— Нет, — выпалила я и прикрыла рот ладонью.

Гроув покивал и, сцепив пальцы в замок, устроил на них подбородок. Яркие голубые глаза смотрели будто прямиком в мою душу.

— Скажи, Кэсси, я тебе нравлюсь? — спросил он.

Мысли в моей голове поскакали точно кони на ипподроме. Фрэнк советовал задавать вопросы, на которые можно отвечать «да» и «нет», а значит, теперь, когда я сама внезапно оказалась на допросе, лучше отвечать пространно и подробно. И пусть мастер Гроув пытается понять, в насколько глубокую пропасть лжи я его утянула.

— Очень нравитесь, — выпалила я.

Его брови медленно поползли вверх. Надо же, какое самомнение! Мастер Гроув явно рассчитывал не на этот ответ.

— Вы великолепный педагог, — продолжила я. — Чуткий, внимательный, непредвзятый. Относитесь к студентам прямо как отец родной.

— Так, погоди, — он попытался заткнуть мой словесный фонтан. — Я имел в виду в другом ключе.

— Я смотрю на вас и вижу идеал, на который стоит равняться, — меня несло словно Хромулю на финишной полосе. — Такой душевный, открытый человек, к которому тянешься как к летнему солнышку.

— Хватит, — перебил меня Гроув. — Кристально понятно, как препод я тебя не впечатляю. Но давай уточним, ты идешь на боевку ради меня?

— Конечно, — заверила я. — Исключительно ради вас, мастер Гроув. Чтобы припасть к источнику вашей мудрости.

Во рту было щекотно, и язык словно жил своей отдельной жизнью. Я попыталась его прикусить, но он вывернулся и предательски добавил:

— А вот внешне вы, конечно, тот еще уродец.

Гроув весело хмыкнул.

— Хоть что-то приятное. Но, знаешь, Кэсси, это обидно! Я, может, и не великий педагог, но стараюсь.

— Вот как сейчас, — покивала я. — Что это, как не великий педагогический прием: использовать лжицу на студентке? Правильно, мастер Гроув. Без толкового инструктажа, без подготовки, просто бросить в бурный поток практики — великолепная идея.

— Ты первая начала, — заметил он. — Подсунула мне лжицу и думала, я не замечу.

— Это была случайность, — ляпнула я.

— Значит, тщательно спланированная акция. И чтоб ты знала, в лжице нет ничего вредного, так что, — он глянул на часы, — скоро тебя отпустит. Правда, весишь ты килограмм пятьдесят…

— Так и есть, — вырвалось у меня.

— Может, чуть больше, — понял Гроув. — Но пара минут у нас есть. А что у тебя с этим Кайлом? Ты с ним встречалась?

— Никогда!

— Ты его любишь?

— Обожаю! Буду любить его вечно!

— Ты поцеловала меня исключительно чтобы заставить его ревновать?

— Да!

Нет! Я поцеловала мастера Гроува, чтобы спровоцировать драку и получить кровь на анализ!

— Так и знал, — сказал он. — Но давай вернемся к боевке. Кэсси, ты мечтаешь стать боевиком?

— С самого раннего детства. С тех самых пор, как научилась ходить. Все эти зомби, личи, скварыги — обожаю все мертвое! Мои пухлые ручонки так и тянулись упокоить кого-нибудь страшного!

Я отобрала у Гроува недоеденный шоколадный торт и напихала себе полный рот, но язык все болтал:

— А еще лучше — поднять из могилы своих воинов и стать во главе армии мертвецов. Захватить мир! Стать черным властелином! Носить железную корону! И черный плащ! И…

Я зажала рот обеими ладонями и дальше мычала неразборчиво.

— Вот я и говорю — не твое это, — вздохнул Гроув. — А чего тебе вообще не хочется, Кэсси? Что самое ужасное на твой взгляд?

Мой язык замер, упершись в зубы и как будто задумавшись.

— Собаки, — ляпнула я неожиданно для себя самой, и Гроув подался вперед.

— Серьезно? Собаки? — искренне удивился он.

— Ненавижу собак. Гавкают, грызут мебель, слюни эти бесконечные — фу!

— А других животных? — заинтересовался он.

— Другие получше, — ответила я. — Вот тараканы — просто милашки. Все эти ножки, усики, так бы и расцеловала.

— Можно бы попробовать зоомагию, — задумчиво покивал он. — Какой у тебя потенциал магии?

— Отрицательный, ниже среднего.

— Положительный и довольно большой, — понял Гроув. — Какая продуктивная у нас беседа, не находишь?

— Вы совершенно правы, — ответила я. — Я наслаждаюсь каждой минутой. Мечтаю повторить! Спасибо, спасибо, мастер Гроув, что пригласили меня на свидание после того ужасного отвратительного поцелуя.

Пискнув, я снова зажала себе рот ладонями. Страшно представить, что еще наболтал бы мой язык.

Ну что за напасть такая? У меня даже слезы на глаза навернулись от обиды. Сперва Хромуля проиграл, теперь еще этот допрос, на котором я теряю остатки самоуважения. Все через пень колоду! Как вообще вышло, что я съела лжицу? Могла ведь отказаться, столкнуть пирожное на пол, соврать про аллергию, в конце концов! Это все командный голос Гроува. Его, небось, специально обучили такому хрипловатому тембру, от которого мозг впадает в ступор и только выполняет приказы.

Тем временем Гроув побарабанил пальцами по столу, глянул на часы, а потом решительно пододвинул к себе блюдце с моим пирожным.

— У тебя минуты три от силы, — сказал он и, зачерпнув ложкой розовый крем вместе с синей ягодкой, съел.

У меня чуть глаза на лоб не полезли. Это что же… Мастер Гроув сам, добровольно, подставился под допрос?

Неужели ему нечего скрывать?

Следующая догадка куда больше напоминала правду — он просто уверен, что я не смогу ничего узнать. Справедливости ради, мастер Гроув предупрежден о предстоящем допросе, явно обладает опытом, скрытен и хитер. Шансы у меня мизерные. Тем более что лжица, которую я проглотила, все еще действовала, и мой проклятый язык извернулся и спросил совсем не то, что я хотела:

— Почему вы упорно пытаетесь срезать меня на зачете?

— Потому что ты, Кэсси Рок, будешь отвратительным боевиком, — спокойно произнес Гроув.

Я нахмурилась, пытаясь понять, что вообще происходит. Он что, съел обычную ягоду вместо лжицы? На него не подействовало? Или… Я недоверчиво улыбнулась. Мастер Гроув только что признал, что я небезнадежна!

И раз так, то сейчас я его допрошу как следует! Вопросы, предполагающие ответы «да» или «нет». Погнали!

— Вы ходите на старое кладбище?

— Нет.

Таскается регулярно. Фрэнк его видел с лопатой.

— Вы раскапываете могилы?

— Нет.

Копает! Но вообще-то ему по работе положено. Надо же ему откуда-то брать умертвий для студенческой практики.

— Ищете какую-то конкретную могилу?

— Не то чтобы…

Что же это выходит? Он там перекапывает все подряд? Рыхлит почву?

— Из-за какой нежити вас уволили из спецслужб?

Голубые глаза зло сверкнули из-под темных бровей.

— Это была цветочная фея, — нехотя ответил Гроув, — крохотное безобидное создание. Милое и очаровательное.

Тупик. Потому что под большое, страшное и опасное подходит почти все.

— Что вы скрываете, мастер Гроув?

— Хороший вопрос, — снисходительно похвалил он, но я и сама понимала, что тыкаю пальцем в небо. — Как человек исключительной скромности я привык скрывать свои сильные стороны.

Я фыркнула, делая мысленный перевод: самовлюбленный мастер Гроув прячет недостатки. Странно, что он вообще признает их наличие.

— Почему вы ответили на поцелуй?

Рано я расслабилась. Лжица все еще действовала, и вопрос вырвался сам.

— Ну, я не хотел, конечно, — ответил Гроув. — И поцеловал тебя исключительно из вежливости. Ты была права, Кэсси. Ужасный, отвратительный поцелуй! После него мне захотелось вымыть рот с мылом! Да и сама ты, Кэсси Рок, просто гадость.

Вот его понесло! Выходит, он считает меня милой. Я невольно улыбнулась. Надо же. Я была уверена, что мастер Гроув терпеть меня не может. Но, получается, все совсем наоборот. И целоваться ему со мной понравилось. Хотя это я и так поняла, без перевода.

Гроув явно пытался прекратить это все. Мне даже стало его немного жаль: лицо перекосило, челюсть как будто свело, и щеки покраснели от натуги. Но он все бубнил: