Вот, кем-кем, а гангстером или бандитом в этом мире становится не хотелось. Короткая у них жизнь. Не стоит оно того.

— Кстати, что касается домов. — я повернулся к Виктории: — Там достаточно места для автомобилей? А-то мы ждём посылку из Москвы.

— Вполне! Райончик там — ого-го! А солидные люди любят коллекционировать машины. Особенно — дяди с большими кошельками.

— Это точно… — улыбнулась Галчонок: — Мальчики растут, а игрушки дорожают.

— А у некоторых ещё и яхты с гидроциклами есть! Всё же — это живописное побережье.

Кстати, насчёт водоёмов.

Пермь — довольно старый населённый пункт. Он растянулся вдоль берегов таких рек, как Кама, Чусовая и Сылва.

Семён утверждал, что русский люд очень скрупулёзно подходит к летнему отдыху. Поэтому все, у кого есть финансовая возможность — стараются купить себе дачу или загородный особняк поближе к водоёму.

Тут тебе и рыбалка, и загар, и водные процедуры.

А насчёт последнего — тема крайне актуальная. Местный народ очень любил водные процедуры самых различных форматов. От адской жаровни в банях, до ритуального окунания в ледяную прорубь. Да уж… Если не знать контекста, то может показаться, что люди пытаются прикончить себя всеми доступными методами. Но простые таблетки и петля уже не в кайф… Поэтому, выбирают, что позабористей.

Ещё меня забавляло дикое желание местных жителей свалить летом на «моря и юга», чтобы получить смертельную дозу ультрафиолета, страшный ожёг кожи и искупаться в месте обитания довольно жутких морских хищников. Однако, это уже совсем другая история.

Так вот, возвращаясь к нашему захолустью — все самые элитные посёлки Перми, за редким исключением, находились на побережье.

Семён очень нахваливал Демидково. Мол, там и виды шикарные, и кто попало не живёт. Да ещё и курорт совсем близко! Можно ради забавы снимать летний домик на выходные.

Однако, оказалось, что на данный момент там продаётся лишь небольшой земельный участок.

Глянув, сколько времени уйдёт на постройку нового особняка, я понял, что буду рассматривать исключительно готовый вариант. Ибо ждать минимум полтора года, ютясь всей оравой на Юрша — меня совсем не прельщало.

— Кстати, а что ждёт Малкольма, если он нарушит уговор? — поинтересовалась Гризли.

— О… Это вряд ли! — заверил Семён: — Урок с Дядей Кешей и «альтернативным Бубой» из сказки Майора Пейна показал, что с Фёдором Осокиным лучше не связываться.

— Так это понятно. Я про «что, если».

— Смерть. Жестокая и мучительная. — честно признался я: — Но Семён прав. После всего, что произошло — нужно быть конченным идиотом, чтобы лезть ко мне.

— Хех… Ну, как мы видим — идиотов на наш век хватает.

— Согласен, но я верю, что Малкольм не из таких. — я обратился к Семёну: — Кстати, не забудь ближе к ночи запустить максимально подробную новость о том, как Господин Осокин превратил в фарш несколько десятков культистов. Хочу, чтобы это было на первых полосах не только в местах не столь отдалённых, но и по всему интернету.

— Зачем? — удивилась Галчонок: — Это же может негативно сказаться на вашей репутации!

— Негативно или нет — вопрос в другом. Виктория Владимировна верно говорит. Идиотов на наш век хватит. Поэтому, моя задача — ещё раз напомнить ВСЕМ, что будет, если они попробуют лезть ко мне. Это же, как вопрос воспитания детей. Если ребёнок не понимает, почему не стоит трогать раскалённую сковороду — просто покажи ему на примере. Вот и всё! Я хочу, чтобы новость о расчленёнке встала на один уровень с мемами про Питер.

— Но вы же Пермский Губернский! Не думаете, что возникнут вопросы, касательно вашей компетентности? Всё же… речь идёт об убийстве.

— Знаешь… А в этом есть своя доля парадоксальности. Если террорист, во время задержания оказывал сопротивление, и его убили сотрудники полиции или ИСБ. Что это?

— Убийство?

— Нет. Это законная защита при задержании. А что, если террориста подкараулят и пристрелят родственники того, кого он убил?

— Самосуд?

— Всё правильно! В этом и суть. Если нашего террориста убили представители правоохранительных органов — это правосудие. Вполне законный акт. А если же террориста убьют местные жители — это противозаконное убийство. Самосуд, как ты, верно, выразилась. И, что же отличает эти два, казалось бы, идентичных действиях по отношению к одному и тому же человеку с одинаковым результатом?

— Что же?

— Я.

— Как это?

— А вот так. — я продемонстрировал перстень Пермского Губернского: — У меня, как у представителя власти — есть монополия на насилие. Я имею полное право уничтожать всех, кто угрожает людям. По сути — бумажка со штампом развязывает мне руки! Просто бумажка со штампом… И всё. Ты только вдумайся! И теперь я не жестокий убийца, а местный герой.

— Никогда раньше не задумывалась об этом. — Галчонок вновь выглядела максимально растеряно.

— А никто не задумывался. В этом и фишка! Люди с самого рождения отыгрывают свои роли. Живут по определённой программе. На самом деле, каждый знает своё место. Просто, есть те, кто не согласен. А там уже два пути… Скалятся и кусаются, пытаясь пробиться напролом. Или же ищут бреши в системе. Но это уже совсем другая история. Главное то, что люди прекрасно понимают, зачем я уничтожаю террористов. И понимают, что именно я могу это сделать.

— А ещё люди понимают, что жестокость и насилие в первозданном виде — порождает ещё больше жестокости и насилия.

— Согласен. Но тут уже работа нашего покорного слуги. — я указал на Семёна: — Вопрос ведь в том, как грамотно подать информацию. Если мы напишем, что Осокин просто растерзал тридцать человек, то это сразу же вызовет максимально негативный резонанс в обществе. Если же мы напишем, что Осокин спас своего бухгалтера и нескольких сотрудников пекарни, уничтожив остатки террористов — это вызовет исключительно положительные эмоции. Народ нуждается в защитниках и героях, как никогда.

— Действительно. Только вот, герои не марают руки в крови… — вздохнула Галчонок.

— Ой ли! — усмехнулась Гризли: — Не твой ли дедушка голыми руками рвал фашистов?

— Это другое!

— Не другое. Убийство — есть убийство. К великому сожалению, наше современное общество до сих пор обожает применять дубину по отношению к своим врагам. Фёдор Александрович всё правильно обрисовал! Выставим жестокое убийство, как героический поступок. И дело с концом. Народ доволен. Ублюдки запуганы. Все в плюсе!

— Как бы чего не вышло…

— Не выйдет. — уверенно ответил я: — У людей ещё осталась пара неоспоримых барьеров.

— И, каких же?

— Инстинкт самосохранения и страх перед неизвестностью.

Виктория оказалась права. Наш первый «кандидат» в СНТ «Сказка» расположился на прекрасном берегу Камы. Однако въезд перегораживали высокие ворота. Очень напоминало типичный блокпост на границе между колониями Мегарда.

— Мгновение! — Виктория вытащила мобильник и сделала пару звонков. Через пару секунд высокие ставни плавно распахнулись перед нами, а на встречу вышел довольно плотный якут с огромной овчаркой на поводке.

— Добрый вечер. — максимально недовольно буркнул он и оглядел автомобиль: — На осмотр имения?

— Всё верно! Мы к Госпоже Злотчиковой. — ответила Виктория, опустив бронированное стекло.

— Можно права? — вопрос был явно риторическим.

— Без проблем. — Семён вытащил из бардачка стопку документов и протянул якуту: — Вот, пожалуйста!

Местный охранник долгое время изучал бумажки, а затем посмотрел на фамильяра очень пристальным взглядом.

— А… Тот самый Симулус, который слуга Господина Осокина?

— Всё верно.

— Понятно… — якут тут же поменялся в лице. Теперь от него исходило лютое нежелание проблем и одновременная беспомощность. С большой неохотой он вернул документы Семёну, а затем жестом пригласил за ворота.

Спустя сорок минут тряски по отвратительной дороге въехать на идеальный асфальт элитного посёлка — было настоящим блаженством!