Поколебавшись немного, я все же вышла. Моего соседа не было видно. Зато на барной стойке ждала пузатая чашка чая и тарелка с горячими бутербродами, от которых пахло так аппетитно, что я отбросила все сомнения. Хрустящий хлеб, пропитанный подтаявшим маслом, тонкие ломтики ветчины и расплавленный сыр – идеально. А в глубокой тарелке рядом лежали крохотные помидорки, не крупнее вишни и куда слаще.

Бастиан появился, когда я все съела и собиралась улизнуть. Положил рядом со мной на барную стойку сверкающую подвеску.

– Даже не думай, что я стану спать с тобой за блестяшки, – вырвалось у меня.

– Ты удивишься, – сказал Бастиан. – Но этот артефакт в некотором роде контрацептивный.

– Мне уже выдали таблетку от залетов.

– У этой штуки действие кардинальнее, – усмехнулся Бастиан, склонившись ко мне и опершись локтями о стойку.

Он покрутил искристый медальон в пальцах, попробовал подковырнуть ногтем пару граней и вроде остался доволен. Медальон был грубоватым, но симпатичным. Ромбовидной формы, сделанный из наслоения зеркальных элементов, он напоминал сверкающую чешуей рыбку.

– Мне не нужны твои подарочки, – отрезала я.

– Как мы с тобой выяснили при первой встрече, ты очень легко поддаешься чарам, – напомнил Бастиан. – Хочешь получить защиту от чарослов, Мэдерли?

Я покусала губы и вынуждена была кивнуть.

– Это зеркальник, – пояснил он. – Артефакт, который отражает и рассеивает чары.

– Не доверяешь самому себе? – спросила я, вскинув на него взгляд.

Бастиан выпрямился и посмотрел на меня свысока.

– Я дал слово Альваро.

– Зачем тогда эта штука?

– Затем, что я не могу поручиться за всех! А за Монтегу – особенно, – раздраженно бросил он. – Использовать чарослова на территории академии запрещено. Однако, сама понимаешь – правила на то и созданы, чтобы их нарушать. На чаров слова обычно не действуют. Свет создает естественную защиту. Разве что разница потенциалов очень велика, как и вышло у нас с тобой.

– А уровень может меняться? – спросила я.

– Почему ты спрашиваешь?

Я пожала плечами. Откровенничать с ним я не собиралась. Может, мне лишь почудилось, что показатели разнились. А может, злобная ректорша специально занизила мой уровень чаросвета, чтобы поскорее выгнать меня из академии.

– Вроде, небольшие колебания возможны, – бросил Бастиан. – Так вот, секрета из твоей восприимчивости никто делать не будет. И если не хочешь к завтрашнему вечеру ублажить половину академии, то надень этот кулон и носи, не снимая.

– А откуда я знаю, что у него именно такое действие, как ты говоришь? – с подозрением спросила я.

– Просто надень кулон, Мэди! – сердито воскликнул он. – Ты ведь носишь один. Вот и повесь к нему второй.

Вздохнув, я подняла руки к шее, нащупала защелку и, повозившись с ней, сняла цепочку и положила на стойку.

– И лучше бы тебе держаться подальше от Найрин, – добавил Бастиан, продевая конец цепочки в глаз зеркальной рыбки. – Это та блондинка, с которой мы были в таверне. Мы с ней… В общем, вы вряд ли подружитесь.

– Мило, – ответила я. – Может, сразу дашь список своих бывших?

– Долго вспоминать, – ответил он. – Фалько за тобой приглядит.

Еще этого мне не хватало – цепного пса, который будет шляться за мной по пятам. У меня так-то есть секретное задание!

– Давно дружишь с ними? С Фалько и Кейденом?

Бастиан задумался, как будто вопрос был сложным.

– Кейдена я знаю чуть ли не всю свою жизнь. Но Монтега – глава другого дома. Мы и союзники, и соперники, понимаешь?

– А Фалько?

– С ним я знаком всего неделю, – улыбнулся Бастиан. – Он просто подошел ко мне и заявил, что его мать – она преподает прорицание в академии – увидела, что мы подружимся. Ну и вот.

– Наверное, такие способности сильно облегчают жизнь, – заметила я.

– Или наоборот – усложняют.

Чар зашел мне за спину, убрал волосы с моей шеи, и я вздрогнула от его прикосновения.

– Кто подарил тебе первый кулон? – спросил Бастиан, возясь с защелкой, а его пальцы вновь коснулись моей шеи.

– Не твое дело, – ответила я.

Первый и подарил. Кулон выглядел довольно просто: круг из белого металла, а в центре прозрачный камешек. Я машинально потянулась к нему, но пальцы наткнулись на шершавую поверхность медальона.

– Вспоминала меня? – ровным тоном поинтересовался Бастиан, все так же стоя за моей спиной.

– Забыла, как только ты ушел, – соврала я.

Его ладони совсем уж нахально погладили мою шею, и я сползла с высокого стула и выскользнула из-под рук чара.

– Спасибо, – сказала я, попятившись. – Наверное.

Бастиан вновь пожал плечами, спрятал руки в карманы.

– Я не знаю, что ты успела услышать, но я не заключал пари, – сказал он.

– Теперь у меня есть волшебный кулон, – неловко похвасталась я. – Так что вам обоим ничего не светит.

Бастиан усмехнулся краешком губ. Он вроде не шевелился, стоял посреди комнаты и все так же держал руки в карманах, но я вдруг остро почувствовала его близость. А еще то, что мы с ним остались наедине.

– Зачем тебе это? – вырвалось у меня. – Зачем поселил меня здесь? Зачем подарил эту рыбку? Зачем… все?

Бастиан не сводил с меня взгляда, и искры в его глазах очертили зрачки золотистой каймой.

– Затем, что когда я целовал тебя, в той убогой таверне, все остальное как будто перестало иметь значение, – ответил он. – А что чувствовала ты, Мэди?

У меня перехватило дыхание от жаркой откровенности его признания, и я не нашла лучшего ответа, чем вновь удрать в свою комнату.

Увы, дверь все так же не запиралась на замок, так что я пошла в душ и задвинула хлипкий шпингалет. Я долго стояла под водой, смывая с себя и запахи Сумерек, и все тяготы суматошного дня, и совсем уж дурацкие мысли о поцелуях чара… А когда вышла из ванной, занялась делом.

Мне пришлось попыхтеть, но с помощью ковра, подложенного под тяжелые ножки, я придвинула массивный стол к двери. На всякий случай взгородила на него еще и стул. А сверху поставила бронзовые часы в форме башни. Если чар вздумает войти, пока я сплю, сделать это тихо у него не получился.

Но даже если я проснусь, смогу ли дать отпор? Удержит ли его моя баррикада? Или все, на что я могу полагаться, – это слово Альваро?

Утром Мэдерли вскочила ни свет, ни заря. Лежа в кровати, Бас слышал, как она бегает туда-сюда по комнате, потом что-то загрохотало, а следом сработал будильник, который он сам ей и завел.

Откинув одеяло, Бастиан поднялся с кровати и вышел в зал.

Первым уроком сегодня стояло прорицание, и он собирался с чистым сердцем его прогулять, но не хотел пропустить появление Мэдерли.

– Умолкни, зараза! – страдальчески взмолилась тень за дверью, из-за которой раздавался оглушительный лай.

Дурацкие часы: копия башни, а вместо кукушки выскакивал черный пес.

– На трубу нажми! – громко подсказал Бастиан.

Лай стих, и вскоре дверь приоткрылась. Мэди протиснулась в узкую щелку и настороженно на него посмотрела. Белая блузка, синяя юбка, гольфы почти до колен – Бас толком не понимал, как можно выглядеть соблазнительно в таком скромном наряде, но факт оставался фактом.

– Кофе будешь? – спросил он.

– Нет, – быстро отказалась она.

Бастиан пожал плечами и отвернулся к плите.

– А давай установим правила совместного проживания, – неуверенно произнесла Мэди. – К примеру, не появляться на общей территории в трусах.

Бастиан обернулся и широко улыбнулся.

– Рад, что ты предложила, – миролюбиво сказал он. – Но я немного стесняюсь их снимать. Давай ты первая.

Тень вспыхнула и умчалась. А Бастиан заварил кофе, взял яблоко и направился в ее комнату.

Как он и понял по доносившимся вчера звукам, Мэди двигала стол. Слово Альваро оказалось для нее пустым звуком, и она попыталась защититься от возможного вторжения. Бастиан солгал бы, если бы сказал, что это не приходило ему в голову.