такое?

— Среди них — наша Галина! Держат её на мушке…

На секунду я вновь почувствовал неконтролируемую ярость бога войны. Как будто старый Глэйтрон заглянул на огонёк…

— Бронских, говорите? — холодно произнёс я, сжав кулак, и схватив Очкарика за шею: — Что ж… Значит ты выбрал весьма мучительную смерть.

Штаб-квартира Московской Гильдии убийц

3 дня назад

Несмотря на общее влияние хаоса, человек старается жить в порядке.

Порядок — это система. А система — надежда на стабильность.

Надежда… и не более того.

В какой-то мере, Малкольм — Глава Московской Гильдии убийц, искренне верил, что их основная задача — очищать улицы города от «системных ошибок». Он считал, что Гильдия, это тот самый «инструмент», благодаря которому сильные мира сего могут влиять на порядок среди людей.

А «цели» у Гильдии были самые разнообразные.

Кто-то относительно хороший. Кто-то относительно плохой. Малкольм предпочитал не изучать личностные качества своих «целей». Скорее, он относился к ним, как к работе и требовал того же самого от своих подчинённых.

Узнал имя, выследил, нажал на спусковой крючок, скрылся в тени.

Всё.

Однако были в этом кровавом бизнесе персонажи, для которых убийство являлось, чем-то большим, чем просто работа…

Истинные фанатики своего дела! Они относились к убийству, как к настоящему искусству.

Но подобные «творческие личности», к счастью — попадались крайне редко.

Малкольм называл их «художниками».

Фанатики, которые дотошно изучали жертву, пытаясь нащупать все возможные слабые места. Одного выстрела из пистолета или винтовки для них было недостаточно.

Они хотели, чтобы место преступления выглядело, как картина! Чтобы полицейские и следователи терялись в догадках… А газеты пестрили объявлениями об ужасе того, насколько та или иная «цель» мучилась перед смертью.

И Бронских был один из таких «художников». Вернее — самый яркий их представитель!

Ему было совершенно плевать, откуда прилетел заказ. Чиновник это, или же богатый дворянин — вообще, без разницы.

Главное, что они давали «цель». И чем интереснее «цель», тем лучше для самого Бронских.

— Восхитительно. — маниакально улыбаясь, произнёс убийца, глядя на фотографию Осокина: — Ощущение, словно я ждал этого всю свою жизнь…

— А ты видел, кто заказчик? Жалкие остатки конченных культистов, которые потеряли всех своих лидеров. Ты серьёзно хочешь взяться за это дерьмо? — с сомнением спросил Малкольм, глядя на высокого лысого мужчину в коричневой куртке.

— Какая разница, культисты они, или ещё кто? — Бронских вновь стал максимально серьёзным и бросил ледяной взгляд на Главу Гильдии: — Меня больше будоражит «цель», которую они для меня подобрали. А если тебя так волнуют террористы — просто скажи. Одно твоё слово, и про них никто и не вспомнит через пару-тройку дней. Поверь, я с удовольствием прикончу их вместе с «целью».

— Кто бы сомневался… — Малкольм напряженно взглянул на фотографию Осокина и тяжко вздохнул: — Только вот, есть у меня нехорошее предчувствие…

— Опять эти многозначительные фразы?

— Нет. Я говорю о том, что Осокин — не простой человек. Ты видел, что этот мальчишка творит?

— Видел. Скажу больше — я его настоящий фанат. Такая свирепость и жестокость… Честно говоря, я не видел людей страшнее!

— Выходит, ты решил закончить жизнь самоубийством?

— Нет. Почему? Мне просто очень интересна эта «цель».

— Неужели амбиции окончательно свели тебя с ума?

— Нет. Как человек — я весьма скромен. Тут, скорее — личный интерес. Ты знаешь мои принципы. Нет предела совершенству, Малкольм. И я хочу понять, насколько маг может быть сильнее человека?

— Он не просто маг… Осокин приходил сюда. Нанял нас, чтобы мы разобрались с его родным дядей и двоюродными братьями. Причём, в качестве оружия, юный дворянин выбрал опасный и редкий токсин. Чтобы жертвы, как следует помучались перед смертью. О… ты не представляешь, какая это адская боль! Знаешь ли, далеко не самый гуманный способ умерщвления.

— И, что с того? На самом деле, я не удивлён. Если Фёдор так поступил, значит на то были веские причины. А Иннокентий Осокин, никогда не являлся примером для подражания. Типичный паразит, который наживался на имени старшего брата. Омерзительная тень, что едва не оставила мальчишку без единого гроша в кармане. Уверен, Иннокентий мечтал получить далеко не только заводы-пароходы своего старшего братца…