— Ваша Светлость… Я прекрасно осознаю всю тяжесть того, что произошло. И признаю свою вину. Но угрозами сейчас делу не помочь. И мы оба это знаем! Было бы проще, если бы вы мне сказали напрямую… каким образом я смогу загладить свою вину?

— Мне хотелось бы твою голову. А хотя… Знаешь, будет равноценно, чтобы твои люди прикончили всех членов твоей семьи. М? Как тебе такое?

— Ваша Светлость, я готов пойти на всё, что угодно… Но моя семья здесь не причём.

— И семья-то твоя не причём. И клоуна-то ты «предупреждал». Скажи мне, Малкольм… Ты хоть за что-нибудь отвечаешь в этой жизни? Или ты типичное дерьмо в проруби, которое плывёт сугубо по течению?

— Я…

— Это был сугубо риторический вопрос.

— Я готов к ответу! Готов заплатить, чем угодно, только не надо трогать мою семью.

— Чем угодно, говоришь? Ладно. Мы поступим следующим образом. Отныне, ты и твои псы — работаете на меня. Если мне нужно, кого-то устранить в Москве — вы без лишних вопросов устраняете. Если я почувствую, что что-то идёт не так — сделка обнулится. Я доберусь до твоей семьи, а потом до тебя. Ты будешь смотреть! О, поверь мне… Это очень страшно, когда на твоих глазах уничтожают всё и всех, кого ты искренне любил.

— Я знаю! Я клянусь! Отныне Московская Гильдия будет делать всё, что скажете…

— И самое главное — если очередная мразь захочет мою голову, то мигом сообщай мне. Понял?

— Понял, Ваша Светлость!

— Теперь твоя душа принадлежит мне, Малкольм. И если вдруг захочешь меня подставить — взгляни на фотографию на своём столе. Посмотри на них внимательно! В лицо каждого… Теперь их жизнь зависит только от тебя. Усёк?

— Да, Ваша Светлость!

— Славно. Держимся на связи. — я закончил вызов, и устало выдохнув, отложил мобильник на торпеду «Кабана»: — Фу-у-ух… Отыгрывать злыдня становится всё тяжелее с каждым разом.

— А по тебе и не скажешь. — усмехнулась Гризли, сняв наушники с Галчонка: — Всё закончилось, солнышко! Фёдор Александрович, как и всегда, был крайне убедителен…

— Было сильно страшно? — с интересом спросила блондиночка.

— Ничего сверхъестественного. Просто очередное подтверждение статуса самого жуткого Губернского дворянина. — с улыбкой ответил Семён.

— Особенно, когда он говорил про семью. — кивнула Виктория.

— Ну, а что? Мы с братом действительно потеряли всё и всех. Потому и вышло правдоподобно.

— Блин! — возмутилась Галчонок: — Вот, как знала, что надо было послушать…

— Ой, вот кому-кому, а тебе точно такое слушать нельзя. — заверила Гризли: — И без того сегодня день неспокойный! Тем более, мы едем смотреть варианты имений. А это — не простое жильё. Придётся внимательно изучать бумажки, ибо подводных камней там — мама не горюй! Внезапные наследники… Череда загадочных смертей… Продажа и перепродажа долей несовершеннолетних собственников. И ещё куча всего, что может помешать качественной сделке. Поэтому, тебе нужно быть максимально собранной.

— Во-первых, я уже успокоилась. Ведь всё закончилось хорошо! А во-вторых… — блондиночка застенчиво отвела взгляд: — Мне просто интересны все стороны характера Фёдора Александровича. Всё же… Он мой начальник и… Хороший друг.

— То, что было — ненастоящая сторона характера Фёдора Александровича. Не настоящая ведь, да? — Виктория с надеждой посмотрела на меня.

— А ты сомневаешься?

— Ну… Как бы…

— Без «как бы». Значит, сомневаешься? Хорошо. Я учту.

— Ой, да ладно? Не сомневаюсь я! Ты — хороший человек. — отмахнулась Гризли: — А угрожать взаправду таким ужасным методом может только отъявленный маньяк. Ну, или бесчувственная машина.

— Тем не менее, ты ещё многого обо мне не знаешь, Виктория Владимировна.

— То же мне… Любитель жути нагнать.

— Почему же? — я вспомнил, как раньше спокойно выкашивал целые планеты: — Просто у всех есть свои скелеты в шкафу.

— У тебя? И скелеты в шкафу? — Вика придвинулась поближе ко мне: — Ну-ка! Ну-ка! Крутой восемнадцатилетний па-арень… Рассказывай, кого «прикончил» втихушку от меня?

— Вика! — возмутилась Галчонок: — Нельзя давить на человека! Вдруг он не хочет рассказывать?

— Чего это вдруг не хочет? Мы ж ему не чужие!

— Будь скромнее… Всё же, Фёдор Александрович к нам очень лоялен. А значит и мы должны отвечать ему тем же!

— Да-да-да… — Виктория уже во всю сверлила меня взглядом: — Выходит, пока мы все спим, наш «злобный убийца» ходит и «убивает» других? Да?

— Не понимаю, о чём ты. — усмехнулся я.

— Всё ты понимаешь! Говори, кого ещё «убил»? — ревниво фыркнула рыжуля: — Проткнул со спины или пырнул лицом к лицу?

— Вика! Какая муха тебя укусила? — Галчонок виновато посмотрела на меня: — Простите… Эта рыжая бестия иногда сама не знает, что несёт… Ну, правда! Вика!

— Я хочу знать. Был ли кто-то ещё⁈ Говори, Господин «Любитель ночных убийств»!

— А ты, как думаешь? — я повернулся и очень хитро посмотрел на Гризли. Да уж… Это было зря. Рыжуля явно шутить не собиралась, ибо ревность уже не струилась, летела в мою сторону Ниагарским водопадом.

— Фёдор Александрович, так ты реально «тихушник» и «серийный убийца»?

— С чего ты сделала такие выводы? — я в мгновение ока стал серьёзным: — То есть, после всего, ты думаешь, что у меня есть время ходить и «убивать» по-тихому? То есть, я для тебя выгляжу бездельником?

— Нет. — Гризли с облегчением выдохнула: — Но всякое может быть…

— Со мной — не может. И, вообще, у нас были изначально совершенно другие условия! Я могу «убивать», кого захочу.

— Ах так, значит⁈ Выходит… «Убийства» со мной тебя уже не устраивают⁈

— Причём здесь это? Ты хочешь ПРЯМО СЕЙЧАС обсудить наши совместные «убийства»? Или ты хочешь нарушить уговор?

— Я… — Вика обиженно стиснула губы: — Хочу знать.

— Простите… — Галчонок выглядела максимально растерянной: — Мне, почему-то, кажется, что в вашем разговоре есть скрытый подтекст… И я никак не могу понять, о чём вы говорите.

— Скрытый⁈ — Семён не выдержал и заржал на весь салон.

— Солнышко, не волнуйся. Мы просто пытаемся понять, «убивает» ли Фёдор Александрович на стороне. — поспешила успокоить растерянную блондинку Гризли.

— Я всё понимаю, но… Фёдор Александрович не из тех людей, кто смог бы тронуть невинного человека. Если ты об этом. — уверенно заявила Галчонок.

— Да-да… Я того же мнения. — закивала Виктория, едва заметно ужалив меня максимально подозрительным взглядом.

Вот так всегда. Договаривались на одно, а в итоге — всё совсем другое. Я читал про данную особенность местных девчонок в одной умной книге. Но, почему-то искренне верил, что меня это обойдёт стороной.

— Так! Что-то мы завели разговор не в ту степь. — Семён включил старенькую магнитолу «Кабана»: — Вот! Музыка для хорошего настроеньица! Чтоб поскорее забыть все эти темы про убийства.

Плавная, но в тоже время весьма ритмичная мелодия тут же полилась из колонок аудиосистемы. Кажется, это был довольно старенький американский рэп-исполнитель под псевдонимом «50 cent».

«Много людей желает мне смерти… Кровь затуманивает мне глаза, братиш! Я ничего не вижу! Я пытаюсь стать тем, кем мне предначертано быть.» — занудничал Мистер Кёртис.

Да уж… Ехать по вечернему городу в сторону Полазны под гангстерский рэп, да ещё и после довольно жёсткой мясорубки… Что может быть лучше?

— Ты же сказал, что для «хорошего настроеньица»? — усмехнувшись, спросил я.

— Ну, так и есть! «Мени мен» — очень позитивная песня!

— Но она же про покушение. То есть, про желание, кого-то убить… Разве нет?

— Ой, братан… Ты не понимаешь! Русский человек слушает американский рэп по-своему. То есть, не вдумываясь в слова. Просто вкушай музыку… И чувствуй настроение. «Фифти»… Старый чёрный «Кабан»… Как сейчас говорит молодёжь: «Плюс вайб»!

Спорить я не стал. Что-то в этом действительно было. И если абстрагироваться от перевода, то выходило очень даже неплохо. Лёгкие покачивания «Кабана» в такт музыке. Вечерний город. И несколько патронов от АК, что перекатывались по торпеде из стороны в сторону во время поворотов… Прекрасно.